Медицина

Здравствуйте, я — та самая молодая лошадь, ни разу не инвалидка, на которой ещё пахать и пахать, которая расселась, не уступает вам место в транспорте, заткнула уши наушниками, чтобы не слышать ваши причитания, и уставилась в окно, потому что стыдно смотреть вам в глаза.

Я могла бы вступать с вами в спор прямо на месте, в автобусе. Я бы сказала, что уступать своё сиденье я никому не обязана, что это всего лишь вопрос вежливости и воспитания, и что если вам так хочется, обзовите меня хамкой и отвалите. Я никогда вам этого не скажу, потому что причина моей невежливости гораздо проще. Меня укачивает.

Сейчас вы презрительно приподнимете брови: «И чё?» Да ничё, на самом деле. Меня укачивает до такой степени, что я прилагаю все возможности своего мозга, чтобы удержаться в сознании. Меня мутит и тошнит, перед глазами всё плывёт, во рту сухо, голова болит. Я не соображаю ничего. Остановки фиксирую вообще с опозданием.

Я пробовала ездить на пустой желудок и после еды. Я пробовала в пути грызть сухарики и сосать леденцы. Я ездила выспавшаяся и недоспавшая. Я не могу жить на таблетках от укачивания. Это лотерея. Меня может укачать на прямом участке дороги — и я могу ехать спокойно на кочках и серпантине.

Наушники в ушах действительно для того, чтобы вас не слышать. Но ещё и для того, чтобы мне было легче абстрагироваться, отключиться от окружающего мира и перенести дорогу.

Я смотрю в окно для того, чтобы не видеть ваше осуждение. А ещё потому, что мне надо смотреть вдаль: предметы вблизи скачут вместе с автобусом, добавляя мне «приятных» ощущений. А ещё я на самом деле ничего за окном не вижу. В дороге я вижу мир словно со стороны: вот я, вот вы, вот автобус, другие пассажиры. И мы едем.

Если вы постучите меня по плечу, я, конечно же, уступлю вам место, потому что объяснять всё вышеперечисленное у меня нет сил. И я буду со всем букетом ощущений болтаться на перекладине, тоскливо прислушиваясь к поведению желудка. Были случаи, когда я выскакивала из автобуса посреди маршрута, чтобы отдышаться, и пересаживалась на следующий.

Мои родители живут на другой конечной остановке маршрута. Я сажусь у себя и выхожу в их районе, а это почти час дороги и почти час болтанки для меня. Такси? Не смешите меня: машина только едет быстрее, а все ощущения те же. Ну, и стоит в десять раз дороже.

Пожалуйста, когда в следующий раз захотите согнать кого-то с места в автобусе и пройтись по моральному облику молодёжи, присмотритесь к объекту вашей ненависти. Быть может, это такой же человек, как и я, со слабым вестибулярным аппаратом, для которого время в пути равносильно пытке. Я не со зла. Я не вредничаю. Пожалуйста, дайте мне доехать спокойно. Мне и так неуютно под вашими взглядами. Лучше пристаньте к той женщине, которая сама села на одно сиденье, а другое заняла своим баулом. Или к студенту, что играет в мобильнике: вряд ли его укачивает.

Я — врач-гастроэнтеролог. И я основательно задолбалась от некоторых своих пациентов.

Пациент № 1, ты патологически не приемлешь любые анализы и поэтому каждую неделю треплешь мне нервы постоянными жалобами на боли в разных областях живота. Извини, но только на описании твоих симптомов точный диагноз не поставишь. Да, я меркантильная тварь, которая тебя мучает.

Пациент № 2, ты боишься гастроскопии. Медикаментозный ненаркотический сон для тебя дорог. Извини, но УЗИ, анализ крови или даже МРТ не могут показать состояние твоей язвы желудка. Да, я опять же меркантильная тварь, которая над тобой издевается.

Пациент № 3, я не могу определить по твоему внешнему виду твой достаток. И назначаю тебе лекарства и обезболивающие не из-за их стоимости, а учитывая их воздействие на организм, совместимость с другими препаратами, побочные действия и множество разных факторов. Провожу с тобой получасовую лекцию, все это в подробностях расписывая. Через неделю ты устраиваешь мне истерику, что тебе стало только хуже. Выясняется, что, пытаясь сэкономить, ты накупил дешёвых аналогов в ближайшей аптеке. Да, я меркантильная тварь, которая на тебе наживается.

