Задолбали веруны. Верят в одного бога, в другого, в третьего, в биоэнергетику, приметы, гадания, гороскопы, национальную идею, доброго правителя… Да пусть бы себе, но каждый хочет, чтобы все остальные верили в то же, во что и они.
Вера — это принятие истинности какого-то утверждения без достаточных оснований. Разумный человек такого не допустит. Можно предполагать, сомневаться, надеяться, рассчитывать, можно даже временно принять как рабочую гипотезу, но считать что-то истиной просто потому, что так хочется, или потому, что «так сказано» — это недоразумение какое-то. И пусть бы они верили у себя дома, втихую, так нет — несут своё недоумие наружу, напоказ, гордо.
Для меня вера человека во что-то — маркер неспособности мыслить и безответственности. Если он сейчас верит в одну фигню, так может поверить и в любую другую. И горе мне, если от этой фигни будет что-то зависеть для меня.
Если ты приходишь ко мне наниматься на должность выше грузчика с крестом на шее, ты сразу идёшь на фиг. А то поверит такой, что в розетке нет тока, а если и есть, то боженька его спасёт, а мне отвечать. Или внутренним взором обнаружит, что предлагаемый контракт выгоден. Или поверит, что у него баланс сошёлся. А как же, он же молился! На фиг. Работать буду только с теми, у кого голова работает. Мне нужны ответственные люди, а верун относится безответственно к себе самому — без обоснований принимает за истину правила, по которым живёт. Решения можно доверять только тем, кто умеет думать, сомневаться и проверять.
Особенно задолбали воцерковлённые. Злобные, лживые, эгоистичные, лицемерные и тупые. Ничем не интересующиеся, преисполненные апломба и чувства собственного превосходства перед неприобщившимися, списывающие свои косяки на «Бог попустил», ханжествующие по всякому поводу, развешивающие свои амулеты тут и там, без признаков чувства юмора, путающиеся в элементарной логике… На фиг.
Пусть меня окружают весёлые, спокойные, умные и доброжелательные скептики, сами отвечающие за свою судьбу и за то, что они делают. У них нет доброго боженьки, который за свечку-другую всё простит, поэтому они не станут делать мне гадости во имя веры. С ними можно спорить по любому поводу, не боясь обвинений в оскорблении религиозных чувств. Они добры не потому, что кто-то так велел, а потому, что для разумного человека это естественно.
Остановка на дороге в сторону деревень и посёлков. Промозглый ветер, мелкий снег. На обочине стоят двое: молодая женщина и мальчик. Издалека видно, что им холодно.
— Мам, ну чего ты не ловишь машину-то? — Заяц, ну что я могу сделать, если не останавливается никто? — Вон машинка какая-то едет, давай помашем!
Женщина вскидывает руку, машина проезжает мимо.
— Мама, а за рулем же батюшка был…
Женщина вздыхает.
* * *
Нас до дома довёз какой-то пенсионер на раздолбаной «Волге». А батюшке из села Рожново от меня большой привет. Я думаю, ему зачтётся.
Я участвую в благотворительных акциях нескольких уважаемых фондов. Я знаю людей, которым они действительно помогли спасти жизнь и здоровье, и врачей, которых этих людей спасали.
Чем же может… «Задолбать» — грубое слово. Чем может всё сильнее и сильнее раздражать столь достойная организация?
В последние месяцы всё чаще вижу на их сайтах слова: «С Божьей помощью», «Больному ребёнку явилась Святая Дева». Ладно, верит больной ребёнок, что ему Святая Дева явилась — и пускай эта вера ему выздороветь поможет вместе с лекарствами, а купить их поможем мы. Наверняка есть среди семей маленьких страдальцев и представители других конфессий (хотя почему-то о явлении нехристианских божеств ни разу не упоминалось), а также атеисты и агностики (в этом случае тема Божьей помощи просто не затрагивается — и хорошо).
Однако случается уважаемым фондам сообщать и о трагедиях, когда огромная сумма, собранная на лечение человека, опоздала: его уже не стало. И всё большее раздражение вызывает, когда при просьбах дать денег постоянно подчёркивается, что они помогут не иначе как с Божьей помощью; если же человек всё-таки погибает, в СМИ и на сайтах повторяется как заклинание: «Он(а) умер(ла), и в этом отчасти виноваты все мы, живущие…»
Это читают те, кто помогает или хочет помочь. И когда из раза в раз подчёркивается, что помогает-то Бог или Пречистая, а вот в трагических исходах виноваты, оказывается, все мы, это желание как-то слабеет. Денег-то вы у нас просите, у простых смертных. У богов и прочих высших сил презренного, но очень нужного металла не слишком-то допросишься…
А мы потому и даём, что простые смертные. Нам даже благодарности не надо. Только и обвинений в гибели того, кому мы по мере сил старались помочь, не надо. Пожалуйста.
Когда-то в детстве, ещё до школы, ходила я с бабушкой в церковь. Но уже через год я стала упираться, и даже за конфеты в обитель жирнопузых святош меня было не затащить.
