Люблю смотреть футбол, есть любимая команда, за которую всегда болею. Думала, что комментаторы — это только спортивный бич. Наивная!
Я верующая. В церковных обрядах не сильна, просто верю в глубине души, стараюсь вести себя по-христиански и мнения своего никому не навязываю. В силу особенностей организма не могу посещать службы: от сильного запаха ладана теряю сознание.
Пасха. Решила посмотреть службу по телевизору. Люблю церковное пение, если оно красивое, а не три дребезжащих старческих голоса. Какое там! Службы я не слышала. Комментатор своим громким и постоянным «бу-бу-бу, бу-бу-бу, бу-бу-бу» довёл меня до бешенства за какие-то три минуты!
Мало кому интересно, какой именно это стих какой главы Книги деяний апостольских и о чём он повествует. Служители читали из Библии по-русски. Не надо считать всех идиотами, не способными вникнуть в смысл, это не церковнославянский был! Зачем комментировать, что это и о чём, невыразительным заикающимся басом, перекрывая голоса певчих? Ну где простой здравый смысл?
Так уж случилось, что в нашей стране, где 80% населения считают себя православными, Страстная неделя совпала с майскими праздниками. В результате все как-то быстро забыли про свою религиозную принадлежность. Из каждого утюга звучат призывы отправляться на шашлычок под коньячок, по телевизору сплошь реклама мясной и алкогольной продукции, количество желающих приобщиться к «культурному отдыху» на природе провоцирует 10-балльные заторы на выезде из города.
Я соблюдаю пост не первый год, и я задолбался. Желание съесть кусочек мяса после 45 дней отказа от всей продукции животного происхождения усиливается стократно, если я слышу про шашлыки и «Макдональдс». Может быть, новый закон о защите чувств верующих защитит меня от давления рекламы? Хотя нет, он скорее для «двушечек» тем, кто в храме пляшет.
Хватит прикрываться православием. Нельзя и на @#$ сесть, и рыбку съесть. Вы либо православные, либо культурно отдыхающие на природе. Мы или страна с 80% православного населения, или страна, плевать хотевшая на каноны и традиции всех религий.
Итак, мы защитили детей от нежелательной информации: ввели возрастные ограничения и стремительно выпиливаем из интернетов любую информацию касательно ******, ***** и ********. Иногда под горячую руку попадаются вполне пристойные сайты, но это нормально, правда. Ведь мы защищаем детей.
А теперь давайте о взрослых. Защитите нас! Внедрите ограничения! Введите предупреждения! Очень прошу!
Я прошу, чтобы телеканалы предупреждали, что в утренних новостях, прямо во время завтрака, они покажут сюжет про найденную в пакете молока мышь и покажут самого этого чёртова грызуна.
Я прошу, чтобы фильмы, где беснующаяся молодёжь блюёт, имели соответствующее предупреждение. Фильмы с пытками, допросами с пристрастием, издевательствами, членовредительством и убийствами — тоже.
Я прошу запретить рекламу сигарет и алкоголя на телевидении. Ах, вы это уже сделали? А на днях по центральному каналу показывали фильм о двух блюстителях правопорядка, которые пытались задержать крупных торговцев *****. И эти блюстители болтали о житейском, потягивая папиросы, похожие на «******», и залпом опрокидывали рюмки с… берёзовым соком, наверное.
Я прошу предупреждать о каждой песне, где хоть как-то упоминается тот же алкоголь, табак, ******, прелести уголовной жизни и бранные, но прошедшие цензуру фразы.
Я прошу выдавать предупреждение за двадцать секунд до того, как дискуссия в каком-нибудь ток-шоу перейдёт в спор на повышенных тонах.
Я прошу предупреждать о том, что заявления всяческих «докторов» в разных телешоу являются исключительно их личным мнением.
Я прошу запретить использование голых детских задниц в рекламе подгузников.