Пациент № 4, у тебя есть выбор между мучениями от хронического аппендицита или операцией по удалению аппендикса. Других вариантов сегодня не существует. Ты выбрал первый вариант. Единственное, что я могу сделать — это подобрать тебе обезболивающие. Да, я меркантильная тварь, у которой нет чувств.

Пациент № 5, на ближайший год у тебя была диета, которую ты не соблюдал, объедаясь жирной пищей. Теперь к списку твоих болезней добавилась ещё парочка. Виновата, естественно, я, что за новогодние праздники ты наворачивал жареную свинину, печёную утку и хлестал водку. Да, я меркантильная тварь, которая не понимает традиций.

На этом сайте любят хаять врачей и работников скорой помощи. Только бельма в своём глазу не замечают. Задолбали вы меня, дорогие пациенты, ой как задолбали!

Есть недалеко от моего дома аптека. Работает в этой аптеке молодой парень.

Впервые я столкнулась с ним, когда подруга сильно прибила дверью палец. Мы просто пришли и сказали: «У нас вот…» — а затем, немного подумав, добавили: «Мы это… Студентки». Через минуты перед нами лежала достаточно дешёвая (даже по студенческим меркам), качественная мазь и бинтик. От души поблагодарили, ушли.

Второй раз мы пришли в трудный для меня период жизни, когда нужно было успокоительное. Однокурсница посоветовала таблетки, название которых аккурат на кассе вылетело у меня из головы. И тогда я просто прямо спросила: «Мне уточнить название или поиграем в „Поле чудес“?» Аптекарь улыбнулся, и мы стали играть. Из всех букв правильно я назвала только «А». Перебрали почти всё, что было на полках. Затем я жизнерадостно заорала: «О! Вспомнила! Апофигил!» Немая сцена. Паренёк уже открыто ржал во весь голос и протягивал мне адаптол. Он снова заставил меня улыбаться.

Нет, я не влюблена в аптекаря. Но он, похоже, влюблён в свою работу. Чего и вам желаю.

Подхожу к офису страховой, чтобы продлить ОСАГО, вижу объявление: «Закрыто». Разворачиваюсь, чтобы уйти, и слышу, как какой-то мужчина, протискиваясь в дверь, задаёт вопрос:

— Не работаете, что ли?

— Вам ОСАГО? Проходите, сейчас сделаем! — приветливо отвечают ему.

* * *

— Мне чай в пакетиках.

— А в пакетиках нет.

При нынешних ассортиментах магазинов в это трудно поверить.

— Что, вообще никакого?

— Только с бергамотом.

Это вы по моим глазам поняли, что с бергамотом мне не понравится? Язык отсох бы предложить мне его до того, как я развернусь и уйду?

* * *

Врач на направлении на анализы написал: «С 8 до 9:30». Прихожу в 9:05, на двери написано: «С 8 до 9». Поминаю врача недобрым словом, иду в регистратуру, чтобы высказать им своё «фи». И что я слышу?

— Девушка, а вы стучались?

Конечно нет, я же читать умею. Возвращаюсь в лабораторию, там мне недовольным тоном:

— У вас же написано на направлении: «До 9:30». Зачем вы читаете всякую фигню?

А вам очень сложно снять этот нелепый листочек или просто исправить на нём время работы?

Задолбавшиеся, неужели вы думаете, что после всего этого я не буду ломиться в закрытые двери, игнорировать объявления и переспрашивать: «Что, совсем нет?»

Нет ничего более непоследовательного, чем борьба с наркотиками. Начинается она с идиотской школьной пропаганды, которая вместо фактов рисует карикатурного монстра и не действует на людей, обладающих хоть каким-то критическим мышлением.

Серьёзно? Вы решили отговорить подростка от клубной «подзарядки» странной сказкой про тётю, угостившую маленькую девочку конфетой с дракончиком? Информация недостоверна и нуждается в обработке, это как минимум. Тут гораздо лучше бы подействовали конкретные примеры со всеми неприятными побочными эффектами и красочными описаниями бэд-трипов. Но тут в дело вступают наркоборцы со своей странной наркологикой и требуют убрать все «запретные» книги подальше от детей. Зачем нам Филип Дик, врезающийся в подкорку и заставляющий замирать от ужаса и отвращения? Нужно больше плакатов с перечёркнутым шприцем!

