Юристы

Какое, однако, прекрасное соломенное чучело вы сделали. И какое прекрасное имя ему дали. И крайности просто высший сорт.

В целом, конечно, ваш посыл правильный. Доверия к жертвам изнасилования действительно мало, и кто не слышал пресловутое «сучка не захочет — кобель не вскочит»? И это действительно ужасно. Но не менее ужасно то, что те самые феминистки — не все, но, увы, многие — которые вроде как считают своим долгом поддерживать и защищать жертв, на практике нередко делают ещё хуже.

Во-первых, они искажают само понятие изнасилования. Я провела некоторое время в фем-движении и до сих пор регулярно бываю в тематических сообществах, так что всё описанное ниже наблюдала и наблюдаю лично. Да и оными сообществами феминистки не ограничиваются, надо же нести идеологию в массы. Так вот, изнасилованием в фем-терминологии объявляется:

—  Секс с женщиной, принявшей даже минимальную дозу алкоголя, даже если она сама этот секс предложила. Она же выпила, следовательно, не полностью осознавала происходящее и не отдавала отчёта своим действиям, поэтому не могла дать осознанного согласия. То, что она не напивалась до беспомощного состояния, а употребила немного, чтобы расслабиться, роли не играет.

— Любая ситуация, когда мужчина делает во время секса что-то, что неприятно женщине, даже если она не сочла нужным сообщить ему об этом.

— Также съёмки в порно и проституция, даже если женщину никто не принуждал этим заниматься — феминистки (опять же не все) не верят в полную добровольность подобного выбора.

Во-вторых, они призывают не требовать у предполагаемой жертвы доказательств. «Ну какие вам нужны доказательства?! Женщина что, должна всё время включённую камеру с собой носить?!» — это спрашивали у меня лично. Как и: «Зачем, по-вашему, женщине врать о таких вещах? Вы вот стали бы? И я нет».

Но сильнее всего меня поразило следующее: «Да никто не станет отправлять на зону без доказательств. Ну посидит в СИЗО, ну и что, забудет всё это потом как страшный сон, зато девушке не придётся снова и снова рассказывать о пережитом ужасе и подвергаться осмотрам, которые сами мало чем отличаются от изнасилования».

Знаете, мой муж работает в госучреждении, которому не нужны сотрудники с подмоченной репутацией, а ещё у него не совсем здоровое сердце, так что, случись с ним подобное, он может этого в самом буквальном смысле не пережить. Когда я об этом сказала, меня спросили, почему я так переживаю за мужа, у него что, рыльце в пушку?

Что в итоге? В итоге я, сама некоторое время причислявшая себя к феминисткам и имеющая представление о проблемах женщин, требующих решения, ловлю себя на том, что от слов «домогательства» и «изнасилование» у меня закатываются глаза и автоматически включается скепсис. И, судя по тому, что говорит мой круг общения, я такая далеко не одна.

Это страшно. Это только ухудшает положение реальных жертв реальных изнасилований, которым и так не особо торопятся верить. Они становятся ещё беззащитнее. И виноваты в этом — да-да, феминистки.

Почему ребёнку не приходят на помощь, спрашиваете?

Давным-давно люди решили жить по Законам. Которые одинаковы для всех: что для короля, что для простолюдина. И самый первый и главный закон — презумпция невиновности. Обвиняющие — сами должны озаботиться доказательствами, предоставлением улик и т. д.

До тех пор, пока они этого не сделали — и до тех пор, пока независимый беспристрастный судья не счёл это всё достаточно убедительным — обвиняемые считаются невиновными. А в случае, если обвинение подтверждения не нашло, они, обвиняемые, имеют право взыскать компенсацию за урон своей репутации с обвинителей. Всё честно и справедливо.

И вот появились некие группы людей, которые стали говорить: «Нас унижают, преследуют, но доказать мы это не можем. Во-первых, потому что нет у нас таких возможностей, во-вторых — потому что суд ваш пристрастен по отношению к нам».

И тогда этим группам сказали: ОК, в виде исключения, будем вам верить на слово. На кого вы пальцем покажете — тот и будет считаться обвиняемым, просто с ваших слов.

И тут, как в старом анекдоте — как попёрло им, как попёрло… А другие группы, увидев такое дело, закричали: «Так мы тоже так хотим!»

И в результате получается, что хуже-то стало именно настоящим жертвам, как вы описываете. Которым теперь никто не верит, даже если они приносят видео.

Надеюсь, вы поняли, что виноваты во всём те представители «угнетённых и униженных», которые, ради своей корысти, сломали весь выстраивавшийся годами процесс. И которых, заметим, никто за это как следует не осудил — в первую очередь, всевозможные борцы за права! Хотя им многократно говорилось: разберитесь внутри самих себя, добейтесь, чтобы в ваших рядах не было подлецов — вашему же делу лучше будет.

Но нет, не послушали: гораздо ж приятнее порицать чужих.

Ну так теперь живите с моральной ответственностью за это, и не перекладывайте её на других.

Задолбали!

