Коллеги

Ты сейчас на больничном. На работу ты к нам, скорее всего, не выйдешь. Следователь к нам приходил как по расписанию. Он достаточно молчалив, как и твой адвокат, подробности происшествия не разглашают. Мы знаем, что ты жестоко избита. Виктору следователь намекал на неизгладимое обезображивание лица, Тиграну — на выбитый глаз. За подозреваемыми пришли к нам, значит, ты что-то в полиции рассказала. Да, тут у многих есть мотивы.

Я, например, тоже общался со следователем. У меня — железобетонное алиби, которое проигнорировать не получится. Мотив, сама знаешь, у меня есть. Да, я без твоего разрешения распечатал по сетке на твоём принтере десять страниц. Ты знаешь, мне начальник приказал. После обеда я тебе предложил поменять твой б/у картридж на полученный мной новый. Ты ничего не сказала ни мне, ни начальнику. Зато я знаю, что ты насовала скрепок в лоток моего принтера. Да, доказательств у меня нет, но они и не нужны. С меня удержали почти десять тысяч. У меня были основания для мести.

У Лены, кстати, тоже. Я видел ваше столкновение и не сказал бы, что тебя толкали специально. То, что ты упала — следствие законов механики (твои 40 кг тебе плюса не дают), треснувшая юбка — это не умышленный ущерб. А вот отделка стула Лены английскими булавками — это умысел. Причём ясно чей, хотя и недоказуемый. Несколько булавок сломались, застряв в мягких тканях.

Виктор, на которого следователь наседал очень плотно. Я бы тоже, наверное, наседал: Виктор со своей комплекцией может убить тебя с одного удара. Он уронил твой пластиковый контейнер с кашей. Ничего не вылилось и не разбилось, контейнер даже не открылся, а Виктор попросил прощения. На следующий день в его контейнере оказалось кошачье дерьмо.

Гале эти две несчастные скрепки будут сниться, наверное, долго. Да, она взяла их для уходящего клиента с твоего стола, чтобы не бегать через весь офис. Она принесла тебе две своих из такой же казённой коробки. Ты сделала широкий жест («Да ладно!»), а на следующий день Галя пряталась несколько часов, пока не появилась возможность переодеться. Конечно, ты понятия не имеешь, как там оказался картридж с чернилами.

Артём, Вика, обе Тани, Джафар, Митя, Тигран — у них тоже возникали к тебе вопросы. Оголённая проводка силового кабеля, короткое замыкание в удлинителе, какая-то гадость в бутылке с минералкой, разбитое яйцо в сумке… У нас многие общались со следователем, но, насколько я понимаю, доказательств причастности кого-то из нас нет. Мой знакомый в следственном комитете сказал, что следствие по твоему делу приостановлено и его готовы списать в «глухари».

Ты так отстаивала свою неприкосновенность и суверенитет! Говорить с тобой было бесполезно. Думаю, ты считала, что такую маленькую хрупкую девушку никто не тронет. Как видно, ты ошиблась.

Ты умела делать свои дела без следов. «Без доказательств — это клевета», — так ты сказала Тане. Теперь доказательства искал следователь. За два месяца так и не нашёл. Надо же, два месяца без тебя! Мы не разоряемся, хотя, с твоих слов, работала в офисе только ты. Твои обязанности передали Рите (ты её не знаешь). Ничего, всё спокойно. Одалживаем друг другу канцтовары, отмечаем малярным скотчем пакеты «не для угощения», решаем вопросы собственности переговорами. А ты? Ты поправляйся и делай выводы.

Есть такой общеизвестный факт: люди разные. У всех нас разные биологические часы, болевой порог, особенности перенесения температур, химических элементов, а также фобии, вкусы и вся прочая зона комфорта.

Но есть такая категория людей-бодрячков. Они, как правило, жаворонки, легко переносят холод, ржут над ужастиками и не боятся насекомых. И были бы они молодцы, если бы не одно «но»: эти люди поголовно считают, что так должно быть у всех, а если наоборот — это либо капризы, либо изнеженность, которые в лучшем случае можно просто игнорировать, а в худшем — постоянно «закалять» хлюпика. Действительно, чего он!

