Медицина

Задолбали люди с «широкой костью» и пытающиеся их разоблачить и наставить на путь истинный. Да, бывают люди, у которых кости широкие. Но складки жира у них не висят, у них всего лишь шире плечи, запястья, бёдра. Даже имея широкую кость, вы спокойно можете весить 60–70 кг и даже меньше — от роста зависит.

Глубокий фейспалм вызывают люди, говорящие: «Ты же девушка, ты не должна весить больше 50 кг». Во-первых, уж вам я точно ничего не должна; во-вторых, с ростом 170 и весом 50 я буду похожа на узника концлагеря. Не спорю, кому-то такие суповые наборы нравятся безумно, но не мне. Хотя есть люди, кто с таким сочетанием цифр смотрится очень неплохо.

Ребята, если вы считаете, что у вас есть какое-то заболевание, вызывающее лишний вес, почему вы его не лечите? Я понимаю: лечиться сложно (испытала на своей шкуре), но даже хронические болезни если и не излечивают полностью, то хотя бы как-то консервируют, чтобы жить не мешали. И гормоны лечат сейчас, не то что лет двадцать назад. А если не лечитесь, значит, вам нравится быть толстым. Ваше право, только зачем тогда жалуетесь?

Нельзя не вспомнить и про другую сторону баррикады — про людей, уверенных, что вес бывает только от обжорства. Не только. Редко, но заболевания действительно вызывают неконтролируемую прибавку веса. Двое из десятка толстяков и правда чем-то больны. Но вы не врачи, чтобы ставить диагноз, поэтому просто не лезьте. Кстати, если у девушки на теле есть желтоватые пятна, особенно в районе рта, прыщики в нижней части лица, угри (не только на лице), усики, вообще волосы там, где на женском теле их быть не должно, растяжки в самых неожиданных местах (на сгибе локтя, на коленях), жир в основном в нижней части живота и на бёдрах, то, скорей всего, дело в гормональных нарушениях. Конечно, это не все признаки, и не обязательно они есть все сразу, но если вы заметили хотя бы что-то из этого, сто тысяч раз подумайте, прежде чем заводить разговор про «жрать надо меньше и спортом заниматься, сразу похудеешь». Не похудеет. Гоните к эндокринологу — это с вашей стороны будет намного благороднее и пользы принесёт несравнимо больше.

Мне неприятно обсуждать мой вес (110 кг при 170 см роста в 20 с небольшим лет). Неприятно по многим причинам. Во-первых, я отношусь к тем редким исключениям, у которых ожирение вызвано заболеванием. Узнала я об этом случайно, обследовалась по поводу других жалоб. Поэтому не надо мне рассказывать, что надо просто-напросто перестать обедать в «маке» и есть булочки на ночь. Вы всё равно не поверите, что я этого не делаю, я же толстая. Во-вторых, я на самом деле люблю салаты, тушёное и паровое. Честно-честно. Гамбургеры и пиццу тоже люблю, но ем очень редко. Не хочу я эту пищу каждый день. И раз в неделю не хочу. Но вы же всё равно не верите, я же жирная. В-третьих, я люблю спорт. Очень. Да, в последние пару лет жизнь сложилась так, что заниматься регулярно хоть чем-то я не могла. Но проблемы с весом у меня начались намно-ого раньше, ещё даже до того, как я начала заниматься профессиональным спортом. И эти два факта точно не связаны.

И запомните последнее, любители «жрать надо меньше и спортом заниматься»: если толстяк намекает вам или говорит прямо, что не хочет это обсуждать, то лучше не лезьте. Большинство из них пойдёт и заест стресс после этого разговора. А если вы натолкнётесь на действительно больного человека, то все ваши благородные порывы будут жестоким издевательством, а не помощью.

