Учусь в ветеринарной академии. Безумно задолбали девочки-однокурсницы, до обморока боящиеся мышей и крыс. Препараты принято готовить из лягушек. Видимо, не на всех студентов хватает бедных животных, поэтому большинство занятий проводятся на крысах и мышах. Мёртвых, разумеется. Казалось бы, вот он, трупик, бери и режь, но бедные девочки верещат так, будто их грабят.
— А-а-а, у них длинные хвосты! — О-о-о, а они точно не укусят? — А-а-а, они переносят заразу!
Кто, лабораторные мыши, выращенные здесь же? Я сама девушка, но такой ерундой точно не страдаю. Страшно подумать, что случилось бы с нашей медициной, пойди они на хирургический факультет. Там, говорят, и в морг водят...
Я на жизнь не жалуюсь, но на днях меня повергла в шок женщина, работающая в аптеке.
— Добрый день, мне, пожалуйста, ***** и две бутылочки масла виноградных косточек. — Одну. — Две. — Одну. — Ну две же! — Одну! — Ну пожалуйста!
Смотрит на меня с таким презрением — мне прямо за себя стыдно стало. Но масла всё-таки хотелось купить. Оплачиваю, тихонько крадусь к другому окну. Слава небесам: молодая девушка мне чётко и ясно растолковала, что масло просто кончилось.
Как видно, свою грусть-тоску здесь развеивает немало людей, чьей профессией является излечение граждан от неврозов, фобий, комплексов и тому подобной ереси. Им смешно, а мне грустно!
Нет, меня не задолбали. Я психотерапевт, и я просто в ужасе от того, как родители калечат психику своих любимых детей. Я не про алкашей, бомжей и гопарей, плодящих и выращивающих себе подобных недолюдей, — я про нормальных цивилизованных мам и пап.
Киндер агрессивен и часто капризничает, истерит, подавляет более слабых или младших? Нет, это не переходный возраст и не становление личности. Это серьёзная потребность во внимании к его персоне — в серьёзном внимании, а не в покупке ему очередного компьютерного «ширева». Откупаетесь от детского нытья подарками — умоетесь слезами.
Чадо не внемлет уговорам, просьбам и мольбам, продолжая беситься, не считаясь с присутствующими людьми, а утихомиривается только при угрозах папой (чужим дядькой)? Та же история, что и выше. Только если бы ребёнок не видел и не слышал ваших громогласных разборок с супругом, было бы заметно легче.
У вашего семилетнего малыша повышенная возбудимость и нервозность, он не может сосредоточиться на одном деле, плохо запоминает небольшой объём информации, сильно устаёт за день? Естественно, я пропишу вам таблетки, назначу несколько лечебных сеансов, дам рекомендации по поводу воспитания и (в большинстве случаев) не забуду обложить вас матом, когда дверь за вами закроется. Какой дебил сказал вам, что для ребёнка до десяти лет небольшие дозы любого алкоголя, даже изредка, даже капелюсечку, не страшны и даже полезны? Поздравляю: у вашего чада нарушен процесс восприятия и обработки информации. Это неврологическое расстройство. Это болезнь. Это сделали вы!
Алкогольную тему вообще можно рассматривать бесконечно долго. Чего только стоят любящие родители, гуляющие с детёнышем в коляске, не выпуская из рук пресловутые банки пива и сигареты! Мозг малявки с одного-единственного раза запоминает запах мамы, а чуть позже будет и себя с ним ассоциировать — подгонять под шаблон, так сказать. И не надо потом удивляться, почему первые карманные деньги будут потрачены не на чупа-чупс.
Ах, вас примерно так и воспитывали, и ничего страшного — хороший человек вырос? Вам несказанно повезло: в какой-то определяющий момент что-то отвлекло вас в другую сторону, изменился круг общения. Вашему ребёнку вряд ли так подфартит, потому как сейчас слишком велика вероятность наткнуться на «коллегу».
Не верите? Это не про вас? Вас-то точно пронесёт? Факты и статистика — вещи упрямые. Да, на решении таких вот семейных трагедий я очень даже хорошо зарабатываю. Можно, конечно, и больше, только за окружение сына в будущем страшно.
Вот уже полгода я страдаю от болей в коленных суставах. Они опухают и, того и гляди, скоро не выдержат нагрузок современной транспортной жизни. Я про общественные средства передвижения, в которых меня крайне задолбали «жалостливые» и «воспитанные» люди.