Такие люди игнорируют просьбу впечатлительной девушки не устраивать в её компании сеансов просмотра фильмов ужасов.

Такие люди со счастливыми лицами приносят в рабочий кабинет букет свежесорванной сирени и недоуменно провожают взглядом выбегающую в ужасе коллегу-аллергика: чего это она? Аллергия? Да ну, фигня какая, это самовнушение, не более!

Такие люди в десятиградусный мороз могут заявить: «А давай ты меня подождёшь на остановке, я через десять минут буду!», опоздать ещё на десять, а вместо извинений воскликнуть: «Да что ты ноешь, отличная погода, я такую люблю! Вообще, холод лучше жары! Пошли пешком прогуляемся, тут недалеко!»

Такие люди, сюсюкая, несут показать полуобморочной и рыдающей от страха навзрыд девушке пойманного паука со словами: «Да посмотри, какой он милый!»

Такие люди звонят в семь утра в воскресенье и возмущаются: «Ты что, ещё спишь?!»

И таким людям абсолютно, глобально и безапелляционно наплевать на то, что после сеанса ужастиков девочка не будет спать неделю, что дивный запах сирени смертельно опасен для коллеги, что непереносимость холода и утренний подъём по тревоге у людей с больным сердцем и низким давлением мучительны невыносимо, что «милый» паучок отобрал у девочки год жизни.

С некоторых пор я отвечаю им тем же. Накрывая стол для коллег, я добавляю грецкий орех, на который аллергия у любительницы сирени, во все блюда. Опаздываю минимум на двадцать минут летом в +30 на встречи с любителями холода и радостно таскаю их с собой по солнцу, старательно избегая теневой стороны. Не реагирую на телефон до трёх часов дня, даже если там решается вопрос жизни и смерти. Коллеге, который довёл до истерики девочку-кадровичку пауком, стоило промолчать о своей боязни авиакатастроф: во все командировки он теперь летает.

Обижаются. Но так и не понимают, что задолбали до нервного тика.

Меня в очередной раз довела до истерики родная бухгалтерия. Наша химическая лаборатория закупала разное стекло — колбы, стаканы, пробирки и т. п. Всё это идёт по статье «расходные материалы». Приношу документы на оплату, тётушка в бухгалтерии ведёт пальцем по списку покупаемого и вдруг говорит:

— Обратный холодильник? Холодильник — это оборудование, а вы его как материалы хотите купить!

Полтора часа я объяснял ей, что обратный холодильник — это такая вертикальная трубка с рубашкой для охлаждения проточной водой, которую присоединяют к колбе, когда в ней что-то кипятят. Пары из колбы конденсируются в трубке и стекают обратно в колбу. Я сбегал в лабораторию, принёс этот холодильник, показал ей. Не помогло: всё равно это же целый холодильник! А холодильник — это оборудование.

Как меня задолбали люди-рыбки-память-три-секунды! Они везде, они ничего не запоминают, ничему не учатся, совершают по десять раз одни и те же ошибки и каждый раз искренне недоумевают: как же так произошло? Попытки намекнуть на повтор не понимаются, попытки же напрямую сказать, что опять косяк в том же месте, что и десять раз до этого, встречаются с обидками и возмущением о том, что я наговариваю на людей зазря.

Ты, девочка-менеджер из отдела продаж, работаешь у нас уже почти два года. За это время ты так и не запомнила название тех бланков, которые минимум раз в неделю выдаёшь клиентам. Каждый раз ты заходишь в наш отдел и начинаешь по всем ящикам искать «эти, как их там, бумажки такие, клиент пришёл!». Все эти два года твоей работы у нас (и ещё года три до тебя) они лежат в одном и том же ящике стола, в одной и той же папке и названия своего не поменяли. Двухлетние дети быстрее бы запомнили. Хоть кабинет не путаешь — может, для тебя ещё не всё потеряно.