Ребята, обращаюсь ко всем — и худым, и толстым! Да, жрать надо в меру (а мера у каждого своя, организмы разные; кто-то худеет от капусты, кто-то от яблок, а кто-то может себе позволить тортик к чаю). Да, спортом заниматься надо. Но пусть это будет решением самого человека. Если он хочет быть толстым или жирным, пусть будет. Больше никого это не касается. А если толстяк не радует ваш глаз, смотрите в другую сторону — может, там ваша судьба стоит, а вы здесь свои эстетические чувства оскорбляете. Будем добрее друг к другу, ведь общаемся мы с человеком, а не с его фигурой.

Меня задолбали — не поверите — все. Ну, пусть не все, но 98% людей точно. Это и коллеги, и одноклассники, и однокурсники, и просто те, с кем меня когда-либо сталкивала жизнь.

Дело в том, что у меня есть проблема со здоровьем. Я не могу жить без сосудосуживающих капель в нос. Тех самых, которые большинство людей покупает раз в год, когда промочит ноги в ноябре и подхватит насморк.

Флакон с каплями со мной всегда. Я даже сплю с ним под подушкой. По запасному флакону есть на работе, в машине, в каждой сумочке. Потому что для меня нет ничего страшнее, чем забыть его где-то.

Каждый человек, будь то близкий друг или случайный собеседник, узнав о моей проблеме, считает себя обязанным воскликнуть: «Ты что! Это же вредно!» Люди! Почему вы думаете, что я этого не знаю? Почему вы думаете, что открываете мне глаза? Вредно задохнуться!

Или ещё лучше: «Это просто привычка. Брось, и через пару дней всё пройдёт». Я с каплями с двухнедельного возраста. Именно тогда у меня первый раз появился «насморк», и меня положили в больницу. С тех пор 26 лет я пользуюсь каплями. У меня искривление носовой перегородки. Врождённое. Такое редко, но бывает. Один носовой ход закрыт на две трети. В нормальном состоянии моя слизистая оболочка перекрывает доступ воздуха, поэтому её нужно постоянно сужать.

Просто бросить и не капать? Думаете, я не пробовала? Сто раз. В последний раз я промучилась три дня. Вам не понять этого чувства, когда не можешь есть, не можешь говорить, из глаз льются слёзы, из носа — сопли, а из ушей — мозги. На третью ночь муж разбудил меня и трясущимися руками вручил мне спрятанные капли. Я просто перестала дышать. Вообще. Хорошо, что он в этот момент почему-то не спал и увидел это. Как он перепугался, вам не передать. Полночи он отпаивал меня водой, а себя — валерьянкой.

Вы говорите идти на операцию? А сами-то её делать пробовали? Вот и не советуйте! Сами же врачи говорят, что рано или поздно всё возвращается. И «рано» это наступает иногда через год, иногда через два. А послеоперационный период не передать словами. Рожавшие женщины говорят, что лучше родили бы ещё раз. Нет, есть безболезненная платная. 150 тысяч. Простите, но раз в год платить такие деньги я не могу.

Я знаю, что такие, как я, есть. Иногда встречаю их в аптеке, берущих несколько флаконов капель. Иногда в очереди к лору, чтобы в очередной раз услышать о бесполезной операции.

А все остальные — задолбали! Я сама разберусь, что для меня вреднее: задохнуться или слушать вас. В следующий раз будете посланы. Я терпела вас 26 лет.

Занесло меня в нашу районную поликлинику. Занесло, казалось бы, по очень простому делу: нужно было пройти осмотр у врача после болезни и подписать больничный лист. Что для этого нужно было сделать раньше? Прийти в поликлинику, подойти к окошку регистратуры, спросить, где нужный врач, и идти занимать к нему очередь непосредственно перед кабинетом. Что оказалось теперь?