2007

Я забеременела. Муж не хотел детей — и заставлял меня пить таблетки. В презервативе, конечно, ощущения не т. е. И я пила, всё время, пока мы были вместе, пила. Терпела постоянное тревожное состояние, мигрени, головокружения, слабость, которые ужасно его раздражали: «Чего недовольная-то опять? Чуть что — так снова голова болит!» Но я пила — ради него. Искусственно меняла каждый день свой гормональный фон ради его удовольствия. Каждый день, глотая таблетку, осознавала, что снова придётся терпеть букет побочек. Вычёркивала дни в календаре, молясь каждый раз все правильно посчитать и не забыть свой ежедневный ритуал сознательного самосожжения.

Каждый день я рисковала своим здоровьем ради его спокойствия. И в один прекрасный день я решила, что хватит. Больше никаких таблеток…

Сказала о беременности. Сорвалась, раскричалась. Кажется, так и проявляется токсикоз. Не смогла сказать подготовленные, логичные и правильные слова. Разрыдалась. Не думала, что гормоны так сильно влияют на мозг. Но я не хочу искать себе оправдание. Не хочу жалеть себя, если даже муж, у которого всё в порядке и с гормонами, и со здоровьем, не смог понять женщину, которую он любит.

Но любит ли? Он заставлял меня гробить здоровье, запретил работать, мотивируя тем, что я должна заниматься домом, сделал меня финансово зависимой и да, открыто говорил, что не хочет детей, что испытывает к ним отвращение. Но так уж вышло, что зачатие произошло. Неужели принудит делать аборт законную жену? Или бросит? Да нет, не может быть такого. Я его знаю. Отшутится, наверное, скажет, что куда теперь денешься с подводной лодки. И всё наладится.

Нет, не отшутился. Бросил. Трусливо и подло бросил. Обозвал предательницей, обвинил, что я нарушила договорённости, выставил меня из дома…

2008

— Что мне делать? У него нет ни капли сочувствия ко мне и новорождённой дочке… Он угрожает, оскорбляет, говорит, что я предательница, что я ни на что не имею права…

— Откровенно говоря, я думаю, что только вы и имеете право на всю эту квартиру. Вас жестоко бросают в вашем положении, без средств к существованию. В течение брака вы терпели эмоциональное насилие, психика у вас расшатана. И вы при этом каждый день выполняли неоплачиваемую работу по домашнему труду, без обедов и выходных, получая лишь незначительные суммы на предметы первой необходимости. Но у нас такие законы, что эти факторы, к сожалению, не учитываются… Максимум, на что мы можем рассчитывать — это 2:1 В вашу пользу. Но приготовьтесь, что вашему мужу, к счастью, бывшему, это не понравится.

2010

Хоть бы копейку какую прислал. Хоть бы спросил, как там дочь. Спустя два года одумался — видеть хочет, посмотрите-ка. Как ты там говорил? Младенцы мерзкие, противные существа? А, ну теперь-то дочка не мерзкая, она уже умеет ходить, говорить, можно с ней играть. Только вот моя дочь тебе — не живая игрушка. Когда-то твоей живой игрушкой была я.

«И если ты, папаша, хочешь видеть ребёнка — плати сто тысяч. Если действительно ребенок нужен, то такую сумму потянешь, не надорвёшься», — сказала ему по телефону и подумала: «Наверное, сто и правда потянет. Надо было двести говорить, чтобы он исчез из нашей жизни окончательно».

2013

— Здравствуйте, мой бывший муж меня преследует. Я вас очень прошу, сделайте что-нибудь. Он сейчас сидит на лестничной клетке у меня под дверью и не уходит!

Как же страшно. Не бойся, милая, всё будет хорошо, этот дядя скоро уйдёт.

— А чего вы его не пускаете?

— Он говорит, что отберёт у меня ребёнка, что имеет на неё право…

— Девушка, ну говорит. Нам-то какое дело? Вот отберёт, тогда и посмотрим. До свидания.

Что же делать?! Теперь он начал ломиться в дверь. Кричит, что у него постановление суда. Но зачем дочери тебя видеть?! Ты нам чужой человек. Всё это время ты даже не пытался нормально поговорить со мной, ты только звонишь с непонятными обвинениями, а потом угрожаешь!

— Приезжайте! Он ломится в дверь! Нам с дочкой очень страшно, вы понимаете это?

— Ладно, приедет наряд. Ждите.

Уже пять часов прошло, как он здесь. Вот, кажется, приехали. Ничего, родная, сегодня все кружки мы прогуляли. Зато в безопасности остались.

2021

— Дочь, ты уже не ребёнок, тебе 13 лет. Если ты хочешь общаться с папой, я не против. Ты знаешь всю правду: мы с твоим отцом были женаты, но он категорически не хотел детей. Так сложилось, что я всё-таки забеременела. Я сразу же сказала об этом твоему отцу, но он не пожелал меня больше видеть, сказал, что я предательница, что мы договаривались детей не заводить. Так тоже бывает.

— Он бросил тебя, потому что ты забеременела?