На офисной кухне — просто беда. Ежедневные вопросы: «А где у нас сахар? А где у нас губки? А есть бумажные полотенца? Кто сломал педальку у мусорки?» Да такие же амёбы, как ты, сломали. Каждый божий день чинится эта педалька, потому что местные шумахеры любят втопить её в пол, аки в гоночном болиде. Сахар, салфетки, бумага и прочие хозтовары лежат там, где им положено лежать: либо в кладовке, либо в ящиках кухни. Внезапно, да? Такое ощущение, что люди с улицы приходят на работу и не знают, для чего предназначается мебель. Достаточно всего один раз открыть ящики и посмотреть, что в них находится, чтобы в следующий раз искать вещь в отведённом ей месте. Но это слишком просто, гораздо интереснее каждый раз интересоваться и получать один и тот же ответ.

Зарплата всегда выдаётся в одно и то же число. Максимум плюс-минус день, если условное число выпадает на выходной. И каждый раз хотя бы пять человек задают гениальнейший вопрос: «А зарплата сегодня будет?» Как ни странно, интересуются сотрудники, которые работают в компании более двух, а то и пяти лет. У вас после очередной выдачи зарплаты память стирается, что ли? Вы живёте будущий месяц с чистого листа? Странно, что вы не звоните мне по утрам и не спрашиваете: «А сегодня надо на работу выходить?» Также при выдаче зарплаты обязательно надо уточнить: «А где расписываться?» Для таких сообразительных, как ты, специально радом с фамилией уже есть строчка «подпись работника». Ни на какие мысли не наводит? Не забываем, что это поле каждый месяц теряют сотрудники-рыбки со стажем работы в компании два-пять лет.

Ещё было бы понятно, если бы у нас работали 18-летние студенты, только что вылетевшие из-под маминой юбки и не соображающие пока, где взять чистую посуду, как найти свои вещи, как спланировать свой рабочий процесс. Но людям по 25–40 лет. У половины есть жены и мужья, у некоторых даже дети. Кто-то живёт с бабушками, тёщами, братьями, сёстрами, собаками, кошками и прочими сожителями, но никак не позиционирует себя как разумных и самостоятельных субъектов. Боюсь представить, что у них дома творится. Печально, что шутки про «дорогая, где мои носки?» оказываются вовсе не шутками.

Здравствуйте, с вами снова тот самый прокурор-детоед, которому до настоящего прокурора — как до Луны.

У меня много друзей и знакомых из силовых органов. И вот эти-то друзья и знакомые меня люто, бешено задолбали.

Силовикам закрыли выезд за границу, и у многих сорвались отпуска. Да, неприятно. Да, обидно. Но какого художника вы все разом разнылись? Вам пересогласовывают отпуска на лето, даже тем, кто должен был идти в отпуск осенью и зимой. Я уже предчувствую феерический абзац, когда в отпуск уйдёт добрых две трети сотрудников.

Вот Маша. Маша плачет, что хотела на море, а теперь не пускают. Маша, море есть в Крыму, а отпуск у тебя так и так в сентябре. Бархатный сезон и поездка за госсчёт. Но Маша хочет в Таиланд, хотя вместо пляжа она с 99-процентной вероятностью будет следить за мужем, чтобы тот налево не побежал, потому что именно об этом нам с грустью рассказывала Маша, вернувшись из прошлого отпуска.

Вот Миша. Миша хотел поехать в ОАЭ покататься на джипах по пескам. Зову Мишу с собой на джиперские покатушки — попробуй, тебе понравится, поехали со мной! Я даже пущу тебя за руль, поеду штурманом. Понравится — поехали со мной в большую экспедицию, через пол-России к Чёрному морю по неведомым дорожкам, благо мы уходим в отпуск с разницей в два дня. Но нет, Миша даже пробовать не хочет.

Вот Женя. Женя хотел в Альпы заняться альпинизмом. Не пускают. От попыток предложить неоднократно проверенных людей и маршрутов на любой вкус, цвет и категорию на Алтае отмахивается. Общаться просто невозможно, человек непрерывно ноет.