Пришёл в поликлинику, там терминалы. На терминале кнопки «Записаться ко врачу», «Живая очередь» и ещё пара меня не интересовавших. Подхожу к дежурному, говорю: «Я после болезни, мне ко врачу надо показаться, что для этого требуется?» Мне указывают на терминал. Нажимаю на живую очередь — автомат просит приложить пластиковый полис штрих-кодом к лазеру. В моём представлении терминал должен был показать список врачей, в котором я бы выбрал нужного, получил порядковый номер и спокойно сидел бы ждал. Реальность оказалась веселее: автомат сказал, что врачей, которые могли бы мне помочь, в данный момент нет. Спасибо за столь оптимистичное сообщение, товарищи создатели!

Около автоматов мечутся попеременно охранник и дежурный администратор, причём последняя помогает исключительно бабушкам и исключительно делая всё за них с крайне недовольным видом, причём до пояснения своих действий снизойти не удосуживается. Охранник оказался лучше — он начал разбираться с моим случаем. В итоге оказалось, что надо было нажимать «Записаться к врачу». Нажимаю, выбираю врача (пока всё идёт по плану), вижу календарь — и… на сегодня записаться нельзя! Охранник чешет тыковку, пробует проделать всё то же самое, но результат не меняется. В итоге я интересуюсь: а, собственно, надо мне вообще этот талон иметь или нет? «У всех есть, ты не исключение. Но попробуй подойти просто так, без талона». Подхожу к стенду с расписанием работы врачей и вижу, что мой врач вообще болеет, хотя в регистратуре мне сказали, что он принимает. Кому верить? В конце концов какая-то женщина из числа записанных к этому врачу говорит, что он жив-здоров, и мне нужно просто подойти к нему и всё узнать.

Подхожу к кабинету, вижу небольшую очередь, все с талонами. Продолжаю спрашивать, что делать дальше. «Сейчас медсестра выйдет, спроси у неё». Спросил. Оказалось, что полчаса у терминалов я потратил совершенно напрасно. Дальше начался квест «отсиди очередь», но про него рассказывать совершенно излишне — врач принимал пациентов пять минут, потом 15 минут занимался какими-то своими делами. В общем, я теперь понимаю, почему бабушки в поликлиниках такие злые — потому что в новой системе даже я, двадцатилетний парень, первый раз пришедший в эту поликлинику, не смог разобраться с первого раза, хотя с компьютером на «ты». В общем, задолбали.

У близкой родственницы обнаружили рак. Сделали операцию и поставили в очередь на химиотерапию: мол, она ещё может немного подождать. Мол, сейчас есть люди, которым гораздо хуже, и потому им надо помочь в первую очередь. Вроде бы звучит логично, но…

Через пару месяцев ей стало совсем плохо: не было сил даже на то, чтобы поесть. В больнице сказали: да, вот теперь мы поможем, потому что она в крайне тяжёлом состоянии. Подвинули очередь. Химиотерапия в течение месяца — и родственнице стало лучше, но временно. Через совсем короткое время после возвращения домой она умерла.

И я не знаю даже, что больше всего мучает: то, что ей не предоставили лечение вовремя, или то, что, возможно, из-за её лечения другие люди тоже были обречены на смерть.

Конечно, идеальным выходом было бы построить больше онкологических центров, но это весьма дорого и сложно. Но разве не было бы логичнее лечить в первую очередь тех, у кого больше шансов на выздоровление? Да, это звучит жестоко. Но так количество выживших увеличилось бы. Разве не в этом суть гуманности — спасти как можно больше жизней?

Представьте, что у вас обнаружена смертельная болезнь. Диагноз может свалиться как снег на голову или же стать результатом долгих хождений по врачам и клиникам, не суть. Главное — у вас злокачественная опухоль.

Что делает обычный человек в такой ситуации? Переживает первый шок и начинает действовать. Консультируется у разных врачей, ищет описания своего диагноза и прогнозы, понятные дилетанту, ложится на операцию, проводит химиотерапию или облучение — и, в конце концов, выживает. Или умирает — как повезёт. Главное, что вероятность излечения от рака очень сильно зависит от скорости действий. Для некоторых его разновидностей разница между жизнью и долгой мучительной смертью может составлять недели, если не дни, прошедшие до начала активного лечения. Медицина в целом у нас в загоне, но онкологические больницы, тем не менее, находятся на удивительно высоком уровне, и процент выживших весьма и весьма высок, пусть и далёк от ста. При правильном лечении, как хорошо знают врачи-онкологи, рак далеко не всегда является смертельным приговором.

