Образование

Как же меня задолбали люди, беспрекословно верящие всевозможным статьям в журналах и интернете, телевизионным передачам и всему остальному, где фигурирует магическая фраза «учёные доказали»!

Тётя прочитала статью о белковой диете: якобы учёные доказали. Никакие мои доводы не спасли её от белкового отравления. А что ещё будет, если рацион будет почти полностью состоять из нежирного мяса?

Мама прочитала, что учёные доказали, что растения чувствуют, и их надо всячески украшать, хвалить и даже дарить цветочкам подарки, чтобы росли быстрее. Канитель с разговорами с растениями продолжается уже месяц. Чувствую себя пациентом психушки.

Друг прочитал, что учёные доказали влияние излучения мобильного телефона на потенцию. Моментально переложил телефон из кармана брюк в сумку. Дозвониться невозможно: телефон звонит недостаточно громко, чтобы его было слышно из завалов учебников и тетрадок. Ну и что, учёные же доказали!

И так везде. Я на все сто процентов уверен: если по телевизору расскажут, что учёные доказали происхождение человека от макаронины, то половина людей серьёзно в это поверит. Ни одного доказательства, ни одной ссылки на реальных учёных, ни названия НИИ, где проводилось исследование, — вообще ничего, кроме фразы «учёные доказали», а люди верят. Задолбало!

Я знаю, чем вы будете заниматься после смерти, наши всенародно любимые министры, депутаты и прочие председатели.

Ты будешь вечность ездить в плацкартном вагоне из Владивостока в Калининград и обратно, нюхать недельный пот, «доширак» и сгнившую ливерную колбасу, слушать пьяных дембелей под гитару и радио, рядом с которым покраснеют даже Боря Моисеев и Тимати. А ночью будешь втискивать свое жирное пузо на крошечную верхнюю полку под чей-то богатырский храп и плач младенца, который не может заснуть — так же, как и ты. Будешь менять раздолбанный коленвал на убитой «шестёрке», проклиная дороги и тех, кто их должен ремонтировать. Заправлять её будешь по четным неделям, потому что по нечётным тебе надо будет немножко кушать. Будешь писаться в штаны, падая по воскресеньям на так и не списанных сгнивших самолётах под предсмертный вой пятидесяти таких же, как и ты.

А ты будешь вечность служить за полярным кругом. И выше «духа» подняться не надейся. Ты будешь драить вонючий сортир, чистить вагоны картошки, красить заборы, траву и снег, потому что положено, пришивать тысячи подворотничков, чтобы красиво выглядело, стрелять из неисправного автомата и ездить на неисправном грузовике. Будешь есть овсяную кашу с маслом, на вкус напоминающую прожёванные макароны. Будешь одеваться от Юдашкина — ты его ещё не раз вспомнишь, когда захочешь отлить.

Ты будешь вечность проходить медобследование. Будешь сидеть в трёхчасовых очередях среди визгливо-ворчливых бабушек, будешь дрожать от холода и ловить на себе капли с потолка. Будешь выслушивать брюзжание врачей, будешь дрожать от страха, когда тебе по ошибке поставят смертельный диагноз, ведь десятки проб крови проверяют в одной пробирке из экономии. Будешь смотреть, как от рака медленно погибает твоя мама. Ты её любил, скажи мне?

Ты будешь вечность собирать справки и подписи. И трёхчасовыми очередями, как вон тот, уже не отделаешься. Готовься сидеть и ждать, пока очередь двинется, часами и днями. Есть и спать ты отныне будешь в очереди, крепко прижимая к жирному пузу папочку с толстенной пачкой справок, заявлений, предписаний и договоров. А иногда что-нибудь из папочки будет пропадать, отправляя тебя на новый круг увлекательных приключений.

Ты будешь вечность учиться в школе среди малолетних бандитов, у которых ты же и отбил всякий страх запретом на двойки, второгодничество и исключение из школы. А раз в 11 лет будешь сдавать экзамены по всем без исключения предметам в так любимой тобой форме ЕГЭ. Иногда тебе можно будет поиграть с братом в футбол — правда, преимущественно зимой.

Но главное я припас для тебя, дорогой друг. Ты будешь просто жить в этой стране. Учиться, зная, что денег на школьное образование у семьи нет, а бесплатное кончилось. Жить в съёмной комнате и мечтать взять в ипотеку хотя бы чердак. Работать на полторы ставки. Иногда кушать мясо, чаще отдавать его чахлой жене и чахнущим детишкам. Дрожать за их жизни, когда они вечером по тёмным улицам добираются домой. И каждый день ты будешь включать телевизор и слушать, как же тебе хорошо живётся и какое нанотехнологичное счастье ждёт тебя в будущем.