— Да. Ему не нужны были дети. Настолько не нужны, что мы развелись. Но, когда ты немного подросла, отец загорелся желанием тебя увидеть. Я не давала — зная его натуру, очень за тебя боялась, ведь ты была совсем малышкой. Ты — самое дорогое, что у меня есть. И теперь ты взрослая, так что думай и решай сама.

Ох, рано, очень рано я затеяла этот разговор. Она же ещё несмышлёный подросток. Но она ведь спрашивала у меня столько раз, что с её отцом. И я сказала правду.

…

— Мамочка, он преследовал меня!

— Кто? Что случилось?

— Мой отец! Преследовал меня около школы! Я ему наговорила всякого-разного, лишь бы отстал! Еле убежала! Что делать, вдруг он опять придёт?..

…

Да, автор истории «Матери и дети», женщины у нас угнетены и придавлены несправедливыми законами.

Наши законы не могут защитить женщину от эмоционального, морального насилия и откровенного сталкинга. Наши законы не подразумевают справедливую оплату женского домашнего труда со стороны мужа-"работодателя" и справедливого раздела имущества с учётом всех факторов. И наши женщины соглашаются на самое унизительное — быть женой «при муже», женой «на мужнином обеспечении» и расплачиваются за это годами своей жизни и жизни своих детей.

Задолбали.

Ну давайте по пунктам.

1) «Моё тело — моё дело» — это так не работает. Это передёргивание с вашей стороны. Ибо речь идёт не о теле, не о физическом здоровье в данном случае, то есть не о матери. Если только это не было подано с позиции: мне скоро будет нельзя рожать, вот и хочу успеть сейчас. Тогда ещё есть привязка к телу, обоснование, почему это надо сделать и сделать сейчас. Но и в этом случае я считаю, что ваша жена совершила подлость. Завести ребёнка можно было от кого угодно, предварительно разведясь, естественно, если это было надо «для здоровья». Я лично совершенно не поддерживаю такой аргумент, но у нас свобода выбора, и каждый волен жить так, как хочет.

Я думаю, это ваши фантазии ради того, чтоб выставить тех, кто действительно считает, что вправе распоряжаться своим телом (жуткая вещь, понимаю), идиотами.

2) «Но, ваша честь, она тайком прекратила принимать таблетки…»

Пс, парень! Человечество изобрело презервативы не вчера. И если ты сам знаешь, что не хочешь ребёнка — ну хоть снизь вероятность его появления, надень презерватив! Звучит, как слоган в рекламе. Был доверчивым дурачком — думал, что ну уж твоя-то жена врать не будет! Вот и получил по самое не могу, впредь будешь думать.

Ещё раз: ни на секунду не оправдываю вашу жену, но вы о чём думали, а? И чем, главное. Я понимаю в паре, где не особо принципиально, будет ли ребёнок или нет. Будет — хорошо, нет — тоже ладно. Там понятно ещё не использование средств для предохранения. А у вас принципы, так, чёрт возьми! Можно было бы и головой подумать, нет?

3) «Она распоряжалась своим телом, имея на это полное право».

Вот тут — да. Аргумент к телу уместен, человек обязан сам контролировать, что он и когда принимает, и отказываться, если не хочется. Другое дело, что можно было бы сказать — это да. Но она действительно имела право прекратить принимать таблетки. Сама. Когда хочет.

4) «Ваша честь, а какие, по-вашему, права имел я? Что я мог, по-вашему, сделать, чтобы она меня не предала?»

Презерватив… вазэктомия… спермицидные пенки. Да — не сто процентов. Но хотя бы что-то из этого было сделано? Ой, сомневаюсь! Иначе вы бы точно написали.

5) «Ты вообще детей не хотел».

Но это же правда? Детей-то вы хотели, но «потом». Вот и заводите их с кем-то ещё. Ведь вот этого конкретного ребёнка вы не хотели. Зачем он вам, скажите? Да еще и судиться… Думаю, только для того, чтоб досадить жене. А то бы нашли, чем полезным заняться по жизни.

6) «Послушайте, может, не так вам и нужен этот ребёнок?» — «Был бы не нужен, я бы не судился, наверное?»

Так все-таки этот конкретный ребёнок вдруг стал очень-очень нужен? Я запуталась, ох уж эта мужская логика!

7) И в конце идет слезливая апелляция к «родной отец».

Автор, вот ещё раз: ваша жена, если она, правда, так поступила, подлая и мерзкая. Но и вы ей под стать. И ничем-ничем не лучше. Врёте в своей задолбашке напропалую — прямо как она.

Дочку только жалко в этой истории больше всех.

Почему юриста начали называть «специалистом по договорной и претензионной работе»? Потому что юристы бывают разные. Ещё есть юрист по патентным правам. Ещё по вопросам законности. По авторским правам. Много бывает разных юристов. Конкретно этот занимается именно этими двумя областями.

И такое название должности — одновременно ответ высокому начальству, которое в подобных тонкостях не разбирается и может ни с того ни с сего спросить: а с чего это у нас так много юристов и почему бы нам не сократить парочку? Одновременно это и маркер для кадровиков: кого искать, случись чего, и для самих кандидатов внятное обозначение, какой именно специалист на эту должность требуется.