Однако — чу! Что это? Жужжание стаи слепней над головой? Торжествующее тявканье стаи шакалов, наконец-то загнавших жертву? Победное карканье ворона, выклёвывающего глаза свежему трупу? Нет. Это бормотание сонмов паразитов, почуявших лёгкую наживу. Официальная медицина? Да что знают эти костоправы! Только и умеют, что резать и резать, а толку всё равно никакого! Водка с маслом. Акульи плавники. Сок экзотических фруктов из жарких тропических стран. Заговоры бабок-шептуний. Снятие порчи дипломированными чёрными колдунами. Наложение биоинформационных матриц, уничтожающих метастазы. Паломничества к чудодейственным иконам… Самые разные снадобья и методы сыплются на голову человека тысячами. И все — все! — обещают гарантированное исцеление. Вот только не бесплатно, разумеется. Чем выше зашкаливает гарантия (что там знаменитые 146%!), тем выше цена. И её платят, потому что ради спасения от мучительной смерти человек готов на многое.

И при этом практически все альтернативные методики требуют отказаться от лечения методами официальной медицины. Адепты альтернативной медицины категорически требуют: никаких врачей! Никаких хирургов, лекарств, химиотерапий и подобного, ведь это лишит наши методы чудодейственной силы! Параллельно больного запугивают катастрофической смертностью от рук медицины официальной, а также высыпают на него ворох писем, статей и прочих «документов», где счастливые «вылеченные» делятся своим кайфом от продолжающейся жизни. Проверить эти свидетельства невозможно в принципе, но ведь написано же! И, что хуже всего, написано не только в левых брошюрах, но и в трёхбуквенных газетах, маскирующихся под респектабельные издания, или даже на листовках на стендах в поликлиниках и онкоцентрах.

Нужно быть весьма сильным духом и грамотным человеком, чтобы в таком состоянии критически отнестись к альтернативщикам. Их пышные словесные конструкции обычно разваливаются от не слишком сильного тычка пальцем, но человек со смертельным диагнозом зачастую способность к критическому мышлению утрачивает напрочь. И он идёт в расставленные сети, чтобы полгода или год спустя спустя на приёме всё в том же кабинете онколога увидеть беспомощно разведённые руки: опухоль уже дала метастазы в дальние регионы и проросла важные органы, состояние неоперабельное, лечение — только паллиативное. Переведу последний термин на человеческий язык: по возможности снятие болевых ощущений до конца, который неизбежно наступит несколько недель или месяцев спустя. Или другой вариант — тяжёлая безнадёжная операция, призванная продлить жизнь максимум на несколько месяцев, но вполне способная закончиться смертью на больничной койке из-за отказавших почек или других органов, не выдержавших процесса. А что альтернативщик? А он, как выясняется, ничего и не обещал. Или убедительно объяснит, что пациент сам виноват, раз лечение не подействовало: к примеру, съел ватрушку с творогом, злостно нарушив диету, или недостаточно резво на левой пятке поворачивался в полнолуние…

У меня вырезана раковая опухоль. После операции прошло несколько лет, и я не собираюсь помирать в ближайшее время: мне повезло, опухоль обнаружили и удалили до того, как она дала метастазы. В этой лотерее мне достался счастливый билет с номером T2M0N0. Но, боже ж мой, когда я вижу в газете или на уличном стенде объявление очередного гениального альтернативщика, хочется найти его и несколько раз сильно ударить головой о стену. А потом ласково спросить, глядя в обезумевшие от боли, залитые кровью глаза: гнида, ты что, не понимаешь, на какую ужасную смерть обрекаешь людей ради своего жалкого профита? Неужели ты, мразь, не видишь, что даже примитивный дикарь-каннибал куда лучше тебя? Каннибал, по крайней мере, честен и не пытает жертву месяцами перед тем, как прирезать её и сунуть в котёл.