Вот Виктор Данилыч. Вы показывали фотки с прошлого отпуска в Египте — вы жрали водку в отеле весь отпуск, посещая только бассейн. Что мешает поехать в один из прокурорских санаториев, о которых вы нам рассказывали, где будут всё те же водка и бассейн, но к ним добавится ещё и нежно любимая вами баня?

А вот Марина. Марина хотела в Милан. Вот тут я помочь не могу: с шопингом действительно облом.

И таких у меня — ещё с две дюжины. Только два человека выслушали, что я им говорил.

Вот Стас. Стас заядлый рафтер и очень хотел в Турцию, на Доломан. Рассказ о сплаве по Чуе его изрядно заинтересовал, планы поменялись в месте, но не в сути. К тому же человек получил возможность записать в своё портфолио реку пятой категории.

Вот Наташа. Наташа очень хотела съездить в Прагу — посмотреть европейский город. Когда я ей рассказал о чудесах Санкт-Петербурга, которые можно повстречать, чуть-чуть порыскав в интернете, Наташа решила попробовать.

Да, я понимаю, срыв отпуска всегда неприятен. Но варианты есть почти всегда. И, в конце-то концов, если так хотите в Египет — увольняйтесь. Делайте хоть что-нибудь для изменения ситуации, но не занимайтесь бесплодным нытьём!

Как же меня задолбали вы, коллеги-лицемеры!

Мы с небольшой инициативной группой КВНщиков-музыкантов-художников в одном флаконе под моим руководством ездим в разные замечательные места выступать и радовать народ. Кого-то по доброте душевной, кого-то — за деньги. Мы все уже переросли студенчество с его подработками и приступаем к тому, чтобы вывести нашу деятельность на более профессиональный уровень… Точнее, это мне казалось, что все мы переросли студенчество и идеализм.

Собираемся выступать в детском доме. Не впервые, совершенно бескорыстно. Отличие в одном: знакомые с одного телеканала предложили попутно заснять это на камеру. Детям радость, им сюжет, нам — радость и реклама, которая в нашем деле очень важна: это наше портфолио, резюме и репутация, мы по результатам заказы получаем, как и деньги.

Угадайте, что было дальше?

— Мы что, будем делать рекламу на несчастных детишках?! — пафосно воздела руки к потолку Катенька, наша новенькая девочка. «Старенькие» зашуршали: действительно, нехорошо-с! Я-то вырулила, но кое-что хочу до тебя донести — знаю, этот сайт ты читаешь.

Дорогая Катюша! Это ты живёшь на полном обеспечении богатых родителей и вовсю рассуждаешь о своём олигархе, за деньги которого ты собираешься замуж. Я, как дочь далеко не бедных родителей, твоей инфантильности всё же не разделяю и не понимаю, а уж остальные, кому с финансами не так повезло, — тем более. Мы работаем и за свою работу хотим получать нормальные деньги. Ты не поверишь, но оборудование и костюмы нуждаются в обслуживании, а мы — в еде. Чтобы получать за своё мастерство деньги, нам надо «делать рекламу», иначе нас среди конкурентов просто не заметят. Мы делаем доброе дело, видеоряд «рекламного сюжета» составляет максимум 15–20 секунд, а работаем мы часами. И чем больше людей услышат о нас как о специалистах, тем большему количеству детей мы ещё покажем наши представления, потому что нас пригласят как профессионалов. У каждой медали две стороны, и это — неизбежное зло, если ты хочешь работать, а не развлекаться в этой сфере. Но ведь тебе, Катенька, главное — показать своему папику, что ты занимаешься «благотворительностью», а не устроить детям концерт. Да-да, я помню, как ты каждый раз морщишься, стоит оставить на тебя ребёнка.

