Случилось заболеть. Пошла к врачу, сдала анализы. Врач по симптомам сразу выписала антибиотик и пообещала позвонить через два дня с диагнозом.
— Здравствуйте, у меня хорошие новости. У вас прекрасная моча.
Хм. Я не знаю, что сказать. Если действительно прекрасная, попробую сдать её в музей или продать на бирже, пожалуй.
— А чем я болею? — Так я же говорю вам, моча у вас прекрасная. Вы совершенно здоровы. — Да? А что делать с болью и лихорадкой? — Согласно анализам, вы здоровы, так что потерпите, всё пройдет.
Вот здорово. Буду боль заговаривать: «Моча прекрасная, моча прекрасная, а ты уйди, лихорадка ужасная».
* * *
Визит к гинекологу. — Здравствуйте. — Здравствуйте, располагайтесь в кресле. — Вообще-то я поговорить. — Располагайтесь в кресле, посмотрим вас, там и поговорим.
Вы не поверите, доктор, но хочется, чтобы во время разговора вы мне смотрели в глаза, а не туда, куда вы… ой… ай… Ну зачем вот прямо так вот сразу? Мы же с вами ещё даже на «ты» не перешли.
— Так на что вы жалуетесь? — Я ни на что не жалуюсь, я пришла поговорить по поводу планирования беременности. Хотелось бы сделать анализы, проверить, всё ли со мной в порядке. — А что там может быть не в порядке? Вот забеременеете — тогда мы будем делать анализы.
У моей сестры был выкидыш. Оказалось, в организме не хватало какого-то гормона. Потом уже выписали ей лекарства, и на следующий год состоялась нормальная беременность. Хорошо, что хорошо закончилось, но неужели обязательно женщину пропускать через такое испытание, если можно проверить гормональный фон загодя? Страховая контора платит, а не платит — так я заплачу из своего кармана.
— Знаете, анализы вам пока ни к чему, вы лучше витаминчиков попейте. — Хорошо, я записываю. Каких витаминов мне попить? — Да любых. В любой аптеке купите.
Рыбий жир? Кальций? Витамин С? Гомеопатическое средство № 3 для недобеременных? Да ну вас, доктор, пойду найду другого — такого, которому не всё равно.
Утром зацарапало горло, к обеду я уже «тпру» сказать не могла. Как назло, в аптеку косяком пошли слепые старушки, которые услышали рекламу волшебного препарата, что враз их омолодит, осчастливит, повернёт климакс вспять и вернёт Советский союз.
— Дочка!
Почему я обязательно «дочка»? На титьках висит бейдж, там довольно крупно нарисованы и имя, и должность.
— Дочь! А нету у тебя… Мэ-э-э… Как его там… Да вот третьего дня передавали. Ну, такое… В жёлтой коробочке. От чего? Да от всего!
Минут пятнадцать гадаем на кофейной гуще, перебираем все жёлтые коробочки на полках. Методом тыка устанавливаем, что это «Наш лецитин».
— Сколько стоит? Не-е-е, я сейчас брать не буду! А от чего оно? Ты мне почитай, а то я очки забыла.
Обычно читаю — не сложно. Но сегодня больно. Физически. Скрипучим голосом объясняю: мол, либо иди за очками, либо обратно к Малышевой и ЗОЖу — не чтец я нынче.
У бабки негодование. Как так можно? Какое я имею право болеть?! Да ведь я среди лекарств! Да мне сам Бог велел и Аллах наказывал при первом же чихе антибиотики внутривенно вливать, чтоб уж что-что, а бабке аннотацию всегда могла прочесть с выражением и модуляцией.
Почему, может объяснить кто-нибудь, почему эта же бабка в продуктовом магазине кротка, аки божий агнец, а в аптеке позволяет себе высасывать мозг и варить кровь? Откуда у пожилых людей установка, что в аптеке за прилавком стоит биоробот, у которого в левом глазу УЗИ, в правом рентген, между лопаток томограф, на кончиках пальцев клиническая лаборатория, а в мозге дар ясновидения?
Нам несут результаты анализов: «Расшифруй, дочка!» Нам рассказывают, какого цвета в понедельник была моча, и просят тут же выдать диагноз хвори. Мы обязаны по одной букве (не обязательно заглавной) угадывать название лекарств, за коими больная и наведалась, так как она забыла и бумажку потеряла, но я-то ведь знаю…
Они убеждены, что нам страсть как интересно узнать о том, как мучительно долго умирал от пролежней чей-то там сват, а ему мазали пролежни солидолом, и все пролежни — оп! — и зажили, но сват всё равно умер. Приходят и уходят покупатели, рассказчица отодвигается от прилавка в сторонку, скрестив ладошки на пузе, внимательно прислушивается, что у меня просят, начинает лезть с советами, путает покупателя, начинает уже ему рассказывать про свата и солидол.