Дальше — больше: законодательная поддержка. На прекрасный фильм о разрушенной жизни ставится возрастной ценз. Школьникам предлагается на специальных уроках ознакомиться с документальным видео родом из девяностых. Пугающая музыка, гниющая плоть и кривой монтаж в ассортименте. Спасибо, желудок прочищен, но в клубе до сих пор предлагают что-то совсем не страшное.

Умный школьник решил проверить в интернете, не отвалится ли от этих таблеток печень или что-нибудь ещё. Замечательная мысль — давайте запретим ему это! В сети должно остаться как можно меньше серьёзных источников, чтоб любой поисковик выводил лишь на восторженные вопли в социальных сетях. Мы же заботимся о детях. Да, о тех самых детях, на любви к которым построен весь пафос наркоборцов. Это всего два довода: «наркотики убивают наших детей» и «наркоманы — ужасные чудовища, которые могут убить наших детей». То есть наши дети убивают друг друга, они в этом не виноваты, но их тоже лучше бы убить. Очень логично, мы все прониклись.

И вот на закуску. Кручу в руках бонг, легально купленный в легальном табачном магазине. На витрине он стоял среди маленьких «сувенирных трубочек». Для курения сувениров, насколько понимаю. И всей моей фантазии не хватает придумать легальное ему применение. Продавщица тоже не в курсе. Спрос на них — колоссальный. То есть эта бессмысленная, с точки зрения законопослушного гражданина, вещь прошла таможню и сертификацию. Люди её купили и не используют. Действительно, зачем запрещать ввоз и продажу фигурных кусков пластика? И уж совсем глупо распространять на сувениры закон о табачной продукции.

Так в чьи ворота идёт игра? И не про эту ли ситуацию писал Филип Дик?

Работаю в аптеке уже больше двадцати лет и каждый раз удивляюсь тому, как люди, переступившие порог аптеки, становятся, мягко сказать, глупыми. Может, именно аптеки так влияют на них?

Мужчина средних лет, прилично одет, при галстуке, что создаёт впечатление о высшем образовании:

— Девушка, мне, пожалуйста, дайте гель-момент.
— Вам «Быструмгель», наверно?
— Да, я так и сказал.

Следующей подходит молодая женщина.

— Мне таблетки в дозировке 100 мг.
— У нас есть только по 12,5 мг.
— Ну и дайте их, что вы мне голову морочите? Я буду пить по две.
— Почему по две? Вам же по 100 мг выписано?
— Ну, а по сколько, по-вашему? — с возмущением изрекает она.

Когда пытаюсь объяснить, что ей это не подходит, и следует просто спросить в другой аптеке, тут же получаю шквал возмущений и криков, что я не на своём месте и неквалифицированный специалист, который не хочет ей помочь именно в этой аптеке.

Подходит бабушка:

— Дайте мне таблетки, название я забыла, но там есть буквы «С» и «А», от спины.

Я не угадала. Сменщица предположила:

— Может, «Найз»?

— Да, он. (Отойдя в сторону, громко.) Чему их тут учат! Я назвала две буквы из четырёх, а она не знает!

Задолбала эта игра в угадайку и бесконечное решение ребусов. А крики и угрозы в адрес фармацевтов, когда нужного лекарства не оказывается в наличии? Все попытки объяснить, что от нас это не зависит, что этого лекарства нет на складе, ни к чему не приводят: их просто не слышат. Наверно, человеку кажется, что если он как следует поскандалит, поугрожает жалобой, то ему тут же вытащат это лекарство из-под прилавка или из кармана халата.

Я врач скорой помощи, и я задолбался. Мне 32 года, из них я работаю на скорой 12 лет. Треть жизни. Учился в общей сложности одиннадцать — сперва четыре года в медучилище на фельдшера, потом, не прекращая работать, ещё три на вечернем и четыре на дневном отделении мединститута. И никто, никто меня не предупреждал, что у нас «плохо» — это повод и причина вызвать бригаду на дом.

Интересно, когда дойдёт до вас, неуважаемые «больные», что скорая не лечит? Она спасает и изредка помогает. Что «плохо» — это не жалоба, не диагноз, тем более не причина вызывать экстренную службу. Напился, похмелье, истерика, гастрит, болезненные месячные, высокая температура — это всё «плохо», да. Но, чёрт возьми, не смертельно же! Вы от вышеперечисленного не умрёте в течение часа и не останетесь инвалидом на всю жизнь. Знаете, инфаркт, инсульт, падение с высоты, ожоги, травмы, огнестрелы — это тоже «плохо». Представляете? Кажется, что нет. Иначе бы не равняли свой грипп с поражением электротоком.