Ты и подобные тебе лицемеры! Да, это «реклама на детях». Да, мы делаем это, чтобы раскрутиться. Да, нам необходимы деньги. Так хватит корчить рожи и врать самим себе! Другое дело, что раскрутка нужна нам не ради известности, а ради возможности заниматься добрым, хорошим делом и не умереть при этом с голодухи или от физического истощения, мотаясь с одной работы на другую. Ты же занимаешься с детьми ради пафосной рожи «да, я такая!», и при этом ещё и рассказываешь мне о страшной-ужасной «рекламе на детях».

Неспроста говорят: главная беда ребёнка — это окружающие взрослые. Если б не эти милые люди, которых нужно уговаривать сотней портфолио просто на то, чтобы они дали добро на бесплатный концерт для детей, мы бы в рекламе не нуждались — мы бы просто работали.

Так вот, ты, Катюша, с таким отношением можешь идти известным маршрутом в любое место, какое тебе понравится. Как и все лицемеры, вместе взятые.

Работаю офис-менеджером в одном из офисов крупной компании. Очень удивляют часто попадающиеся в сети (в том числе на этом сайте) выплески негодования других офисных «хозяек» на тему «я вам что тут, и швец, и жнец»? Если ты не секретарь, а именно офис-менеджер, то вообще-то да. В небольших фирмах функции секретаря и офис-менеджера действительно часто выполняет один человек, поэтому бытует мнение, что офис-менеджер — это такое модное наименование той же секретутки. На самом деле разница есть, и разница эта принципиальна. Секретарь работает непосредственно с руководителем. Планирование рабочего дня, встреч и поездок, бронирование билетов и гостиниц, чай-кофе, встреча посетителей — кроме того, секретарь зачастую сопровождает своего руководителя в командировках.

Для офис-менеджера же отлучаться из офиса даже на лишние пару часов — абсурд. Собственно, если секретарь фокусируется на одном человеке, то зона ответственности офис-менеджера — весь коллектив. «Обеспечение жизнедеятельности офиса» — фраза, часто мелькающая в текстах вакансий — вовсе не пустой звук. Нормальное функционирование буквально всего, что окружает драгоценных коллег — наша прямая обязанность, поэтому да, если кто-то не может разобраться, как пользоваться принтером, то это твои проблемы, а если ты не заказала вовремя воду и печенье, то это твоя вина. Да, печенье оплачивает компания. Она же платит тебе зарплату, чтобы ты следила за запасами вкусняшек на кухне, а не хамила голодным коллегам. Офис-менеджер — это руководящая должность, в его подчинении находятся водители, курьеры, уборщицы, в некоторых компаниях даже системный администратор. Плохо работает вентиляция, в окно залетел голубь, сломался принтер? Почему этими проблемами должен заниматься кто-то другой? Лично я не вижу ничего зазорного в том, чтобы протереть пол, если вдруг кто-то наследил, а уборщица уже ушла, или сбегать в магазин за сахаром, если опаздывает доставка.

Но нерациональные требования, конечно, тоже бывают и очень, очень задалбывают.

Я уже десятки раз пожалела о том, что в момент устройства на работу похвасталась знанием двух европейских языков.

— Позвони в Гонконг и узнай, как мне открыть счёт в их банке.

— Свяжись с бразильскими логистами и выясни, на каких условиях они согласны работать… С какими бразильскими логистами? Как с какими? Ну, найди в Гугле каких-нибудь, что ты такая беспомощная!

— А переведи мне вот десять страниц техдокументации, только срочно.

Ребят, услуги переводчика в мои обязанности уж никак не входят.

— Н., почему ты уже две недели не возвращаешь мне подписанный договор?

Ну, я даже не знаю. Наверное, потому что вы кинули его в кучу бумаг на моем столе без каких-либо идентификационных признаков? Вас в офисе двадцать человек, из которых подписывать свои бумажки умеют трое. Я не телепат. Я вам регулярно заказываю красивые разноцветные стикеры специально для этой цели, но вы их почему-то усиленно экономите.