В наш век высоких технологий образовательный процесс здорово изменился. Теперь преподаватель в вузе уже не скрипит мелом по плохо вымытой доске, а небрежно щёлкает пультом проектора, и на экране возникает она — презентация. Графики и теоремы, фотографии и видеоролики — всё в одном месте, всё яркое и наглядное. Ну, или неяркое и набранное слепым шрифтом на таком же фоне. Но это не самое страшное.

Страшное — это дивное понятие вуза об интеллектуальной собственности. На лекции я могу переписать информацию со слайда. Я могу сфотографировать слайд. Но вот подойти к лектору с флешкой и попросить записать на неё презентацию целиком — не-ет, вот это никак! Лектор делает страшные глаза: это же интеллектуальная собственность!

Объясните мне, господа хорошие, что за чушь? Лекция и есть передача информации. Почему получить знания мы можем только одним способом — строча километры конспектов так, что ручка дымится? Если информация — ваша интеллектуальная собственность, зачем вы вообще занимаетесь преподаванием? Мы же воруем у вас знания! Или вы всерьёз думаете, что студент, вооружённый вашей презентацией, немедленно закричит: «Это моё, это я придумал и сделал, аж ночь не спал!»? Спешу вас обрадовать: от вашей «противоугонной системы» толку ноль. Если действительно нужно, сфотографированные слайды собираются обратно в презентацию за двадцать минут. Не забывайте, у нас век высоких технологий.

Все мы разные. У каждого из нас собственные предпочтения, вкусы, ценности, появившиеся вследствие определённого воспитания и, так сказать, кругов обитания.

Я думаю, не у одной меня вызывала и вызывает ступор фраза в начале общения с новыми людьми после невинного вопроса о любимой книге. «Ну-у, я, честно говоря, читать не люблю. Не моё…» — и мнётся так, мол, что в этом такого, и вот только не надо мне сейчас ля-ля о том, что надо читать что-то ещё, кроме рекламы и статусов в интернете…

Не знаю, как вы, а я теряюсь до сих пор и просто не нахожу, что после этого сказать собеседнику. Как вообще с ним дальше говорить, если он не читал Ремарка, Конан-Дойля и Джека Лондона? Если он не знает, откуда слова песни «Мне нравится, что вы больны не мной…», если он хмурит лоб при упоминании произведений даже школьной программы, бормоча, что «где-то уже слышал это, только вот где…» Я молчу вообще о том, чтобы искать что-то просто так, для себя. После такой реплики я несколько секунд пребываю в прострации, и первым желанием становится поскорее попрощаться с таким человеком.

Я выросла на книгах. Это огромная часть моей жизни. Я вовсе не требую ото всех окружающих собирать собственную библиотеку, меня сложно назвать занудой, и я знаю множество людей, которые в детстве читать не любили, а сейчас с удовольствием открывают для себя новые и новые миры.

Я могу понять, если тебе не по душе Маяковский. Я с пониманием отнесусь, если ты не полюбишь Стендаля или Пруса. Но если тебя воротит от всего только потому, что там «многа букафф», а сам ты ничего не добился в жизни, потому что куда проще шляться с такими же «образованными» и «высокоразвитыми», как и ты сам, то ни о каком уважении и желании продолжать общение и знакомство и речи быть не может.

Ты можешь приводить мне множество оправданий (не аргументов, а именно оправданий!), что чтение чуть ли не вредно для здоровья, что вот ты такой особенный, умный и замечательный даже без книг, а их читают одни лишь зануды и люди, давно выжившие из ума. Ты меня не убедишь. И никого, кто знает по себе, как много дают книги, тоже.

Учитесь читать и ищите знакомые буквы, мои «высокообразованные». Вы уже просто задолбали.

Живу я в северном городе. Да-да, как раз на этом самом Крайнем Севере. Где по улицам гуляют белые медведи, нет асфальта, а передвигаются люди исключительно на собачьих упряжках. У меня полным-полно домашних оленей, которых надо пасти три раза в сутки, а полярную ночь я пережидаю в юрте, наплясывая с бубном у ритуального костра. Что такое телевизор, электричество и — Боже мой! — интернет, я слышу впервые в жизни.

А вы, дорогие южане, наверное, строите себе шалаши из пальмовых листьев, охотитесь на жирафов с бумерангами, и ритуальные костры у вас тоже есть, правда? А ещё вы, небось, ходите без одежды, только листочками прикрываетесь? Как нет?! Впрочем, вас я ещё могу понять. Но когда москвичи или жители соседней области приравнивают Крайний Север к странам третьего мира, становится уже не смешно.

Люди, интересуйтесь хоть немного географией родной страны! Крайний Север — это, оказывается, совсем не то, что вы себе представляете.