И рекламу женских гигиенических средств тоже неплохо было бы убрать из «детского времени».
Если я подтверждаю своё совершеннолетие, то это не значит, что согласен на просмотр рекламных баннеров, содержащих изображения неприличного или устрашающего характера. Дешёвых тизеров тоже. Кучи всплывающих окон тоже. Ставьте предупреждения перед всем вышеперечисленным.
Реклама сайтов, содержащих защиту от спама и ботов (да, капчу), должна сопровождаться предупреждением о наличии такой защиты и её сложности с примером капчи.
Я понимаю, что мы взрослые люди. Я понимаю, что прошу многого, очень многого. И то, что ничего не выполнится, тоже понимаю. Тем и задолбали.
В Белгороде произошло резонансное преступление. Некий мутант расстрелял людей. Так какого рожна его называют стрелком? Это как пьяного водителя называть дегустатором. Он убийца, а не стрелок!
Стрелок — он в тире. Или в вестерне. Может быть, в биатлоне. А в Белгороде был убийца. И земля ему стекловатой. Когда-нибудь, надеюсь.
Итак, я офигеваю, дорогая редакция. И в данном случае это не пустая фразочка. Я реально офигеваю от места, в котором приходится работать.
Нет, я не задолбавшийся верстальщик, которому набили оскомину пожелания клиентов на тему цветопередачи и дизайна. Я даже не журналист, задолбавшийся выбивать комментарии у непрофессиональных пресс-секретарей. Всё гораздо хуже. Я — наёмный граммар-наци, человек, который все эти объёмы читабельного и не очень текста пропускает через свой многострадальный мозг. Я корректор.
Контора, гордо носящая название «издательский дом», на самом деле небольшая. Выпускается всего два периодических издания: еженедельная газета для обывателей и ежемесячный журнал для руководителей и прочих менеджеров, а также куча всяких заказных буклетов и спецвыпусков. Человек десять штатных журналистов, несколько внештатников, два фотографа, куча менеджеров по рекламе, три человека на вёрстке и два корректора. Собственно, мы, дуэт несчастных, относимся к отделу вёрстки и выпуска. У нас есть непосредственный начальник — руководитель отдела выпуска, есть главный редактор (газета), есть редактор журнала и, собственно, генеральный директор, который отслеживает весь процесс выпуска. В общем, мы находимся в самом низу пищевой цепочки, и даже несмотря на замечание секретаря редакции, что именно в период работы нашего «творческого» тандема практически никаких нареканий от читателей не поступает, руководство не спешит баловать нас премиями. Да что там премиями — даже похвалить за отличную работу — моветон для руководства (и непосредственного, и «высшего»). У нас все молодцы: вёрстка (которая косячит раз через раз, но премии получает), журналисты (которые сдают материалы в последний момент), редактор — вообще царь и бог всея газеты… Только мы какие-то отщепенцы. Не умеем мы работать.
За день вычитать журнал? Да раз плюнуть! Девушки, выйдите на работу на час раньше, а уйдите на три часа позже. И ещё мы тут подумали и решили, что вот вы трудоустроены официально на шесть часов, это многовато, давайте мы переведём вас на пятичасовой рабочий день, а вы узнаете об этом задним числом, когда на карточку придёт лишь часть зарплаты. Что значит «почему»? Так надо. И пофигу, что реально вы будете пахать по 8–10 часов в сутки. А кому сейчас легко? Какие-то премии-шпремии… Не, не слышали.
Наверное, все редакторы немного с прибабахом. Но наш главный — это просто уникум, брульянт. В газете, наполовину забитой заметками о криминальных происшествиях, есть также рубрика о религии. Я не буду объяснять, что за человек пишет туда статьи, но когда в этом бредовом потоке сознания или откровенной компиляции, следуя рекомендациям словаря, правишь букву в названии крупного православного храма, редактор орёт как резаный. Спасибо хоть не восклицает: «Сжечь еретика!» Собственно, этот субъект действительно часто орёт. Не бухтит, не бурчит, не разговаривает, а именно орёт прямо с порога:
— Я ничего не понимаю: где материал, который я вам приносил последний?! Где, я вас спрашиваю?! На наборе его нет, что это за дела, куда вы дели материал?!