Нет, альтернативщики меня не задолбали. Просто руки иногда чешутся взять обрезок железной трубы и явиться к такому в гости для обстоятельного разговора. А товарищам по несчастью или их родственникам могу посоветовать только одно: думайте критически. В вашем состоянии это сложно, но всё-таки попытайтесь. И первое, над чем следует задуматься: если предлагаемый метод лечения настолько эффективен, почему его до сих пор не применяют в медицине? Неужто и в самом деле из-за мирового заговора врачей?

Здоровье у меня крепкое, болею я крайне редко — ну, полежу дома день-два пару раз в году. Даже и не оформляли это никак. Находила с работодателем общий язык.

Устроилась я на хорошую работу с белой зарплатой (раньше получала чёрно-белую, белой — копейки) и через некоторое время попала в больницу. Всего на три дня. По выписке выдали мне больничный лист. Думаю — сдам его в кадры, почему бы не сделать всё официально? А потом мне пришла зарплата. Эти три дня стоили мне семь тысяч (из моих 50). На минуточку, это больше, чем вообще стоят три моих рабочих дня. Оказалось, по самым новым правилам расчёта больничных мне нужно отработать два года с нормальным доходом, чтобы я наконец смогла спокойно поболеть и получить при этом хотя бы по тысяче в день того самого несчастного пособия по нетрудоспособности.

Единственное реальное следствие такой «социальной защиты» заключается в том, что люди предпочитают перенести болезнь на ногах, попутно заразив половину коллег и заимев пару осложнений, наделав косяков в работе и возненавидев весь мир. Я-то ладно, я потерю энной суммы переживу, но есть же люди, которым каждая заработанная копейка позарез необходима. Если у них внезапно температура под сорок случится, им что теперь, лучше сразу ложиться и помирать?

И так в социальной сфере везде. Чтобы дождаться от государства каких-то денег при всех этих хитрых схемах и методах расчётов, нужно сначала или отдать ему намного больше, или собрать миллион справок, или пройти три комиссии. Ради пары тыщ пособия за уход за нетрудоспособным иждивенцем, например, или нищенского пособия на ребёнка. Зато как дорогущие служебные иномарки чиновникам покупать или сомнительные госсайты лепить за десяток миллионов, так государственной щедрости нет границ. Задолбали!

А меня задолбали потребители сексуальных услуг. Задолбали, потому что я эти самые услуги не предоставляю, но практически каждый рабочий день от меня их хотят получить.

Я профессионально практикую массаж и китайскую медицину. В моей частной клинике висит с десяток дипломов в рамочках. У меня куча недешёвого оборудования. Я плачу профессиональную страховку и налоги. Мои объявления подробны, корректны, в них содержится просьба звонить только с открытого номера и подчёркивается, что я не предоставляю никаких сексуальных услуг. Так почему каждый божий день мне звонят озабоченные мужчины, чаще всего с неопределяемого номера, и игривым тоном просят подробностей? Эта категория граждан, видимо, умеет читать только цифры — номер телефона и слово «массаж», другого объяснения нет. Почему я должна каждому из них повторять, как попугай, содержимое рекламного объявления и подчёркивать, что речь не о сексуальных услугах? Потому что иначе они сами будут долго застенчиво бекать и мекать, а после всё же зададут несколько пошлых вопросов. Или хуже того: не зададут, а придут на сеанс, увидят сугубо профессиональную обстановку и сбегут, просрав моё время. Или ещё хуже: не сбегут, а будут домогаться во время массажа, вгоняя меня в стресс.

Меня задолбали сексуально озабоченные аналфабеты, не умеющие прочитать объявление.