Решил я тут права получить. Мне 25 лет, но необходимости до этого не было, а тут подвернулась возможность купить машину. Да и собака в семье появилась, надо на природу её вывозить. Так вот, пошёл я записываться в автошколу, да не просто в автошколу, а в самую рекламируемую в интернете.

Так уж получилось, что машину вне потока я вожу вполне уверенно. Развороты, боксы, парковки — нет проблем. Помогла машина без документов, купленная лет десять назад на штрафстоянке для покатушек на даче.

Вот, значит, приобретаю я самый минимальный комплект практических занятий — 14 штук. Рядом с названием курса красуется однозначная и не оставляющая никаких сомнений надпись: «Для уверенных слушателей, имеющих базовые навыки вождения автомобиля». Ещё одно дают бонусом (с чего бы это?) — итого 15. Ну, думаю, сейчас я на площадке пару занятий откатаюсь, да и в город двинем, так как учить меня на площадке просто нечему.

Оказалось — хрен! Из 15 занятий четыре я обязан пройти на дешёвом советском тренажёре. Визуализация отвратительная, динамика на реальность похожа только отдалённо. Дальше — хуже. Из оставшихся 11 занятий минимум восемь я обязан по правилам школы откатать на площадке. Остаётся три на город.

А в офисе рядом с ценами на минимальную программу обучения услужливо висит бумажка: «Для вашего удобства мы сделали так, что вы в любой момент можете поменять минимальный курс вождения на более расширенный с соответствующей доплатой».

Преподаватели сольфеджио и муз. литературы, за небольшим исключением, самые страшные люди в музыкальной школе. Это ведь так трудно — вести предметы, которые не являются профильными и по большей части никому и не нужны (в том виде, в котором имеются), но при этом занимают большую часть учебного времени. Комплексов от такой работы — пруд пруди.

Ужас какой: шестилетка стесняется выйти к доске и спеть песенку. Точно бездарь, не быть ему музыкантом! Дети (подготовительная группа 5–7 лет) иногда пугаются и плачут. Умственно отсталые! Не-не-не, преподаватель, у которого дети боятся отвечать на уроке, тут ни при чём — он гений и король. Родителям не нравится подход преподавателя к ребёнку — ну, вы поняли.

На уроках музыкальной литературы важнее всего уметь отличать стопицот оперных арий на слух. Ну и что, что та музыка, которую одним пальцем правой ноги наигрывает на фортепиано такой вот «учитель», сильно отличается от того, что было на оригинальной записи.

А как вы издеваетесь над абсолютниками… «Зачем нотами пишешь? Разбросал тут горох! Слушай от тоники».

Вам же так необходимо доказать, что именно ваши предметы наиглавнейшие, что именно сольфеджио делает музыкантов. Так хочется чувствовать себя нужными. Но вот беда: дети идут в музыкальную школу получать начальные навыки игры на выбранном инструменте, а вовсе не решать псевдоматематические задачки из септаккордов. И ваша задача (если уж вы называете себя преподавателями) — сделать их обучение приятным и полезным. Найти подход к Васе, который боится, Маше, которая ест козюльки, и Пете, у которого данные на среднюю тройку. Пусть из него не вырастет талантливый исполнитель, но в ваших силах научить его любить музыку.

Учусь я нормально, с предметами проблем нет. Со всеми, кроме одного.

Философия. Казалось бы, зачем она в техническом вузе? Говорят, развивать наше мировоззрение. Инженеры ведь народ образованный должен быть. Ну да ладно, и не с таким справлялись.

В конце семестра — экзамен. Вас, милый препод, не было на парах по субботам. Вы же хотели спать, да? На первые занятия мы ходили, но вас это не впечатлило, и «болеть» по субботам вы не перестали. А что мы не посетили те три занятия (из семнадцати) — уж простите, не знали мы, грешные, что вы соизволите прийти.

Когда мы узнали, что на экзамене пощады не будет (по учебнику, лентяи, по учебнику!), решили узнать цену. Офигели. Пять тысяч за то, чего у нас не было. Полгруппы раскошелились и сдали без проблем под ваши презрительные пофыркивания. Остальным же о 150 вопросах вы сказали непосредственно за день до экзамена.

Нам было… не очень, если честно. Шпоры отняли буквально в первые секунды. Телефоны, наушники — по полной программе, короче.

Я всё равно сдал, несмотря на всю вашу бдительность. Я знал, насколько вы «ответственная», и по совету старших курсов сделал себе пять экземпляров шпаргалок. Пожертвовать тремя комплектами, конечно, пришлось. Хорошо, что у вас не хватило фантазии представить, что кто-то может сделать столько шпор. Всю ночь старался.

