Меня задолбали фразы «Это не моя работа» и «Это не моя проблема», которыми с пафосным видом обожают разбрасываться все вокруг.
Я была секретарём. Нас было двое: я и Тамара.
Если мне звонил в три утра шеф и пьяным голосом требовал «бл@дей в баню рыжих», он их получал.
Если он хотел «брату чё-нить экзотическое на днюху и кофе с двумя сахарами», я была на низком старте.
Если его супруга жаждала обсудить со мной свои диеты и шмотки, я внимала каждому слову.
Если гопяческого вида чел в трениках хотел перетереть со мной о каче и БАДах, я поддерживала беседу.
Если надо было отнести стопицот тяжеленных коробок на склад, а грузчик терялся, я пёрла их сама.
Если надо было выполнить вообще любую работу, вообще никак не относящуюся к моим обязанностям, я выполняла её.
Сейчас я заместитель генерального директора. У меня есть секретарь Тамара. У меня есть абонемент в спортклуб, хозяин которого — таинственный чел в трениках. Я летаю с его женой за шмотками в Италию. И я всё так же понесу коробки на склад, если не увижу грузчика, потому что это моя проблема.
Я прохожу летнюю практику в серьёзном государственном учреждении. По натуре я человек довольно обязательный, и отпрашиваться без уважительных на то причин мне не позволяет совесть.
Работа для студента сводится к «напечатай — распечатай — отнеси», да и той чудовищно мало, и справиться с дневной нормой я могу за полчаса, не больше. Всё остальное время, пока начальство пьёт чай и кушает плюшки, я сижу и плюю в потолок, потому что делать абсолютно нечего.
Я готова работать. Дайте мне задание, поручите что-нибудь — я просижу до вечера и буду готова заночевать на рабочем месте, пока не сделаю всё идеально. Но тратить несколько часов своей жизни на бессмысленное и абсолютно безвозмездное протирание попой стула я категорически не согласна.
Сама я себе работу придумать не могу в силу полного непонимания того ужаса, что в этой конторе именуется делопроизводством. Стоит лишь заикнуться о том, что меня неплохо было бы чем-нибудь занять, как все окружающие меня люди (между прочим, ещё и деньги за это получающие) приходят в ужас.
Нечем нагрузить навязанного вам студента? Отправьте его гулять, не дожидаясь, пока он у вас от скуки выть начнёт, а не маринуйте его в душном чулане, просто чтобы был.
Работаю в полиграфической фирме. Печатаем офсетом (от 1000 экземпляров), работаем только с рекламными агентствами. Технические требования стандартизированы: мы принимаем только готовые макеты, проверяем только на соответствие требованиям (вылеты, цветовая палитра). Сам дизайн нас колышет мало: что присылают, то и печатаем, и заказчики это знают.
Посреди рабочего дня распахивается дверь. Вваливается большой дядя в костюме с изодранной пачкой визиток в руке. С порога:
— Где ваш допечатник?
Наш угрюмый Юра высовывается из-за монитора.
— Я Игорь Иванович! Я из рекламного агентства «*****»! Я директор!
Почтительное молчание. Допечатник с мрачным любопытством взирает на пришельца.
— Это наши конкуренты придумали? Я не за деньгами, это дело принципа!
Швыряет на стол Юре пакет. Визитки веером разлетаются по столу и по полу. Тычет пальцем в визитку:
— Это что, я вас спрашиваю?
Через две минуты рыдает весь отдел: на визитке вместо «директор» написано «диктатор». Допечатник молча открывает файл-исходник.
— Это не мы, это ваш дизайнер накосячил, вы уж простите. Мы дизайн не трогаем, мы на него даже не смотрим.
— А как же! Это вы с нашими конкурентами договорились, да? Я уже половину раздал!
Не прощаясь, дядя вылетает за дверь. Секундная пауза — и дверь снова распахивается. В проёме всё тот же гневный «диктатор»:
— Мой дизайнер накосячил… Мой бы сразу написал: «пи#@рас», и дело с концом!
Что делать с директором, который требует видеть себя во всех поисковых системах на первой странице за пять копеек, используя аргументы плана:
— Яндекс занимает 60% процентов рынка, потом на втором Рамблер — и что? Мы потеряем оставшихся клиентов, раскручиваясь в Яндексе? А как же Гугл с его сорока процентами?
Песенка из детства: «Дважды два — четыре, дважды два — четыре» и тихий стук головой об стол.
Задолбали умники, ищущие дешёвых фрилансеров и считающие, что за сто рублей те сделают всё и вся.
Суть фриланса такова: «свободный копейщик» берёт больше штатного сотрудника, но вам, дорогие работодатели, всё равно выходит дешевле. Проще оплатить месяц работы стороннего специалиста, чем целый год держать в штате работника, пользы от которого на день в неделю. Достаёт не на шутку, когда вы, заплатив деньги, считаете, что всё включено. Сисадмин, дескать, сделает вам всё, от переустановки системы до покупки лампочек, электрик будет штробить стены под проводку, а 3D-дизайнер обязательно ещё и сайт оптимизирует.
Не нравится наш брат фрилансер? Берите человека в штат, оплачиваете его выходные и декреты, не осознавая, что штатный специалист работает по принципу «время идёт — зарплата капает», а наёмник работает за результат.
Не секрет, что многие дамы за 35, работающие в госконторах, выпивают на работе. Такова и моя начальница: редкий день обходится хотя бы без «пивасика».