Меня задолбало, что испортили и опошлили совершенно безгрешные слова: «массажный кабинет», «релакс», «расслабление».

Меня задолбало, что массажисток путают с проститутками.

Меня задолбали агрессивность некоторых клиентов, которые иногда и руки пробуют распустить.

Меня задолбали тупые аргументы типа «но это же часть тела». Да, часть тела. Давайте я вам тогда и глубокий массаж глазных яблок сделаю, они тоже часть тела. Я, знаете ли, не для того несколько лет училась, чтобы вам дрочить.

Меня настолько задолбали, что я сейчас повышаю квалификацию, чтобы принимать только женщин. Конечно, оставлю себе круг постоянных пациентов, которых я с таким трудом собрала, продираясь через сексуальные домогательства придурков.

И объявления мои исчезнут. Если вы, допустим, в командировке, и вам срочно нужен массаж, потому что спину схватило, вы обо мне даже не узнаете, если некому будет вас порекомендовать в моём городе. И в этом не ваша вина, а вина тех, кто меня задолбал.

Операция? Нет, вы шутите? Это самое страшное, с чем вы столкнулись, обращаясь к врачам? Я вам расскажу кое-что пострашнее.

Когда мне было три года, добрая тётенька, мой участковый врач в детской поликлинике, захотела денежку срубить. Это были лихие девяностые, тогда все на всех деньги делали. Так вот, эта «врач» дала моей маме направление в санаторий для детей, больных туберкулёзом. Не понравилась тётке моя реакция Манту — после первой же процедуры результат был больше нормы аж на целых два миллиметра. На шесть с половиной месяцев меня изолировали от здорового общества и окружили тубинфицированными. Что такое полгода без родителей для ребёнка? Ну, как вам объяснить… Это проблема. Большая проблема. По рассказам мамы, примерно до пяти лет я предпочитала не выходить из комнаты без спросу и ни с кем не заговаривать первой. Смех от меня услышали только в шесть лет. Так что это была реальная проблема.

Кстати, туберкулёзом я так и не заболела, хотя до 18 лет в моей карточке можно было найти запись о нахождении на диспансерном учёте. Что в этой записи плохого? Без одобрения комиссии тубдиспансера мне нельзя было посещать детский сад, школу и так далее. А эти бумажки — такая вещь: если написано, что у тебя три руки, значит, у тебя три руки, и никого ничего не волнует. Но от этого клейма я всё-таки отделалась.

О, чудный возраст — 13 лет! Тогда я была жутко активным ребёнком: и на танцы, и в бассейн, и в школу — всё успевала. А тут вдруг дядька хирург огорошил: «Сколиоз у вас, кажется». Направил на рентген. Ну да, всё понятно, перелом… Стоп. Что? Да-да, перелом позвоночника. Июнь, меня кладут в больницу. На месяц. Месяц! Чёрт возьми, целый месяц лета! Я. Должна. Лежать. Просто лежать на спине целый месяц. И каждый день был обход врачей, и каждый раз один и тот же дядька с умным видом говорил: «Да-да, перелом, а что же ещё!» Как следствие, полгода мне нельзя было сидеть, физкультура и танцы года на два были заброшены. В свои 13 с хвостиком при росте метр сорок я весила 80 кг! Ну да ладно, наверное, действительно что-то серьёзное было, раз такое лечение назначили.

Через два месяца после выписки я чисто случайно попала к настоящему Специалисту с золотыми руками, растущими из плеч (понятно, что все визиты были за деньги). Он мне объяснил, что перелома и не было, просто один позвонок немного деформирован, что в моём случае было совсем не страшно, можно было даже танцами продолжить заниматься. А ещё спустя месяц через сарафанное радио я узнала, что мой хирург поимел с меня неплохие деньги на пару с тем дядькой из больницы. Круто, правда?