Зачем называть автослесаря «ремонтировщиком автомобилей» я не знаю, может, и вправду креатив зашкаливает, зато внятно различаются автослесарь, слесарь-сантехник, слесарь по контрольно-измерительной аппаратуре и, скажем, слесарь механосборочных работ. Это разные профессии, требующие разных навыков. Путать их не надо ни в коем случае.

Инженер — вообще в каждой бочке затычка. На железной дороге — инженер, на производстве — инженер, в КБ — тоже инженер, на съёмочной площадке, в конторе у программистов, на кафедре в ВУЗе, на станции ассенизации, в шахте — везде инженер. Только инженеры такие разные, что с одного места на другое просто так не переставишь.

Русский язык не любит омонимию. Если одно слово начинает обозначать вещи, различие которых в речи важно, рано или поздно появляются новые слова, которые позволят их различать. Для пользователя в машине «мотор», для автослесаря — дизель, инжектор, карбюратор, гибрид, да ещё и бывают атмосферный или турбированный.

Для вас, человека со стороны, на завод требуется токарь, а заводу нужен рядовой токарь-станочник или настройщик станков с АЧПУ, или токарь опытного производства, или токарь высокой квалификации на высокоточное оборудование. Это разные профессии и разные люди.

Так что не задалбывайтесь, когда профессиям дают более точные, лучше соответствующие их сути названия. Даже если это делают неумело — специалистов по именованию профессий ни один ВУЗ не готовит, даже на филфаке такой кафедры пока нет.

2007:

— У меня для тебя новость. Ты станешь папой!

— Э-э-э… таблетки не сработали?

— Я прекратила их пить.

— А почему не сказала мне?

— Я не обязана перед тобой отчитываться! Моё тело — это моё дело!

— Но мы, кажется, договаривались, что в ближайшие пять лет нам не нужны дети.

— Мало ли, о чём мы там говорили. Я решила, что нам нужен ребёнок. И даже не заикайся про аборт: я на него не пойду.

— То есть ты вот просто ставишь меня перед фактом, что ты наплевала на все наши договорённости и планы?

— Посмотрите на него, планы ему нарушили! А у меня, может, время уходит! Я не желаю быть старородящей!

— Но ты могла бы хотя бы обсудить это со мной.

— И что, ты бы сказал, что хочешь ребёнка? Конечно, нет. А я — хочу, поэтому он будет. И вообще, если ты не хотел ребёнка, не надо было член из штанов доставать да в меня им тыкать! Тыкал — так теперь неси ответственность!

— Ответственность за тайком принятое тобой решение?! Знаешь, мне не нужна жена, которая в одностороннем порядке меняет договорённости. У тебя есть законный месяц на решение, где ты будешь жить. Хоть к маме езжай, хоть квартиру снимай, я помогу первые месяцы.

— Это мы ещё посмотрим.

---

2008:

— Ваша честь, эта квартира действительно была куплена в совместном браке. Однако, вот доказательства, что первоначальный ипотечный взнос являлся денежной суммой, полученной мной по наследству, вот доказательства, что абсолютно все ипотечные платежи осуществлялись с моей зарплатной карты, вот доказательства, что ремонт в квартире оплачивался также с моей зарплатной карты, и, наконец, вот доказательства, что истица получала от меня переводы на свою дебетную карту на расходы, поскольку сама она никогда не работала. На основании этого, я полагаю раздел в пропорции 2:1 В пользу истицы непропорциональным. Откровенно говоря, я думаю, что истица не должна иметь никакого права на это жильё вообще, поскольку оно целиком было оплачено мной. Однако, я знаю закон и в рамках закона заявляю ходатайство на раздел в пропорции 2:1 В мою пользу.

— Ответчик, вам не стыдно подобное говорить? Истица была при вас домохозяйкой. Это тяжелейший, адский труд, о котором вы, нажимающий кнопки в офисе, не имеете никакого понятия. А сейчас ей предстоит ещё и поднимать ребёнка, ей предстоит судьба одинокой матери! И вы ещё и заявляете, что она должна быть, фактически, лишена жилья?

— Ваша честь, а на каком основании его должен быть лишён я? У нас с истицей была договорённость, что дети нам в ближайшее время не нужны. Когда она принимала одностороннее решение зачать и родить, она не думала о последствиях. Так почему я должен нести ответственность за принятое ей решение? Вдобавок, она могла бы вернуться к своей матери, тогда как мне вернуться некуда.

— Что значит одностороннее решение? Вы же с ней, простите, спали? Это же ваш ребёнок, это не измена, не непорочное зачатие? Вы уже взрослый человек и должны бы знать, что для рождения детей нужно двое.

— Но, ваша честь, она тайком прекратила принимать таблетки…

— Она распоряжалась своим телом, имея на это полное право.

— Ваша честь, а какие, по-вашему, права имел я? Что я мог, по-вашему, сделать, чтобы она меня не предала?

— Истец, ведите себя прилично и соблюдайте порядок! Здесь суд, а не юридическая консультация. В консультацию раньше обращаться нужно было. Ваши договорённости с бывшей женой меня не касаются. В конце концов, вы заработали на одну квартиру — заработаете и на другую.