Так вот, В. М., такие преподаватели, как вы, задолбали. Моя стипендия не для таких стервятников. Советую вам: устройтесь репетитором и попытайтесь заработать честно. Хотя вряд ли вас кто-либо наймёт — с таким-то характером…

Мне нравится учиться, нравится узнавать новое. Я не считаю, что все должны придерживаться той же позиции, но иногда встречаются на редкость необразованные кадры.

11 класс. Диалог с одноклассницей, шедшей на серебряную медаль:

— Вот у Китая с Японией были войны…
— Чего? — недоуменно прерывает меня она. — Китай и Япония — это разные страны?!

Минута молчания.

— Да. Япония — островное государство, а…
— Как островное?

Па-у-за.

— Совсем островное.

* * *

Недавно познакомилась с молодым человеком на улице. Первое впечатление он произвёл неплохое, но потом…

— Хоть у Игнатия Лойолы и были проблемы с инквизицией, позднее она кое-что переняла из его «Духовных упражнений».

Кто такой Лойола, я ему объяснила до этого. Догадаетесь, что он у меня спросил?

— А что такое инквизиция?

Парень, тебе восемнадцать лет! Нельзя этого не знать!

* * *

Недавно пришла на вечеринку, посвящённую интересному мне сериалу. Организатор встречи в разговоре упомянула Геббельса и тут же огорчённо предположила, что никто и не знает сейчас этого имени. Меня перекосило. Люди были от семнадцати до двадцати трёх примерно.

— Как это не знают? — праведно возмутилась я. — Знаем, конечно!

И оглянулась на остальных собеседников. Такие круглые глаза…

— А кто это? — пискнул кто-то.

Хорошо, вы не знаете истории, леший с вами. Но хоть «Семнадцать мгновений весны» смотрели?

— Фу! Я такого не смотрю.

* * *

Еще одна знакомая как-то раз спросила, почему Великую отечественную войну иногда называют Второй мировой. Я аккуратно уточнила, что ВОВ и Вторая мировая — не совсем одно и то же. Следующая реплика убила. Двадцать лет девице.

— Раз она вторая, значит, была и первая?

Хорошо хоть логика есть.

* * *

Ещё из гениального: «А я думал, что Элвис Пресли — это псевдоним Майкла Джексона».

* * *

Лучшая подруга временами тоже радует. Окей, она не читала и не смотрела «Гарри Поттера», «Властелина колец», «Матрицу» и ещё много чего. Леший с тобой, радость моя. Но как можно не читать «Шерлока Холмса»? Не смотреть прекрасную отечественную экранизацию? Спасибо Би-би-си, сейчас ты хотя бы как-то познакомишься с великим детективом, но ты же не понимаешь и половины прелести серий — там же отсылка на цитате и намёком погоняет!

Дорогие мои люди, хотя бы минимум знаний в этой жизни правда стоит получить. А то иногда у меня создается впечатление, что только у меня есть доступ к секретным архивам мировой культуры. Задолбало.

Какое-то время я преподавала в музыкальной школе при институте сольфеджио и музыкальную литературу. В подготовительном классе — двадцать с лишним человек, из которых от силы трое тех, кто способен думать. «Митенька, выходи к доске, спой всем нам песенку, которую мы вместе выучили». Митенька смотрит отсутствующим взором и не двигается с места. Когда фраза повторяется дважды, Митенька делает неуверенный шаг в сторону доски, а дальше его нужно взять за ручку и вывести в центр класса лично. И при этом обязательно проследить за тем, чтобы ребёнок не напугался и не заплакал, ибо за дверью неустанно дежурят родители.

А после урока обязательно зайдёт мамаша и спросит: как сегодня «работал на уроке» её сынок? Вот тогда стоишь и думаешь, как лучше ответить — соврать, что всё хорошо, но есть над чем работать, или откровенно сказать, что музыка — это не его? Скажешь правду — мамаша рассердится, сверкнёт глазами и уйдёт «искать другого преподавателя». Сочувствую другому преподавателю.

Это что за интернат для умственно-отсталых? Когда тащите ребенка на занятия, будьте добры, смотрите правде в глаза и не врите сами себе. Если у Саши нет слуха и абсолютно отсутствует чувство ритма, то даю 99 из 100: он не только не станет выдающимся музыкантом, но ещё и наберется комплексов, так как в группе будут дети куда сообразительнее и талантливее.

Мамы, папы, спросите у ребёнка: хочет ли он танцевать? А играть на скрипке? И ладно ещё, когда у ребёнка есть к этому способности, но нет желания — его-то как раз можно возбудить. Вы же приводите бездарей и ждёте, что преподаватель сделает из них Моцартов.