Самое интересное началось в мои прекрасные 17 лет. Лето, жара, ЕГЭ. С чего-то начали желтеть склеры. Думала, нервы, но решила перестраховаться. Опять путь к «врачу». Направляют сдать кучу анализов, в результате подозрение на гепатит — В и С одновременно. В моей карте сразу же появилось очередное клеймо: носитель В и С. Отлично, хоть и точных результатов нет, но клеймо поставить — это святое, наверное. Пытались меня даже лечить, что-то хотели колоть системой, но я отказалась. Взяла всю мелочь из копилки и отправилась в хорошую лабораторию. Получила, что называется, чистые анализы — никакого носительства и в помине нет.

Я бы не стала обо всём этом писать, если бы мне позавчера на полном обследовании в бесплатной поликлинике не сказали, что у меня, внимание, открытая форма туберкулёза, осколочный перелом позвоночника (интересно, и как я вообще до больницы дошла?) и хронические формы гепатитов В и С.

А вы говорите, врачи-рвачи… Да нет уже у нас в стране хорошей бесплатной медицины.

Представьте себе ситуацию: вы приходите в магазин за колбасой. Стоите у прилавка и выбираете. Сортов много. Подходит продавец и советует:

— Купите вон ту — рублей по 400–500 за кило, она вкусная и мясо в ней есть настоящее.

И тут вы начинаете возмущаться: да он-де с меня денег содрать хочет побольше! Нажиться на мне! Куплю-ка я лучше вот эту, по 90. А что? Тоже «колбаса» написано, в составе мясо указано. Чем она хуже? Нечего гнусному продавцу наживаться на мне!

Вы так и делаете? Что-то я очень сильно сомневаюсь. Колбаску вы покупаете подороже в надежде, что в ней будет мясо, а не соя или вообще картон. Так какого лешего вы устраиваете сцены у врача или в аптеке? Врач вам выписывает препарат, который лучше всего подойдёт именно в вашем случае. Почему он обязан считать деньги в вашем кошельке? С чего вы взяли, что дешёвый аналог (читай: та же колбаса) будет лучше или хотя бы таким же, как и то, что выписал врач?

Да, в разных препаратах может быть прописано в составе одно и то же действующее вещество. Но на колбасе за 90 рублей тоже указано мясо в составе. А вы уверены, что оно там есть?

Ещё в каждой таблетке есть наполнитель. И его качество также зависит от цены препарата. Там может быть сахар и крахмал, а может быть и мыло, и спирты. Вам это надо? Попробуйте включить логику при покупке лекарств, которыми вы лечитесь. Неимоверно задолбали!

Задолбали врачи-рвачи. Не те, которые выписывают дорогие лекарства вместо дешёвых аналогов и направляют на платные обследования вместо бесплатных. Не стоматологи с бешеными ценами за простой кариес. А те, чья халатность и рвачество калечат молодых, практически здоровых людей.

Месяц назад я упала, неестественно вывернув ногу. Природная растяжка позволяет мне продеть руки в замке через голову и сесть в любой шпагат, но всё же было очень больно. Резкая боль в первый час даже не давала подняться с пола. На следующий день нога не сгибалась, не разгибалась, ходить было невозможно. Обратилась к травматологу в поликлинику по месту жительства. Мрачный молодой мужчина посмотрел ногу, потыкал, отправил на рентген по поводу костных изменений и по результатам (кости оказались целы) поставил предварительный диагноз: повреждение мениска. Для уточнения диагноза дал направление на УЗИ в платный центр в областном центре (наш город — 40 тысяч жителей, и здесь такое УЗИ не делают). И больше никак не помог — не зафиксировал ногу, не дал даже рекомендаций!

Надо — так надо. Поехала на УЗИ. В приёмной — девушка со стройными, ровными ногами, полностью выпрямленными и свободно двигающимися в коленях, хоть сейчас ча-ча-ча танцуй. Тоже на УЗИ по подозрению на мениск (да, бывают и застарелые травмы такого рода). Зашла передо мной, потом выходит, доплачивает за вторую ногу — и опять в кабинет. Выносит результат исследования в слезах: мениски повреждены, рекомендована артроскопия, то есть операция, скорее всего, по их удалению.