---

—…суд, руководствуясь интересами ребёнка, постановляет произвести раздел в пропорции 2:1…

---

2010:

— Я тебе русским языком сказала: меньше ста тысяч в месяц — дочь не увидишь. Точка. Если ты не мужик, если ты не можешь заработать, значит, не так уж тебе и нужно с ней общаться, и значит, ей не нужно общаться с неудачником. Я отлично помню, что ты зарабатывал 120. Сейчас, небось, до 150 поднялся. Сотня — не такая и высокая плата за ребёнка, на 50 как-нибудь проживёшь уж.

— Я, вообще-то, в отличие от тебя, жилья не имею! За съём отдам 25 тысяч — жить на что?

— А кто в этом виноват? Ты и только ты. Не надо было разводиться. И вообще, это не мои проблемы. Ты вообще детей не хотел.

— Я хотел детей, но, чёрт возьми, через несколько лет и по обоюдному согласию, а не в результате твоего предательства!

— Да мне плевать, что ты там хотел. Она — моя. Хочешь видеть — плати.

---

2013:

— Послушайте, вот исполнительный лист. В нём чётко написано, что я имею право видеть ребёнка четыре часа в неделю. Я имею это право, а вы, как судебные приставы, обязаны мне обеспечить это, если моя бывшая жена не желает добровольно исполнять постановление.

— И вы послушайте. Мы не можем ломать дверь в квартиру вашей бывшей. Мы не можем караулить её у подъезда, заламывать руки, и вынуждать открыть дверь. Мы не имеем на это права. Она не уголовный преступник, у неё есть право на неприкосновенность жилища и частной жизни. Она имеет право не открывать.

— А у меня? У меня есть право видеть дочь?!

— Конечно есть, вот же у вас лист.

— Так обеспечьте мне его!

— Мы не можем.

— И что мне делать, по-вашему?

— Договаривайтесь с бывшей. Другого пути нет.

— Да она, во-первых, вымогательством занимается, а во-вторых, с ней не договориться.

— Послушайте, может, не так вам и нужен этот ребёнок?

— Был бы не нужен, я бы не судился, наверное?

— Я очень вас понимаю, но вы тоже меня поймите. Мы судебные приставы, мы действуем в рамках закона, и в его рамках помочь мы вам не можем.

---

— Гражданин, я это уже слышал: дочь, якобы отцовские права… вы не должны здесь находиться и я прошу вас уйти.

— Это лестничная клетка, являющаяся общественным пространством. Конституцией мне гарантирована свобода передвижения.

— Ну так не сидите здесь, а передвигайтесь, реализуйте свою свободу.

— Я имею право сидеть здесь.

— Вы пугаете людей, и моя обязанность — предотвратить это.

— Кого конкретно я пугаю? Вас моя жена вызвала, да?

— Это не имеет значения. Пожалуйста, уйдите.

— А то что?

— Ну, например, сопротивление законным требованиям сотрудника полиции при исполнении. А ещё угрозы расправой…

— В адрес кого, вас?

— Вашей бывшей жены, разумеется.

— Но я ей не угрожал!

— Она заявила, что угрожали, и, если вы не уйдёте немедленно, то эти угрозы услышу и я, услышу очень отчётливо, и обязан буду принять меры, вы меня понимаете?

---

2021:

— Здравствуй!

— Не подходи!

— Я просто хотел поговорить хоть раз…

— Ещё шаг — и я закричу, что ты хочешь меня изнасиловать!

— На улице, в минус десять, у школы, родной отец — изнасиловать?! Ты себя слышишь?

— Я знаю, что ты за человек! Я знаю, что ты бил маму! Я знаю, что ты всегда нас ненавидел! Не подходи!

— Это она тебе сказала?

— Я не дура! Я вижу! Ты нас предал! Ты нас бросил! Ты требовал от мамы, чтобы она сделала аборт! Ты её бил! Ногами по животу, чтобы я умерла!

— Я её пальцем не тронул, чёрт побери! Вы живёте до сих пор за мой счёт!

— Да мы тут прямо шикуем! Я, как нищебродка, второй год с одним и тем же айфоном хожу!

— Да как тебе не стыдно.

— Мне?! Это тебе должно быть стыдно! Ты нас предал! Ты нас бросил! Ты бил маму! Ты насильник и педофил! Ты алкоголик, ты тварь, ненавижу тебя, чтоб ты сдох, мразь!

— Я всё понял. Прощай.

— Ненавижу! Ненавижу тебя! Тварь, мразь, чтоб ты сдох!

---

Так, значит, это женщины у нас — несчастное, угнетённое, придавленное несправедливыми законами меньшинство?

Задолбало огульное шельмование мужчин. Даже здесь практически каждый день появляется история очередной несчастной или даже несколько, про знакомых и подружек рассказчицы, которых бросают с детьми, предают, не платят алименты, абьюзят, преследуют и тому подобное. Хотите обратных примеров? Их есть у меня!