В связи с заболеванием я попеременно ношу на ногах фиксаторы-наколенники. Они надеваются поверх одежды, обладают презабавной формой и, увы, существуют лишь телесного цвета, потому крайне заметны невооружённым глазом. Их, разумеется, этими самыми глазами и провожают, стоит мне только ввалиться со всем снаряжением студента-архитектора в утренний автобус (при хорошем раскладе — холст с баулом красок и ноутбук, иначе — доска метр на метр с чертежом, защищённым от внешнего мира водонепроницаемой тряпочкой).
Допустим, мне удалось-таки втиснуться в закрывающиеся двери и встать к окну, повиснув на поручнях. Начинается веселье.
— Что за мода пошла странная?! То попы голые, то вообще не пойми что.
— Смотри, такая молодая, а уже хроменькая.
Спасибо, что пока вы стесняетесь и говорите это подруге Раисе Михалне шёпотом. Мне очень приятно.
— Эх... В наше время я по двадцать килóметров в день проходила до школы, а тут вот те здрасте. И тащит с собой что ни попадя, проходу мешает.
Простите, что я тут вообще мотыляюсь и не даю ровно поставить вам свою тележку с яблоками.
— Эх, бедняжка, ножка больная... Дочка, что приключилось-то?
Бандитская пуля. Сидите-сидите, я постою.
Реакция молодых людей вообще умиляет. Здесь два варианта развития событий: первые делают вид, что спят, давно спали и чуть ли не слюнки изо рта пускают для убедительности, вторые с радостью обсуждают меня с другом, сидящим рядом, и шутят: «Чё, ролики дома забыла?» или «Тебе не тяжело?» Увы, предложения помочь не следует никогда.
И так шесть дней в неделю. Смотрите, улыбайтесь и смейтесь, как я каждый раз корячусь перед вами в попытках принять хоть какое-то мало-мальски безболезненное положение. Жалейте, обсуждайте, рассказывайте знакомым о девушке с идиотской повязкой на ноге.
Утро. Метро. Час пик. В вагоне дышать нечем, все стоят, прижавшись друг к другу. Кому-то, наверное, слишком тесно, и он с целью освобождения пространства вокруг себя решает использовать газовую атаку. Пукает — хотя нет, смачно пердит. Причём так зловонно, что у меня аж глаза слезятся. Нет, на этом провокация не прекращается! После того, как вагон едва успевает проветрится, следует залп вдогонку — контрольный выстрел, так сказать.
Понимаю, всякое бывает, но ведь можно и потерпеть. Мне, бывает, хочется по-маленькому, но я же не снимаю штаны в вагоне метро и не делаю своё дело! Мучают газы? Идите к врачу и купите лекарство. Вы уж извините, но метропердуны действительно задолбали.
Я работаю в компании, занимающейся медицинским туризмом. В числе прочих обязанностей — прочтение и обработка всех поступающих запросов. Регулярно поступают такие запросы, что не знаешь, то ли смеяться, то ли плакать.
Прежде всего удивительна «вежливость» 99% авторов писем, которым не подходят наши условия. Сделали вы запрос, вам дорого или ещё что-нибудь не так — так напишите вы пару слов в ответ: «Спасибо, не заинтересованы» или что-то в этом роде, и будет всем счастье. Нет: ни привета, ни ответа.
Ягодки — они в других запросах. К примеру, очень радуют клиенты, которые пытаются у меня выяснить, когда же наконец будет применяться метод лечения, который «американцы на опытах проверяют». Дорогие наши, попробуйте подумать головой. Если этот метод лечения ещё не допущен к массовому применению и находится на стадии лабораторных исследований совсем не в той стране, куда вы пишете, откуда же мне знать, когда они там свои опыты закончат?
Вторая группа пишущих — любители халявы. «Дайте список всех медицинских центров, которые занимаются тем-то». Дадим, конечно. С радостью. Услуга платная, стоит столько-то. Бездна удивления. А вы думали, мы бесплатное справочное бюро?
Но более всего изумляют клиенты, требующие поставить им диагноз и назначить лечение по интернету, даже не присылая медицинских документов. «У меня температура, стреляет в пятке, отдаёт в ухо. Что со мной и как это лечить?» Письма подобного содержания приходят каждую неделю. И люди не понимают, почему после таких писем их приглашают приехать на обследование. Действительно, мы же все телепаты. Письмо прочтём, ауру клиента посмотрим и сразу вычислим и болезни, и методы лечения. Да чего там, дунем-плюнем — клиент здоров!