Я помню своё детство — и с ужасом издалека наблюдаю таких же бабушек с такими же внучатами. Маленькое дитё стоит, притихнув, и испуганно таращит глазёнки на святошу с животом, выдающимся вперед на полметра. Любящая бабушка подталкивает малыша с воплями: «Целуй руку! Целуй крест! Поклонись иконе!» Ребёнок не знает, куда деться — родители, слава богу, ещё не успели вдолбить ему, что он чей-то раб.
Девочка, аккуратненькая, миленькая, в розовой одёжке. Бабуся заботливо закутывает её с ног до головы в черный платок — как же так, грех! Девчушка плачет, твердит: «Жарко!», пытается снять колючий шерстяной платок. Получает увесистый шлепок по попе и угрозу, что «господь покарает». Заливается плачем от боли и от испуга. Подходит кто-то из священников, и бабуля орёт то же самое: «Целуй руку, отец Кто-то-там благословит!» Девочка, не зная, куда себя деть, нерешительно мнётся.
Святоша с улыбкой протягивает отъетую клешню к малышке. Не выдержав, подхожу и с размаху бью по руке. Бабуля начинает визжать, святоша готовится изрыгнуть нечто бранное. Я, ещё на взводе, хотя решительная часть закончена, выдаю:
— Кого вы воспитываете? Будущих рабов? Нет? Это унизительно — целовать руку другому человеку. Не факт, что ещё чистую! Заставьте вашу внучку целовать ноги и называть его (кивок в сторону ошалевшего святоши) господином. Будет то же самое. Я ненавижу вас. Ненавижу за то, что делаете с собственными детьми. Испортили свою жизнь — не делайте из замечательного ребёнка подобие барана, идущего за пастухом и не имеющего собственного мнения. Мне бы хотелось взять вашу внучку за руку и отвести на пару слов, но, боюсь, это вне закона. До свидания.
Молча плюю под ноги священнику. Разворачиваюсь и ухожу. Задолбали! Мне больно видеть этих несчастных детей, воспитываемых в духе рабов.
Я участвую в благотворительной акции: вышиваю салфетки. 19 декабря их продадут, и деньги (хоть какие-то) поступят в детский дом. Работы много, боюсь не успеть, прерываюсь только на сон и еду, даже на парах орудую иголкой из-под парты. Задолбало вечное:
— Не шей, сегодня воскресенье! — Что ты делаешь, сегодня праздник! — Нехристень, в кого ты такая…
Во-первых, я не православная, и все об этом прекрасно знают.
Во-вторых, для всех «праздник» — это не благодатное расположение духа, а банальный повод ни гхыра не делать, прикрываясь религией.
В-третьих, я помогаю детям. Детям, слышите? Как умею, результатом своего труда. Кто-то хоть копейку пожертвовал? Хоть игрушку бэушную — не говорю про деньги. И не надо рассказывать, что вы пару раз в месяц помогаете батюшке приобрести новый джип. Без вас он, конечно, не справился бы.
Если бы религия была просто мнением, этого поста бы не было.
Терпимость, толерантность, политкорректность, либерализм — это, конечно, здорово. Особенно то, что тебя не будут бить ногами по лицу за то, что ты слушаешь Металлику, а не Эминема, или, например, увлекаешься разведением кактусов в виде чебурашек, а не проводишь дни и ночи в спортзале. Или за то, что твоё тело — живой холст тату-мастера. Или ты за аборты. Или ты гей.
Но только вышеперечисленное — это действительно мнения, не перерастающие в идеи высшего порядка. Хорошие и пакостные песни есть у разных групп, кактусом в горшочке и здоровым телом ещё никому не навредили. Аборты популярны ещё с древних времен (и на демографию не особо влияли), а геи и татуированные вовсе не тащат вас в тату-салон или к себе в постель.
Конечно, фанатики есть в любой области — куда без них. Но что-то не замечала, чтобы их идеи тормозили развитие науки, техники, искусства.
А вот теперь представьте: миллионы людей растут с мыслью, что Земля плоская, учёные — мракобесы, а большую часть книг нужно сжечь во имя целомудрия. Что мы имеем? Цивилизация перестаёт развиваться, цепляясь за традиции, сложившиеся веками. Лекарства от чумы не придумали, пересадка органов — вмешательство в дела господни, а поиск ответов на вопрос «почему мы есть» невозможен — есть только догматы… Мы умерли — телесно и духовно.
Ватикан признал, что Земля вращается вокруг Солнца, только в 1992 году.
Мракобесие — это когда над больным ребёнком читают молитву, когда ему нужно лекарство.
Это когда женщина боится выйти на улицу без паранджи (если у меломана отобрать плеер, он спокойно и без него гулять пойдёт).
Это когда в стране строят церкви, а детские сады закрывают.
Это когда честной матери-одиночке с высшим образованием и зарплатой в пять тысяч рублей на госслужбе запрещают делать аборт, потому что «у ребёнка уже есть душа».