Знакомый номер раз, в глубоком и трудном разводе. Приходит с тогда ещё видеокамерой и постановлением суда о днях встреч с ребёнком, просит поприсутствовать. Не вопрос, едем к бывшей жене. На звонки в дверь из квартиры сначала слышен топот, детский визг: «Папа приехал!» — потом женские крики: «Заткнись! Это бандиты!» — звуки ударов, детский плач и отборный мат на попытки переговоров. Через десять минут появляется наряд милиции по вызову на попытку взлома квартиры, им предъявляется запись с камеры и документы, милиционеры извиняются и отбывают восвояси. На очередном суде женщина на голубом глазу заявляет, что запись постановочная, а милиционеры-свидетели подкуплены.

Знакомый номер два. Жена, будучи беременной, заявила, что ребёнку негоже жить в пыльном, вонючем городе, и поэтому нужно срочно купить загородный коттедж и переехать в него. Аргументы про финансы, усложнение доступа к медицине, работе были проигнорированы, женщина самостоятельно взяла из сейфа все имеющиеся накопления и приобрела искомый домик в деревне. Быстро выяснилось, что быт в городской квартире и быт в деревенском, пусть и современном, доме да ещё сначала с животом, а потом с малышом на руках — это очень разные вещи, поэтому в помощь из города была выписана мама. Мама быстро утомилась ездить туда-сюда, уволилась с работы и полностью посвятила себя внуку.

Оплачивать эту деревенскую идиллию от и до предполагалось мужу. Вырвавшись с резко возросшей по объёму работы посмотреть на любимых жену с сыном, тот обнаружил в доме ещё одного проживающего — какого-то мужика, про которого ему было разъяснено, что, дескать, дому требуется мужская рука и женщины наняли помощника, раз муж по полгода не появляется. Вишенкой на торте оказалось то, что жена при покупке оформила домик на маму, с разъяснением открытым текстом «когда мы разводиться будем чтоб ребёнок на улице не остался».

Знакомый номер три. Идеальный брак как со страниц женского романа: сидели за одной партой в школе, три года беззаветных ухаживаний с исключительно прогулками за ручку, хорошие отношения обоих с обеими семьями, квартира и машина в подарок от родителей на свадьбу. Когда ребёнок из грудничка подрос и не требовал присмотра 24/7, женщина заявила, что в двадцать два года ей рано хоронить себя в семейном быту, надо «нагуляться». Собрала вещи и свинтила в туман. Объявилась через десять лет, очень удивилась что её никто не ждет, включая сына-подростка; с тех пор понемногу гадит, например, не давая согласия на выезд сына за границу.

Знакомый номер четыре. «Повезло» сойтись с патологически ревнивой женщиной. После разрыва дама поставила целью своей жизни гадить бывшему возлюбленному. Два-три заявления в месяц в тогда ещё милицию на изнасилование, избиение, кражу, грабеж, торговлю наркотиками, педофилию, измену Родине — было нормой, пока сами сотрудники милиции не пригрозили делом о заведомо ложных заявлениях. Резать колёса, царапать машину, сыпать всякое в бензобак, расписывать подъезд оскорблениями и угрозами, попытки поджога дачи, угрозы близким — тоже норма. Человек сменил регион проживания с разницей в несколько часовых поясов и несколько лет жил спокойно, обзавёлся семьёй и детьми, но сумасшедшая каким-то образом выследила и объявилась снова, теперь уже в дополнение к обычному набору угрожая детям. Закон бессилен, ибо все штрафы и судебные возмещения женщина-сталкер выплачивает крайне пунктуально, откуда только деньги берет — непонятно.

Личный опыт, пусть и не такой суровый. Познакомился с девушкой, закрутилось общение. Полная идиллия в интересах, вкусах и предпочтениях по совместному времяпрепровождению. Уже начинал подумывать, что вот оно — вытянул выигрышный билет в этой экстремальной лотерее, но нет. Без какого-либо предупреждения, как скамейкой по голове из-за угла, девушка объявила, что вообще-то замужем, просто муж её уезжал на эти полтора года по контракту работать, и ей требовалось провести это время с кем-то, достаточно вменяемым, чтобы не устраивать сцен ревности и злости. Всем спасибо, всё было хорошо, до новых встреч, надеемся на ваше понимание. Несколько обалдев от такого поворота сюжета, на всякий случай сходил, сдал анализы, и обнаружил небольшой букет различных инфекций бессимптомных, благо, что легко излечиваемых

И это далеко не полный перечень восхитительных историй, где дамы учиняют нечто, что ни на одну голову не натянешь.

Морали не будет.

Здравствуйте! Я гражданин, который требует. А знаете, почему? Потому что с первого раза и после вежливой просьбы граждан тупо игнорируют.

Просрочить выдачу документа? Запросто. В день, когда положено получить документ по регламенту, я вежливо попрошу. Если документ не готов, я потребую подготовить и выдать. Потому что закон гласит, что вы должны это сделать. У вас гора этих документов? Меня это не должно волновать. Я вот, например, делаю газовое оборудование. Нормально будет, если я скажу: «Поживите пока с утечкой газа, а то у меня аврал и завал»? Конечно, нет. Если оборудование не успевают изготовить в срок, моё начальство просто расширяет штат, чтобы успевать, а ещё мотивирует финансово на переработки, пока работают кадровики.