Однажды одной бабульке стало дурно, я затащила её в отдел, измерила давление и, испугавшись цифры, равной вольтажу в розетке, вколола той магнезию. И вот уже полгода, приезжая утром на работу, я вижу у закрытых дверей две ожидающие группы: одна — истомившиеся за ночь наркоманы, вторая — три, четыре, иногда пять бабулечек, которые перед завтраком пришли на халяву измерить давление. К вечеру они опять придут — нужно же мониторить свою гипертонию, а как же! А у каждой дома по тонометру, купленному у нас же. Но то ли глаза циферки на аппарате не видят, то ли лыжи не едут…
«Молодой — здоровый!» — кричат женщины с тяжеленными сумками в метро. «Простите, я не могу встать», — отвечаю я. Кроют матом (далеко не благим) долго и со вкусом, пока я, гад этакий, всё-таки не встану. Клюку у меня в руках они принципиально не замечают. Почему же они всегда так краснеют и стараются сбежать, когда я наконец уступаю им место?
Упор на клюку с одной стороны, на ногу с другой, жуткий скрип протеза — одной ноги у меня нет. Извинения, которые я слышу, меня бесят куда больше, чем крики про молодых гадов. Люди, почему никто за четыре года ни разу мне не поверил? Почему у старшего поколения принято считать, что молодые здоровы по определению?
Упорство некоторых пациентов «скорой» достойно восхищения.
Вполне адекватная женщина среднего возраста купила на базаре у бабульки домашних солёных грибов. Через некоторое время началось сильнейшее отравление: хлестало «и передом, и задом». Женщина вызвала «скорую» и была отправлена лечиться в инфекционное отделение. Там, понятное дело, строжайшая диета.
Выписавшись из инфекционки, дама на радостях заехала на базар и купила те же грибы у той же бабульки. Далее всё по накатанной: рвота, понос, температура, «скорая», инфекционка.
После выписки женщина купила грибы в третий раз. На этот раз, правда, «скорая» была вызвана не сразу, а после трёх дней мучений, потому везли даму уже под капельницей. По иронии судьбы все три раза её забирала одна и та же бригада. Действия расценили как весьма изощрённый способ самоубийства.
Мой ребенок болеет. Болезнь известная, методы лечения — тоже. Лечим. Задолбали люди, которые, узнав о болезни, начинают рьяно советовать целителя, иглоукалывание и уринотерапию. Некоторые всовывают мне в руку телефон, потом интересуются, позвонила ли я.
— Вам нечего терять! — уверенно восклицают они. — В худшем случае не поможет.
Нечего терять? Время, деньги, силы тратить на непроверенные, а порой откровенно дурацкие методы?
— Да, знаешь, у моей свояченицы точно так же было, только у неё не болело, а вот тут такие прыщики были, а так один в один. И она пошла по врачам, ей кучу таблеток выписали, она все выпила, а потом пошла к бабке, бабка порчу сняла, и она стала сразу здоровая.
Вам это кажется нелогичным? Я выслушиваю такие истории пачками.
Ещё больше меня задолбали люди, которые, услышав, что мы лечим ребенка только методами традиционной медицины, называют нас чуть ли не убийцами.
— Как так можно?! — патетично восклицают они. — Я ради ребёнка всё бы перепробовал!
Включая обмазывание глиной, распевания гимнов всех стран и погружение в Марианскую впадину? Нет? А почему? Не поможет? Так вот, на мой взгляд, заговоры, благословения, гомеопатия и хиропрактика пользы тоже не принесут.
Я понимаю, как тяжело вам слышать о болезни маленького ребенка. Но поверьте: его родители делают всё и даже немного больше, чтобы вылечить малыша. Не нужно агрессивно советовать родителям онкологического ребёнка пропить керосин, потому что вы слышали, что соседке тете Нюре он помог от камней в почках. Поскольку не вам оплачивать это лечение, не вам и брать ответственность за жизнь и здоровье того, кому вы эти советы даёте.
Хотите поддержать? Предложите посильную помощь. Подежурить в больнице, купить пачку памперсов, помочь убрать в квартире. Поверьте, это куда нужнее, чем дежурный и абсолютно ненужный совет.
Как и большая часть первокурсников, в сентябре я был обязан пройти медосмотр в местной поликлинике. Пролетаю всех врачей, останавливаюсь на невропатологе. Вхожу в кабинет. Сидят адепт невропатологии, женщина лет под 30, и гуру под 50. Адепт просматривает мою медкарту, находит слова «церебральный базальный арахноидит», бледнеет, передаёт гуру. Сразу:
— Ты должен был её с собой взять! — Где это написано? — (Пауза.) Это само собой разумеется!
Успокаиваюсь, действую по-другому.
— Так, у меня есть справка с медосмотра полгода назад. Из поликлиники родного города. Написано: годен ко всему. Вы подвергаете её сомнению? — Ха! Конечно! В вашем городе всё можно фальсифицировать!
Закипаю. Конечно, подделывать справку, что ты абсолютно здоров, на медосмотре в военкомате — часть моего злобного плана.
— Послушайте. Вы определяете только мою группу по физкультуре. Я и так хочу в основную. Запишите меня туда, и покончим с этим. — Нет! Здесь же написано, что вы больны! Это медицинский документ! — Вы же сами подвергаете его сомнению. Вы можете считать документ одновременно фальшивым и истинным? — Молодой человек, не хамите мне! Я вам в бабушки гожусь! Люда, он некоммуникабелен! Кодируйте этому истерику ВСД!