Это когда запрещают один из самых загадочных и удивительных опытов — клонирование человека, потому что это является «актом, выходящим за рамки вероучения»!
Это когда фэнтези — книги дьявола.
Это когда короткая юбка — грех и смерть, а вот ударить за неё женщину по роже — правильно и хорошо, ибо нечего тут.
Это когда «свобода вероисповедания», но крестят с рождения.
* * *
Я толерантна. Я одинаково ненавижу все религии. Потому что хочу, чтоб мои дети полетели на Марс, чтоб моя соседка была клоном княгини Ольги, а путешествие в Австралию из России занимало бы десятую долю секунды.
И помните: от того, что вы узнаете формулу воды, дождь не станет менее прекрасным.
Говорите, вас задолбали Свидетели Иеговы? Не-е, господа, вы просто не пробовали их лечить.
В офтальмологическое отделение поступила пенсионерка — сухонькая, с причёской «одуванчик». Бабуля была совершенно адекватна, ничто не предвещало грозы. Я мирно расспрашивала её о болезни, а потом попросила подписать информированное согласие на обследование и лечение. Старушка насторожилась: «Я плохо вижу, прочтите мне». Что ж, законно. Читаю вслух, дохожу до фразы: «Разрешаю при необходимости переливать мне кровь».
Вот тут-то оно и случилось. Глаза пенсионерки засверкали, «одуванчик» встал дыбом:
— Ни за что! Никогда! Я являюсь Свидетелем Иеговы!
Я попыталась найти решение:
— При вашем заболевании вам точно не будут переливать кровь.
Ёж твою мышь, при болезни глаз это не полезнее, чем клизма! Но как объяснить это фанатику?
— Лучше смерть! Я не погублю душу! — Хорошо, я напишу о том, что вы не согласны на… — Режьте меня, мучайте! Не соглашусь! — Ничего не подписывайте, хорошо! — отвечаю, матерясь про себя. — Не отступлюсь! Это душа, вы должны понимать!
Бабка неожиданно остыла, но, не успела я выдохнуть, пошёл новый виток с презрением и ненавистью:
— Н-ну, и сколько вам заплатить за ваше «бесплатное» лечение? А выписанные лекарства можно только в вашей аптеке купить или как?
Это был единственный случай, когда я порадовалась, что пациентка слабо видит. В больнице я ношу японские туфли с раздвоенными носками. Интересно, что сказала бы моя поборница веры, если бы увидела ноги своего доктора с копытами?
Друзья и коллеги, я немного отличаюсь от вас. Отличаюсь тем, что не пью, не курю, не ем мясо. Я много ещё чего не делаю, но ужасает вас совсем другое. Я кришнаит, хотя мне больше нравится слово «вайшнав».
— Да вы же к себе в секту силком затягиваете! Сталина на вас нет!
Силой? Мы никого не заставляем, наркотиками не пичкаем, квартиры переписывать не заставляем. Был всего один случай, когда одна бабушка из числа преданных завещала нам квартиру, потому что из всех наследников у неё был только сын-алкоголик. Разумеется, услышав эту историю, все гадят кирпичами, вот только продолжение никто не слушает: на деньги от продажи этой квартиры мы этого сына пристроили в неплохую клинику.
А что касается слова «секта» — мы не обижаемся. Христианство тоже сектой считали.
— А чё за хрень у тебя на лбу? Гуашь? — Это тилак, и нарисован не гуашью, а глиной Вриндаваны. — Это для красоты? — Это для духовной чистоты. — Так на х#я, объясни мне нормально?
Поймите: мы такие же люди, как и вы, но со своими взглядами на жизнь. Если вы придёте к нам в храм или на санкиртану — мы вам с удовольствием всё расскажем, подарим книжку и угостим вкусной вегетарианской едой. Прекратите смотреть НТВ и верить глупым рассказам бабушек. Харе Кришна!
Множество людей в странной одежде, напоминающей одеяния двухтысячелетней давности, распевают песни на непонятном языке, совершают ритуальные взмахи руками и ударяют лбами в пол. Расстройство психики, приводящее к потере рассудка, галлюцинациям и бессвязному бреду, возводится в добродетель и именуется «подвигом юродства». Всё это называют «возрождением традиций» и «приобщением к культурным истокам», говорят о необходимости работы с молодёжью и преподают в школах. Никому не нужны ни инженеры, ни астрономы, ни химики, — в почёте торговцы и священники. Это не средневековье, это Россия XXI века.
Обо всём этом я узнаю по телевизору, принимающему сигналы с космических кораблей, висящих на высоте 40 000 километров над Землёй, набитых электроникой и управляемых компьютерами. Говорят, что когда-то именно наши корабли впервые вышли в космос, но это теперь лишь предания об «утраченных знаниях Древних». Теперь мы не умеем запустить ни ГЛОНАСС, ни спутники связи, ни транспортный корабль. Видимо, разбиваются о небесный свод. Или Илья-пророк гневается.
bash.im
ithappens.ru
zadolba.li