Пытался дозвониться до регистратуры платного (!) приёма центральной поликлиники ОАО «РЖД». Процесс занял полчаса с применением автодозвона и IP-телефонии. Когда я всё таки услышал заветное «алё», в разговор вмешался кто-то из врачей. Прекрасно понимаю, что врачу информация нужнее и срочнее, но стоит ли ради этого класть трубку на стол и забывать про звонящего? С большим интересом я послушал расписание врача. Потом он ушёл, и в трубке послышалось размешивание сахара в кружке и женское щебетание. На мои истошные вопли никто не реагировал. Трубка лежала на столе. Чувствуя себя парализованным, я не выдержал и отключился на тринадцатой минуте «разговора».
Иностранные шпионы! Хотите выведать все тайны регистратуры? Нет, вам не нужно ставить скрытые микрофоны. Просто позвоните и записывайте.
Неожиданно попала в больницу. С утра была дома, а после обеда уже лежала в палате с трубкой в животе, швом, расплывающимися в глазах предметами и людьми. В палате со мной лежали чудесные женщины: всегда звали медсестру, если у меня заканчивалась капельница, подносили мне утку. А вот медперсонал вёл себя странно.
В день мне ставили восемь капельниц. Не раз медсестёр искали всей палатой, потому что капельница заканчивалась, и к вене по трубочке медленно и верно шёл воздух. Я всё понимаю, законы физики, но это их работа, а я ни черта не понимаю в этих законах, и мне страшно.
Мне кололи антибиотики. Одна медсестра разгонялась от дверей и колола с разбега; другая практиковала принцип «уколол и резко ввёл»; третья вместо того, чтобы использовать одну иглу для двух уколов, колола два раза в разные полупопия, и я чуть не плакала от боли. Лишь одна-единственная медсестра, когда я вся сжалась и вцепилась руками в кровать, начала со мной разговаривать и поставила уколы так, что я их не почувствовала.
Я начала приходить в себя и стала ходить. Соседки выписывались, и другие женщины ложились на плановые операции. Помню, одна из женщин приходила в себя после наркоза, а вторая еле-еле вставала на второй день после своей операции. В комнату зашли две представительницы медперсонала, распахнули огромное окно на всю стену и стали его мыть. На наши мольбы и возгласы, что люди только после операции, на нас обратили невозмутимый взгляд и предложили получше укрыться. Окна мыли два часа, зато сестрички успели поговорить со своими родственниками по телефону и куда-то уйти, оставив всё нараспашку.
У одной из женщин начал болеть живот после операции, и нужен был укол обезболивающего. Я пошла за медсестрой, но мне ответили: «Конечно, у неё болит живот, а что она хотела? Её недавно привезли, пусть спит пока», — и не пошевелили и пальцем. Вот тогда-то мне и стало страшно.
Врачи и медсёстры, у вас маленькая зарплата и чёрная, нервная работа. Так зачем вы идёте учиться в медуниверситеты и училища, если у вас нет человеческого сострадания? Мы приходим к вам, сами будучи этому не рады. Нам больно и страшно, некоторые и вовсе находятся на грани жизни и смерти, поэтому ваше равнодушие, пренебрежение и попустительство страшнее учителя-недоучки, бесталанного актера или лицемерного бюрократа. Должен, просто обязан быть критерий, измеряющий человеколюбие и гуманность людей, продолжающих дело Гиппократа.
Вы не просто задолбали — я из-за вас икала от страха так, что это не сравнится с тем испугом, когда мне сказали, что у меня уже несколько часов внутреннее кровотечение, и пять-шесть человек суетились вокруг меня, выясняя мою группу крови, уточняя анамнез, раздевая меня для операции и подбодряя меня в операционной. Какое счастье, что в приёмном отделении в тот день дежурили понимающие люди!
Недаром моя сестра, студентка медвуза, говорит: «Я ужасно боюсь врачей, особенно моих одногруппников». Задолбали!
Недавно лежал в больнице, где мне был назначен целый ряд процедур. Одной из таких процедур был плазмофорез. Меня искренне удивил доктор, выполняющий эту процедуру, — такого сноба я нигде ещё не видел. Многие пациенты подыгрывали ему, чуть ли не в попу его целуя. Противно!
Прошу прощения за вылитую в раковину кровь. Это моя кровь, пусть и редкой группы, но я вам не давал разрешения забирать её в личных целях. Если это стандартная процедура, почему вы то же самое не сделали предыдущие два раза у моих соседей? Хоть я и почётный донор, но кражу терпеть не стану.
Удивили и соседи по палате. Нет, я не отказываю сестричкам в просьбах донести несколько коробок с физраствором — для женщины они слишком тяжёлые. Да, я умею убирать капельницы и ставить уколы в вену, правда, не так хорошо, как сестрички, — у них практики побольше. Но нет, я не дам ноутбук поиграть или кино посмотреть, и тем более не скажу пароль. Это моё личное пространство.
bash.im
ithappens.ru
zadolba.li