Дорогие врачи, я не задолбан. Абсолютно. У меня просто есть диктофон. Поэтому, прежде чем говорить и ставить диагнозы, лишний раз подумайте, чем это для вас же может обернуться.
Были с другом на даче. Наступил на ржавый гвоздь — кровь, боль и всё прочее. Открыл аптечку, купленную в магазине, укомплектованную по ГОСТу. Смех пересилил боль: внутри не было ничего, кроме всевозможных бинтов, ваток и жгутов. Я не говорю уже о сердечных препаратах или лекарствах от давления, которые должны быть там обязательно, но не нашлось даже элементарных зелёнки и перекиси!
У меня очень деликатная проблема. О ней непросто рассказывать, но хотелось бы, чтобы некоторые чувствительные к запахам люди посмотрели на ситуацию с другой стороны.
С молодых лет я страдаю желудочным рефлюксом. Его приступы сопровождаются забрасыванием желудочного сока в пищевод, а это означает боль, изжогу, неприятный привкус во рту и, что уж скрывать, — иногда несвежий запах.
Я часто замечаю неприятный запах изо рта окружающих — например, у курильщиков. Поэтому я содрогаюсь от ужаса от мысли, что от меня тоже может плохо пахнуть. Я чищу зубы как минимум три раза в день, зачастую — после каждого приёма пищи. Но когда желудочный сок поедает стенки пищевода, я понимаю, что чистка зубов производит крайне ограниченный по времени эффект. Раньше я любила жевательную резинку, но с возрастом поняла, что от неё хуже: жевание провоцирует появление желудочного сока, логично? Лучше всего помогают лекарства, которые принимают во время обострений. Но если их пить каждый день, то долго так не протянешь. Я не вонючка, но остро чувствую момент, когда я не хочу дышать на людей.
Знаете, кто меня задолбал? Люди, которые лезут мне в лицо. Везде и всюду. Коллега, у которого такая зона персонального комфорта, что он то ли со мной поговорить хочет, то ли слиться в физическом экстазе. Косметолог, которая во время чистки лица, склонившись надо мной буквально нос к носу, начинает задавать мне вопросы. Совершенно случайный попутчик в метро, который неожиданно придвигается близко, чтобы спросить дорогу. Подруга в баре, решающая завести беседу об жизнь под аккомпанемент громкой музыки. А я в это время переживаю приступ полного ужаса, лихорадочно соображая, насколько сейчас свежо моё дыхание.
И ведь ладно рефлюкс — по статистике, 10–20% населения им страдает. Но ведь сколько бывает обычных бытовых ситуаций, когда человеку не хочется, чтобы к нему «принюхивались»! Едешь домой после тяжёлого дня, думаешь: уж по дороге-то никто не пристанет. Или вкусно поужинал в ресторане — чего греха таить, гренки с чесноком присутствовали в меню. Выкурил сигарету по дороге, а ванной комнаты с зубной щёткой по пути не было. Жевательная резинка, полоскание рта, свежепочищенные зубы — и случайный собеседник не заметит проблемы, если соблюдает обыкновенную дистанцию между людьми во время разговора. Но если человек практически лезет целоваться, хочется притвориться глухонемым.
Хотя бы тридцать сантиметров расстояния между людьми во время разговора — разве это прихоть? От вас тоже пахнет — табаком, едой и так далее. Соблюдайте дистанцию, и вам это простят.
Милые девушки, ну задолбали же! Задолбали раз в месяц срываться на окружающих в истериках, орать, рыдать, бить посуду, расставаться навсегда, обвинять во всех смертных грехах, демонстративно дуться и рыдать в подушку — словом, делать всё, чтобы окружающие люди не хуже вас знали ваш график менструаций.
К врачу? Ни за что: у него же инструменты холодные и вообще противно. Ничего, что каждый месяц загибаешься от боли. И вообще, баба Нюра считает, что врач скажет: «Родишь — и всё пройдёт».
Успокаивающее? Ты же не сумасшедшая! И вообще, это неконтролируемо, это гормоны, и ты всё равно будешь так себя вести. А кто не понимает, что это естественно, тот дурак.
Обезболивающее? Конечно, если вам принесут его к ложу скорби и умолят выпить. Иначе никак — вы же не больны, всё само пройдет!
Вести календарь, чтобы знать заранее о приходе «радостных дней», вы забываете. Забываете настолько, что вам не слабó каждый месяц очень удивляться тому, что всё произошло ровно по графику, и стрелять у меня необходимые предметы гигиены.
Да, забыла уточнить: я не парень, которого задолбали капризные партнёрши. Я девушка ровно с теми же проблемами, которая прошла всё вышеперечисленное, начиная с врача. И нимфы, сидящие уютно на жопке и рыдающие о том, что любимый купил тортик, а ей хотелось кальмаров, ведь она же ясно сказала: «Нет, я совсем ничего не хочу!», меня задолбали.
bash.im
ithappens.ru
zadolba.li