Через десять минут непрерывного ора выясняется, что журналист его приносил редактору на читку, а редактор попросту его забыл отдать корректорам, так что труженик пера, рассудив, что статья всё-таки номеру нужна, приносит её вслед за редактором… Немая сцена, занавес. И неважно, что у двух человек на весь день испорчено настроение и что на нас постоянно изливается тонна негатива. Никаких извинений. Как будто так и надо, как будто мы не живые люди, а роботы. При этом можно ещё похвалить девочку с вёрстки — она такое классное фото нашла! А мы-то что? Мы так, потусоваться зашли. И так во всём…
Отдельно следует замолвить словечко о начальнике отдела выпуска. Это шалопай из шалопаев. Он сам занимается вёрсткой, курирует вышеупомянутый журнал, но как только приходит время его сдавать, у него обязательно что-то случается: заболел, отравился, машина сломалась… В итоге он появляется к вечеру, навеселе, естественно, ничего сделать не успевает. В итоге мы сдаём журнал за один день!
И знаете что? Я реально задолбалась от неадеквата, от попыток переложить ответственность на другого, слить всё в самый последний момент. Задолбали перекуры и лень. Задолбало получать за всех по шапке. Задолбало!
И снова эта сакральная фраза: «Это-де бизнес, детки». Пипл хавает эклеры вместо хлеба — значит, хлеба больше не поставляем никуда. Пусть жалкие 10% хлебоедов из «жопы мира» лечат скорее свои диабеты, начинают хавать то же, что и все, и не выпендриваются. Вот такое отношение и выдаёт посредственность, отличая её от гениального бизнесмена.
Напомню вам знаменитую фразу Генри Форда: «Если бы я спросил у покупателей, что им нужно, они бы сказали: „Более быструю лошадь“». Вы, ларёчники, с умным видом рассуждающие о бизнесе перед «детками», предлагаете всем именно её: более быструю лошадь. Вы, телевизионщики, говорящие мне, что сами не смотрите тот отстой, что производите, предлагаете более быструю лошадь. Вы никогда не станете сверхбогатыми, как Генри Форд, который наплевал на «пипл хавает» и сделал автомобиль.
Я журналист, и я задолбался. Задолбался от беспросветного непрофессионализма пресс-секретарей.
Вы не поверите, но в государственных предприятиях и ведомствах не все ворюги, коррупционеры и хамы. Попадаются вменяемые, адекватные и умные люди, порой они даже что-то делают. Но написать про их хорошие действия я не могу. Мешают.
ГИБДД выявила коррупционера в своих рядах. Безжалостно выпорола его, выперла с работы, завела уголовное дело. Узнаю об этом, звоню, прошу комментарий.
— Без комментариев.
Ребята, вы знаете, что мы с вами дружим, что мне невыгодно поливать вас коричневой субстанцией. А вот похвалить можно, тем более есть за что. Был коррупционер, да вот весь вышел — теперь сидеть будет, варежки шить. Вы жалуетесь, что имидж ГИБДД плохой. Да с чего бы ему быть хорошим? Взяточников и хамов на дорогах видят все. А когда этих ребят в собственной службе безопасности мурыжат, штрафуют, увольняют и сажают, вы не даёте комментариев.
В администрации города выяснили, что руководитель департамента — коррупционер. Взял взятку, наглец, и в особо крупном. Но его вычислили и под белы рученьки в кутузку сволокли. Я знаю об этом, мне мой источник рассказал. Но я не могу это в свою газетину написать, это непроверенная и неподтверждённая информация. Мне нельзя выдавать её без подтверждения. Я звоню вам и слышу всё то же:
— Без комментариев.