Вам не платят за переработки, у вас не хватает людей? Ко мне какие претензии? Идите, выражайте недовольство к начальнику. А мне выньте да положьте документ в установленный законом срок. Вот прям щас найдите его в горе бумажек и оформите, я подожду в коридоре. Да, это, конечно, не утечка газа, но без паспорта, который вы должны были вернуть мне неделю назад после проставления штампа регистрации, меня не пустят на заседание суда, и даже доверенность на представителя из-за отсутствия документа я оформить в срочном порядке не смогу, по причине, собственно, отсутствия документа. Вы готовы нести ответственность за мою неявку на заседание? Нет? А, ну тогда быстренько, быстренько решайте мой вопрос, иначе получите жалобу и разборки в вышестоящих инстанциях.

Больше всего в этом отношении жгут, конечно, суды. Вежливо прошу решение в тот же день. Мне не очень вежливо говорят, что «всё будет на сайте». Вежливо пока что напоминаю, что подавала ранее ходатайство о том, что прошу всю информацию направлять мне по почте, по причине как раз-таки несвоевременного внесения документов на сайт. В том числе и задним числом, да-да, так бывает, именно после этого ходатайство и подала. И тишина. Знаете, когда я получила решение? Через полгода! Полгода, Карл! После вежливого визита представителя к председателю и в канцелярию, куда дело даже не сдавали, как оказалось. А также пары личных визитов к председателю, после которых документ обещали выдать «послезавтра» и тоже не выдали. Тогда я невежливо поскандалила и написала жалобу в вышестоящий суд. Вуаля — через месяц мне как положено, почтой, прислали текст решения. Ура, можно, наконец обжаловать. Почему только эти господа считают, что у заявителя есть возможность и время ждать полгода?

А вот полиция. Пишут, что провели проверку по заявлению и концов не нашли. В то же время параллельно я со всеми положенными сроками ожидания от инстанций рассылала запросы на предмет, чьи камеры установлены аккурат около места преступления. Причём адресаты ещё и телились, отвечая не по существу. Вопрос управляйке: «Чьи камеры висят на нашем общедомовом имуществе — стене? Сообщите эту информацию для того, чтобы я могла оставить заявку на сохранение данных, чтобы полиция их забрала». Ответ: «Получить данные может только сотрудник полиции».

Да ёж твою мышь, я для него и прошу! Уже не очень вежливо пишу, что ответ не по существу нарушает ФЗ об обращениях граждан, и ещё один такой ответ — и спрашивать будет прокуратура. Быстрее молнии получила ответ, что камеры не их, а одного из операторов связи. Какой смысл был тогда давать первую отписку? Сразу бы сказали, чьё хозяйство, я бы туда и обратилась. Но я потеряла драгоценное время, в итоге записи не сохранились. Те же запросы сотрудник полиции мог бы сделать за день, потому что имеет на то полномочия: и спросить, и тряхануть на предмет того, что «это не наше» — не ответ. И записи были бы сохранены, и преступник бы не ушёл от ответственности. Поэтому да, участковый тоже получит невежливых люлей за то, что проверку провёл халатно.

А вот инстанция обидела начальницу Собеса. Бабуля — божий одуванчик, всё сделала по регламенту, а накосячили в МФЦ. Но всех собак спустили на бабулю, кинув её разбираться с неоказанием мне Госуслуги. Вежливо поговорили с бабулей. Поняли, где корень зла. Ну что, держитесь, я опять иду ругаться. Не за себя. За бабулю. С бабулей подружились, МФЦ наказали. Видите, когда два вежливых человека понимают друг друга с первого раза, можно и не ругаться с порога, а найти виновного в косяке.

Господа, скажите мне, как с вами можно по-хорошему, если пока не рявкнешь и не нажалуешься — вы тупо не работаете? Да, от моей фамилии икает половина районных инстанций, несколько городских и парочка судов. Но зато со мной они теперь работают нормально. Сквозь зубы, но вовремя и по делу. Если для соблюдения законодательства в отношении себя и своей семьи нужно вести себя, как чудак на букву М — я буду так себя вести. Задумайтесь, почему же так происходит?

Смотрю телеканал, ток-шоу, где обсуждают недавний выход на площади толп молодых и не очень людей. Каждые десять минут ведущий повторяет: «Участие в несанкционированных митингах влечёт ответственность». И что характерно, ни разу не сказал какую именно — административную, уголовную, гражданскую, а может предупреждение. «В соответствии с действующим законодательством», — да можно конкретнее, что открывать? Уголовный, гражданский кодексы, а может Лесной, Водный и Земельный?

Далее переключаю на другой канал. Там красивым голосом сотрудница органов власти рассказывает, сколько человек было оштрафованы за распитие спиртных напитков «в общественных местах». Блин, ну если открыть ту самую статью и посмотреть закон, то можно увидеть чёткий перечень мест, где распитие запрещено. Это учебные заведения, больницы, парки, городской и пригородный транспорт. Понятием общественное место и близко не пахнет. Цитирую дословно «в местах, запрещённых федеральным законом». Где вы тут увидели слово «общественное»?