Всем плохо. Но некоторым хуже.

Девушке, которая вызывала своей маме скорую на почечную колику, стоило подумать, что чья-то мама из-за этого умрёт от инфаркта — не успеет бригада, которую девушка поюзала как бесплатное такси. А ехали к ней два часа, потому что утирали сопли очередному «бодуну», которому тоже «плохо».

Бумеранг. Вы сами его запускаете, люди. Своим эгоизмом и равнодушием. Так не удивляйтесь, что когда-то он стукнет по затылку вас самих. Подумайте, лёжа на улице со сломанной ногой, что кому-то тоже плохо… от температуры 37,5. Может, полегчает.

А я работаю ради 1/10 вызовов, на которых успеваю кого-то спасти. Остальные 9/10 задолбали. Всем здоровья!

Здравствуйте, меня зовут… А, неважно. Я психиатр. Меня сподвиг написать этот текст один вопрос, что был задан недавно: сколько людей действительно мне удалось исцелить, а не подсадить их на таблетки?

Немного. Крайне немного. А всё потому, что нет таких возможностей — исцелить полностью дефект органов и желёз. 30% всех расстройств психики случаются из-за гормональных, ионно-водных или прочих сбоев, которые сейчас «лечатся» при помощи постоянной терапии в виде таблеток или уколов. Случаи крайне различны, но я постарался обобщить. Ещё 20% больных людей этого мира страдают из-за дефектов работы желёз или органов, хотя это не сказывается на психике. Из них 366 миллионов (оценка 2012 года), или 5,6% от всего населения планеты, страдают сахарным диабетом. Причина диабета (если кто не в курсе) одна: нехватка инсулина, который должна вырабатывать поджелудочная железа. Но по какой-то причине идёт сбой, и человек всю жизнь должен соблюдать диету и делать уколы инсулина.

Если бы хирургия и генетика чуть-чуть шагнули вперёд вместе! Немного. Буквально 10–20 лет с неограниченными ресурсами и без преград со стороны социума. Клонирование и совершенствование способов хирургических операций дало бы в тысячи, миллионы раз более благоприятные результаты, чем тяжёлые терапии, которые сейчас применяются.

Ваш родственник не погиб бы от рака лёгких — ему нашли бы клонированного донора с идеально подходящими лёгкими. Заодно бы и от астмы курильщика избавился.

Любой диабетик получил бы просто новую поджелудочную и зажил бы спокойной жизнью — полноценной жизнью!

Тысячи людей получили бы адекватно работающие надпочечники — без безумных выбросов адреналина в стрессовых ситуациях.

Чего уж там — можно брать целый организм и пробовать пересадить в него мозг, что позволило бы говорить о бессмертии. Гении тогда бы никогда не погибли от старости. С учётом размеров Вселенной продолжительность жизни человека в каких-то 70 лет кажется просто нелепой.

Но всегда найдутся люди, которым это не понравится. В первую очередь — религиозные. «Бог дал вам жизнь, и не вам решать, когда умереть и сколько жить». Вы кто такие, чтобы диктовать другим правила жизни? Ваш бог — это всего лишь диагноз в моих глазах. Шизофрения, ничего более.

Во-вторых, гуманисты. Их заявление следующее: «Клоны — это тоже люди, тоже живые существа. Вы не имеете права поступать так с живыми существами!» Товарищи моралисты, ваши усилия лучше бы приложить, например, к судебной системе. Допустим, легализовать вновь эвтаназию для убийц и прочих отбросов.

Никого из них не волнует, что всё делается ради них же самих, когда у часто причащающегося печень откажет из-за алкогольного цирроза или же когда гуманист получит нефрит обоих почек и будет умолять кого-то стать донором.

А ведь это можно будет поставить на поток. И более того — сделать доступным! Поначалу будет крайне дорого из-за сотен тысяч тонн оборудования, которое надо для организации производства. Но кто сказал, что этим может заниматься только один человек или одна страна? Питательный раствор, на котором будет выращиваться клон, при промышленном производстве будет стоить в сотни раз меньше, чем сотни тонн продуктов, что съедает человек от рождения до совершеннолетия.

Это были мысли задолбавшего утописта. Спасибо за внимание.

Задолбали врачи, помешанные на этаком «корпоративном чванстве»: мы, врачи, высшая раса, все в белом, а вы, пациенты, жалкие людишки, которые не в силах понять нашего величия, высокой миссии и проч.