Через неделю вы выпустите торжественный пресс-релиз про выявление коррупционера. Красавцы! Только я информацию из этого релиза не возьму. Про это уже четыреста раз написали блогеры. Мне это уже неинтересно. Что? Ваши политические оппоненты нашли ещё одного коррупционера? Конечно же, я об этом напишу. Только не надо звонить мне с вопросом: «А чего ты нас мочишь? Сам же знаешь, что в стране творится». Знаю. И не намерен я вас мочить. Но ваши политические конкуренты дают нам комментарий по телефону, а вы отделываетесь тем же:
— Без комментариев.
Почему коммерческие структуры уже научились выкручивать ситуацию в свою пользу? Почему, если в ходе контрольной закупки несовершеннолетнему продают водку, ритейлер на следующий день после выхода статьи присылает скан увольнения продавщицы и приглашает на строгий инструктаж персонала на тему продажи алкоголя? Почему руководство сети на следующий день оборвёт мне телефон, желая дать комментарий? Конечно, мы поставим этот комментарий. А почему нет? И «опростоволосившаяся» сеть выйдет во всём белом. А вы, дорогие государевы люди, сидите с чёрным имиджем.
Почему нынче так модно использовать унизительные названия?
Зомбоящик, ящик — о телевизоре, иногда имея в виду ЭЛТ. Попса — о популярной музыке. Руки растут из жопы — о недостаточном опыте. Мелкософт — о «Майкрософте».
Зачем делать эти названия ещё популярнее? Как минимум это банально.
Что, если на самом деле нравится смотреть интересные передачи по телику?
Что, если старые ЭЛТ-мониторы приятнее глазам, а от ЖК они слезятся? К чему унижение технологии?
Как насчёт того, что среди «попсы» есть очень достойные вещи, настоящая музыка, которую реально круто можно переиграть дома на пианино? Почему металл рассматривается не как музыка, построенная на другом ритме, а как некий единственный верный музыкальный стиль?
Почему отсутствие опыта и косяки со стороны производителей программного обеспечения говорят о кривизне рук пользователей? Почему так популярно указывать это в таком унизительном тоне?
Почему программы компании «Майкрософт», используемые повсеместно, так модно поливать грязью?
Не могу сказать, что я граммар-наци. По русскому языку всегда была четвёрка, правил не знаю, но писать стараюсь грамотно. То ли сказывается огромный объём прочитанных в детстве книг, то ли врождённое. А ещё я — основатель серьёзного интернет-магазина и по совместительству его же директор. Я могу понять, когда грузчики на стройке не знают орфографии: они и устный русский язык-то знают не всегда. Я терпимо отношусь к бухгалтеру или начальнику производства: им, конечно, в силу высшего образования положено бы не делать грубых ошибок, но по долгу службы простительно. Задолбали меня копирайтеры.
Нужно было срочно перевести каталог американского производителя. Сроки горят, берём девушку из топа Freelance.ru, филфак МГУ. Присылает — по двадцать ошибок на лист. Указываю на ошибки, прошу переделать. Отдельно прошу вычитать текст лично, а не проверкой орфографии в Ворде, так как программа ничего позорного в слове «длинна» не видит. Присылает — так и есть, проверила Вордом. С седьмой (!) итерации понимаю, что текст уже перевёл и сверстал сам. Филфак МГУ! Топ «Фриланса», под 400 положительных отзывов и рекомендаций!
Отправляем статью в журнал. Писал сам, ошибки могут быть, но не грубые. Присылают после корректора — добавили дюжину новых. Звоню, ругаюсь — печатают, как было изначально. Крупное издательство, пять журналов, тиражи за 300 тысяч.
Три года пытаюсь найти в компанию хоть одного грамотного человека. Пересмотрел уже за сотню. Люди, вы где? Это что, такая редкость?
bash.im
ithappens.ru
zadolba.li