И последнее. Заехала на самомойку, вижу табличку — «За мытьё двигателя штраф 5000 рублей». Простите, а по какой статье? Какого кодекса? Кто будет налагать этот штраф, кто это лицо уполномочил? Штраф имеет право налагать только государство по соответствующим статьям закона. Ни в одном кодексе нет штрафа за мойку двигателя на автомойке ХХХ. Неустойка, возмещение ущерба, компенсация, всё что угодно, только не «штраф». А могли бы ведь написать «арест», «лишение свободы», правда?

Сходили б вы на урок обществознания, где изучают основы права, ну или б юриста наняли себе хоть какого-нибудь что ли.

Задолбали.

Ну давайте, напомните нам, чем закончился Нюрнбергский процесс. А заодно — кого там судили. Скажете, «фашистов-нацистов»? Да, но в каких должностях?

Солдат, да будет вам известно, неподсуден за выполнение преступных приказов. У него выбора нет. Солдат не может ослушаться приказа — за это полагается трибунал, и статья обвинения куда как тяжела. На процессах, подобных Нюрнбергскому, судили командный состав. Но даже командный состав не всегда подсуден, потому как армейская иерархия неумолима, и младший офицер точно так же не смеет ослушаться высшего приказа. И когда подсудимый младший офицер убедительно доказывал в Нюрнберге, что он только лишь выполнял приказ, но не отдавал его, он обычно бывал оправдан. У него не было выхода. Вот совсем. Обвиняли тех, кто приказы отдавал, а не тех, кто подчинялся им, не имея альтернатив.

А что же вы делаете, весь такой в белом пальто? Судя по цитируемому вами ответу «мы не успеваем расставить верные ценники», претензии вы в магазине предъявляете работникам зала. Рядовым солдатам. Но при чём тут они? Они могут ослушаться приказ? Они могут успеть сделать больше, чем способны? Пободайтесь с высшим командным составом. Напишите жалобу в Роспотребнадзор. Добейтесь наказания руководства сети магазинов — нет, не директора магазина, он такая же пешка, не выше младшего лейтенанта, но кого-то с самого «верха». Что, слабо? Только на беззащитных срываться можете?

Или вот спамеры. В колл-центрах часто работают незрячие. Слепые, ага. У слепых, если вы не в курсе, не так много возможностей найти работу, и далеко не все из них потеряли зрение по собственной вине. Но вы заставляете их оправдываться за то, что они делают, чтобы выжить. Вы не пытаетесь наказать заказчика спам-звонков. Наорать на слепого и заставить того оправдываться вам куда проще, чем выспросить у него, от имени какой компании, какого юрлица вам поступил звонок, написать жалобу в ФАС, и проконтролировать, что юрлицо будет оштрафовано, верно?

А соседи со сменной работой? Да, вы представляете, есть люди, работающие не только с удобным гибким графиком. Есть люди, которые действительно вынуждены спать днём после ночной смены. Их работа важна: они обеспечивают город теплом, водой и электричеством, развозят людей домой в ночных поездах, работают в больницах и на «Скорой», в полиции и аварийных службах.

Но у вас-то белое пальто, вы-то Право Имеете и договариваться не желаете, вам-то перфоратор свой перенести с утра на вечер западло, да? Ну, хорошо, флаг вам в руки и барабан на шею. Рано или поздно вы нарвётесь на соседа вроде меня. Знаете, что будет после того, как вы пошлёте меня в ответ на вежливую просьбу не сверлить в Ваше Законное Время в 11 утра и перенести это часов хотя бы на 18?

Я буду неделю пинать вам дверь тяжёлыми сапожищами по ночам, я буду звонить вам в три часа ночи в домофон, буду сверлить вашу стену в законные семь утра и незаконные три часа ночи, я куплю несколько виброколонок на аккумуляторах, приварю их к вмурованным в стену костылям, и буду включать их, уходя на смену: аккумуляторы не дадут им замолчать, даже доберись вы до моих дифавтоматов.

Вы у меня глаз не сомкнёте, плакать в полудрёме будете, вам никакие беруши не помогут. За большинство этих шалостей я буду вообще неподсуден; за меньшее их количество мне полагается посильный для меня штраф, и когда ко мне придёт полиция взимать его в первый раз, я скажу им: «Господа, у меня абонемент. Берите сразу за неделю вперёд. У меня тут за стенкой птичка-задолбун живёт, она не дала мне спать исключительно из самодовольства и злоупотребления правами, и я желаю задолбать её в ответ, чтобы ей не казалось, что закон даёт ей возможность безнаказанно быть скотом, а правота по закону даёт ей возможность самоутверждаться».

Наказывайте тех, кто виновен, а не тех, на ком самоутвердиться проще. Договаривайтесь с людьми и не будьте сволочью. И тогда вы сделаете этот мир чуть лучше, и вам самому станет жить чуть легче.

А пока — задолбали!