Обычное утро, начало приёма. Я давно на месте, начальница снова опаздывает. В двери начинают заглядывать посетители:
— Уже можно? — Нет, приём ещё не начат. — А уже время… — Приём начнется, когда придёт человек, который его ведёт. N. задерживается. — А вы здесь для чего?!
В самом деле, что это я? Сейчас пересяду в её кресло, нацеплю очки и начну шлёпать печати направо-налево. Только вряд ли вас устроит документ с моей подписью. Это было бы неудивительно слышать от человека, пришедшего к нам впервые, не знающего, кто есть кто, но ведь большая часть визитёров в силу своей профессии бывает у нас ежедневно.
Наконец приём начат. Вот только усидеть на месте начальнице сложновато: трубы горят. И снова:
— А когда она вернётся? Что значит, вы не в курсе? У вас должна быть взаимозаменяемость! Бардак!
Видимо, у вас на работе секретарь с лёгкостью заменяет директора, а уборщица — бухгалтера? Я могу ответить на многие ваши вопросы, могу подсказать, как оформить документы, но я не имею права принимать решения.
— Я на вас жалобу напишу!
А на меня-то за что? Я ведь работаю.
— Найдите её немедленно!
Нет, говоря честно, я знаю, где её можно найти: либо в близлежащем баре, либо в одном из кабинетов подружек-собутыльниц. Но звать её оттуда… Нет уж, увольте, одного раза мне достаточно.
Третья контора в моём послужном списке, третья начальница — как под копирку. С этим я уже смирилась. Объясните мне, дорогие мои посетители, секреты своего поведения, а? Вы ждёте этого человека по сорок минут, портя и мне, и себе нервы. Когда же начальница появляется в дверях, вы расплываетесь в улыбке, чуть ли не в пояс кланяетесь, напрочь игнорируя её перегар и заплетающийся язык. Никто из вас ни разу не сделал ей замечания, никто не пошёл жаловаться вышестоящему руководству. Зато каждый второй кивает в мою сторону: «А ваша сотрудница такая нервная!» С чего бы это?
У нас в офисе для рабочих нужд имеется несколько цифромыльниц. Им уже года по три-четыре, и благодаря «аккуратности» пользоветелей выглядят они как из попы вынутые: корпуса помяты, дисплеи исцарапаны, объективы заляпаны всем, что может липнуть к стеклу.
Шеф, в очередной раз брезгливо взглянув на это безобразие, принял решение купить новую мыльницу (вероятно, для личного пользования) и поставил мне задачу подобрать модель. Обязательным, строго оговоренным условием было разрешение не менее 12 мегапикселей. Спорить я не стал: хочет он красивую маркетинговую циферку — да ради бога.
На следующий день фотоаппарат был куплен, проверен и вручен шефу. Первое, что он сделал — залез в настройки и выставил разрешение снимка в 2 мегапикселя.
Меня задолбало старпёрство на работе. Сменив за десять лет четыре компании, я понял, что оно у нас везде.
Старпёров легко узнать в любом коллективе. Их не повышали последние -дцать лет — они никуда не развиваются, протирая на стуле штаны, и каждый раз находится более подходящий кандидат, который куда-то стремился, как-то рос. В глазах старпёров всякий, кто обошёл их по карьерной лестнице, — выскочка и карьерист; если женщина — «насосала», если мужчина — подхалим начальства и стукач на коллег. То, что человек может лучше уметь вести людей за собой, немыслимо. Хорошее образование — бред, особенно по темам вроде менеджмента или экономики. Конечно, нормальные-то пацаны учатся руководить предприятиями, стуча гаечными ключами по станкам или кое-чем другим по бухгалтерским книгам пятнадцать лет; им-то виднее из глубины, как работает экономика, отрасль и конкретно их компания.
Приходишь в такой коллектив — такое ощущение, что забираются тебе на плечи с ногами и начинают утрамбовывать в землю. Первым делом, даже не спросив, кто таков, объясняют, что до следующего продвижения по службе в твоей должности положено проработать 15 лет. Кем положено? Почему всех под одну гребёнку? Почему старпёры считают, что я, краснодипломник с двумя высшими и N годами опыта, полученного в международных компаниях, должен чему-то учиться у них, которые двадцать лет назад не попали в вузы и косили от армии по техникумам и ПТУ, потому и сидят в этой компании столько лет, что больше их никуда не звали, не зовут и уже и не позовут никогда?
И не приведи Господь, если попадёшь под начальника-старпёра. Он «вырос из окопа», не верит в образование и опыт из других компаний, не видел мир, знает только свои пять соток на работе и живёт на них злой собакой. Мимо такого можно пройти дальше только при личном покровительстве вышестоящего начальства.
Моё простое житейское наблюдение: начальники продвигают по службе тех, кто на них похож, людей со схожим житейским опытом. Один раз поставив старпёра с окопной ментальностью у власти, вы практически гарантируете, что молодые таланты в его подчинении будут находить только одну возможность для роста — через дверь или окно на улицу и дальше к конкурентам.
Я работаю в сфере мультимедиа. Каждое лето выручка падает. Почему для моего начальства каждый раз это такая неожиданность? Ученики, которые составляют 60 % покупателей, уезжают летом к бабушкам, в лагеря, — соответственно, компьютерные игры становятся никому не нужны. Проходимость падает на 70 %. Начальство же считает, что персонал расслабился, не хочет работать. Конечно, зачем работать, когда заработная плата зависит от процента продаж?