Вчера отвезла маму в больницу с почечной коликой. Ну, то, что вызвали скорую в полдевятого вечера, а приехала она в половине двенадцатого, это уж мелочи. Спасибо, что приехали, что отвезли.

И вот — приёмный покой. Маме нехорошо. Некий юноша в хирургическом костюме, который нам не представился, говорит, что сделает маме укол, и куда-то уходит. Мама просит его разыскать и уточнить, что он собирается ей колоть: она плохо переносит некоторые лекарства, поэтому надо уточнить. В прошлый раз ей в этой же больнице по ошибке чуть не сделали укол инсулина — фамилию перепутали! Тогда её спасла только собственная бдительность.

Я отправляюсь на поиски молодого человека, суюсь в какую-то дверь…

— Вы куда? Вам кого? — рычит румяный юноша в голубом костюме.

— Понимаете, мне нужно разыскать одного молодого человека…

— Здесь нет молодых людей. Здесь есть врачи!

Сказано так, что я должна понять, что он — Бог и Царь, а я — грязь под его ногами.

Чёрт возьми! Я сегодня пришла домой уставшая после полноценного рабочего дня. Я делала маме массаж и волновалась, пока не приехала скорая: наблюдать мучения близкого человека не слишком легко и приятно. Я встала в семь утра, а сейчас уже полночь. Всё это время я на ногах, и я просто устала, устала до отупения. И да, я хотела бы получить если не каплю сострадания, то хоть понимание, в каком я состоянии, насколько мне хуже, чем ему. Но нет — я должна тщательно подбирать слова, чтобы не задеть его манию величия, а он будет тут куражиться!

Делаю глубокий вздох и говорю спокойно, насколько могу:

— Молодой человек, я сама врач-лаборант. Так что не надо со мной так, ладно? Я ищу молодого человека, который не представился. Я не знаю его имени-отчества, поэтому и сказала, что ищу молодого человека, ибо он действительно молод…

Мне вот хотелось бы понять: неужели эти чванливые типы от медицины не понимают, что их высокомерное отношение к пациентам — это просто хамство? И что они вызывают не уважение (которого чванящимся, видимо, остро не хватает), а совсем другую реакцию — презрение к хаму и эгоисту? Именно эгоисту. Ведь пациенту (или родственнику пациента) и так плохо, так зачем же отыгрываться на страдающем человеке? Или просто потому, что в обычной жизни чванливого эгоиста быстренько поставят на место, а тут перед ним измученные, усталые и страдающие люди, которым нет сил реагировать на его выходки?

Кстати, я действительно в прошлом врач-лаборант. И не только как пациентка, но и как человек, много лет проработавший в медицине, хотела бы сказать таким чванливым типам: не позорьте своих коллег, ладно?

Повела вчера детей в ледяной городок повеселиться. Повеселились: пока муж героически справлялся с обоими, я возилась с чужой девчонкой-подростком, навернувшейся с горки.

Задолбали не полицейские из патруля — ребята подлетели сразу и поторопили по рации скорую. И не скорая — они приехали минут через десять в центр города по ориентиру «в парке возле горки», который дал младший брат девахи. И даже не администрация парка — моя дочка умудрилась травму на специальной детской площадке получить, а коллега поделилась историей про привезённую с урока физкультуры девчонку: простейшая «берёзка» — и перелом позвоночника.

Задолбали вы — да-да, вы, мужчина, деловито пытающийся организовать переноску упавшего на спину человека на лавочку. Ага, на лавочке из гнутого чугуния ей будет удобнее или теплее, особенно если позвоночник таки повреждён, и вы ей паралич спровоцируете. Или вы, дамочка, своими воплями: «У неё пена изо рта, припадок, караул!» чуть не доведшая до припадка мать ребёнка, которую мне же и пришлось успокаивать в перерывах между попытками не дать ребёнку отключиться и разобраться, что всё-таки с ней и что дальше делать.

Вы так орали оба: «Врача, врача!» Вот она я, хоть и не травматолог. Какого ж икса вы мне мешаете оценивать состояние человека и перебиваете меня предложениями, заставляющими подумать о медицинской помощи вам? Уроки ОБЖ вы, видимо, прогуляли, «университетов не кончали», а права купили? Так и не надо лезть туда, где ни рожна не смыслите. Я же не учу механиков чинить мою швейную машинку, а электрикам и сантехникам молча приношу табурет и инструменты.