Захожу я. Узист удивляется: почему УЗИ только одного колена? Увидев, что его мрачное лицо и намёки действия не возымели, садится делать обследование. Экран УЗИ расположен так, что пациенту ничего не видно. Похмыкав и многозначительно потянув «нда», узист объявляет, что мениск и вправду повреждён, причём намекает, что повреждения застарелые, и направляет на артроскопию.

Минимальное самообразование по поводу травмы к тому времени начинает давать кое-какие плоды. Первое: травма серьёзная, мениск не зарастает. Если порвался — зашивать или удалять, иначе разрушится весь сустав. Второе: в смысле болей признаки действительно похожи, но для повреждений менисков типичны блокады, то есть нога отказывает в амплитуде движения, а у меня ни одной блокады не было. И врач о них при осмотре даже не спросил! Третье: наиболее адекватное исследование менисков — МРТ, а не УЗИ. Кстати, МРТ делается в том же платном центре, куда меня направили, однако про него не было сказано ни слова. Но ладно, сходим посмотрим, что же посоветует местный травматолог.

Понимаю, что поиск нормальных специалистов предстоит трудный, поэтому копирую результат УЗИ и приношу копию. Этим травматолог недоволен. Мрачно сказав: «Диагноз подтвердился», — не спросив о динамике заболевания, не дав никаких рекомендаций, выписывает направление на консультацию в частной клинике в областном центре насчёт операции. Не подписывает её никем, кроме себя, и не ставит ни одной печати. На вопрос, есть ли альтернативы в Москве (она немногим дальше от нашего города, чем областной центр), отмазывается: «Я не имею права направлять в другую область». На предложение сделать МРТ за свои же деньги реагирует резко отрицательно и говорит, что это деньги на ветер, и УЗИ и осмотра (ага, «осмотра») достаточно. Называет примерную стоимость операции в пять раз большую, чем стоимость МРТ, и наказывает обязательно приходить на консультацию с оригиналом УЗИ. Копию забирает себе.

С помощью Гугла и анонимной разведки выясняю, что операция в соответствующей клинике стоит в два раза больше, чем сказал травматолог. После этого мысли: никакой поездки, лучше уж всю жизнь лечить ногу консервативно. На счастье, я принадлежу к структуре РАН, и глава здравпункта института как раз проходила КПК в центральной академической больнице, куда меня и направила. МРТ (бесплатное) показало: мениски совершенно целы, но есть ушиб мыщелка, который, разумеется, резать не надо, и проходит он полностью и навсегда. К тому времени нога уже полностью сгибалась и разгибалась, и ходить я могла почти нормально (даже едва не станцевала с дежурным врачом). В кабинете МРТ дали полную запись исследования по первой же просьбе — и снова бесплатно.

Большое спасибо этим людям за то, что подошли профессионально и развеяли все сомнения. А врачам, которые готовы ради денег вырезать целые мениски (после чего нагрузка на сустав возрастает минимум вдвое, что грозит хромотой через 10–15 лет), хочется пожелать пойти торговать на базаре «абибасами» — раз они такие охочие до подделок, там хоть людей калечить не будут. Это — преступники. И очень жалко всех людей, кого они таки довели до операции. Пациент не обязан досконально разбираться в своей травме, чтобы заметить подвох при направлении на «лечение», которое может повлечь хромоту на весь остаток жизни.

Настоящие врачи! Мы вас любим, ценим и хотим во всех видах! Мы помним, что вы есть, но поймите, что рвачи, подобные вышеописанным, настраивают пациента скептически по отношению к медицине. И не надо пытаться их оправдывать «из солидарности»: «Может, МРТ там не было? На УЗИ же плохо видно…» От того, что на свете существуют плохие врачи, мы только больше будем ценить вас — хороших.