Дедлайны. Классика. Весь месяц можно не шевелиться, чтобы в последний день отчётного периода завалить офис-менеджера килограммами бумаги, которую нужно отправить срочно, вот прям сейчас. Если курьер в итоге простоял на почте с этим добром до десяти вечера и всё равно отправил не всё, то виноват либо он, либо офис-менеджер, потому что беленький няшный бухгалтер постарался и сдал отчёт аж за полдня до крайнего срока.

Добил коллега, который три дня кряду дёргал меня с просьбой помочь структурировать архив. На такую масштабную помощь времени у меня не было, поэтому я отмахивалась, пока сегодня не выяснилось, что несчастному надо было всего-то напечатать этикетку и наклеить её на новую папку. Три дня мальчик маялся и играл на планшете, ожидая, когда же у меня появится время сделать это тяжёлое дело за него.

Задолбали!

«Немотивированные страхи», говорите? Позволю себе не согласиться с товарищем по несчастью, который так раздражён капслоком. В неформальной беседе и в соцсетях меня это тоже бесит. Таким людям я, как правило, и мысленно, и вслух желаю лишь одного: чтобы при личной встрече каждый подходил к ним и орал на ухо:

— ВАСЯ, ПРИВЕТ!!! КАГДИЛА??? ЧЕМ ЗАНИМАЕШЬСЯ??? ПЫЩЬ ПЫЩЬ!!!1

Но в деловой переписке капс иногда очень нужен. Люди имеют свойство не читать писем. Даже срочных. Это для них, кстати, в MS Outlook придуманы такие гениальные инструменты, как значки приоритета (восклицательные знаки, флажки и т. п.). И они игнорируются. Кстати, некоторые вообще, видимо, не в курсе их существования, но это уже другая история. Попробую порассуждать на тему, почему же люди пишут деловые письма капсом, затронув при этом другую сторону медали.

Есть у меня коллеги, которые любят жаловаться: «Ой, я так занят, что до сих пор не разобрал почту после отпуска», когда с отпуска прошёл месяц, а то и больше. Немного примитивнейшей аналитики: когда я выхожу на работу после двухнедельного отсутствия, в моем почтовом ящике более 2000 писем. Процентов 70 из них — отчёты и чужая переписка, подлежащие незамедлительному архивированию или удалению. Ещё 20 процентов писем я откладываю на потом — сразу вижу, что терпит. Остальные 10 — срочные дела. Они выполняются вовремя несмотря на то, что мне нужно «въехать в рабочий ритм» и «разгрести завалы». Чтение всех писем занимает максимум два часа.

Почему, ну почему пробежаться взглядом хотя бы по заголовкам писем и поставить флажки («это я сделаю прямо сейчас, а вот это — через неделю») для вас сложнее, чем накапливать в ящике виртуальную макулатуру, а потом задерживаться на работе, разгребая эти завалы, и снова жаловаться? Это занимает считанные минуты (правда-правда), и вы сможете вовремя обратить внимание на действительно срочные письма. И тогда коллегам не придётся применять этот раздражающий метод привлечения внимания. Конечно, если для того, чтобы опредилить приоритет написанного, человеку нужно внимательно прочитать каждое письмо от корки до корки, то тут можно только посочувстовать его компетентности. Представляю, сколько скрипа мозга вызывает выбор методики решения какой-либо стандартной рабочей задачи.

Часто можно услышать рассуждения в духе: «Офисная работа — это сплошная халява: дел на десять минут, а всё остальное время распиваешь чаи и перетираешь на кухне (в курилке) последние сплетни». Не знаю, как другим, но мне ввиду специфики работы в логистике в большинстве случаев вместо «чаёв» и «курилок» приходится бегать по всему офису, стоять над душой у какого-нибудь коллеги и просить прочитать моё письмо прямо сейчас. Коллега открывает Outlook и судорожно начинает искать моё письмо в горе непрочитанной почты. Знаки приоритета? Флажки? Нет, не слышали… Точнее, не видели. И как ни странно, но письмо с выделяющимися заглавными буквами в теме находятся быстрее всего.

Так что, пожалуйста, поймите и простите любителей «делового капса». Иногда это действительно необходимость, а не тупой страх.

Меня задолбали «настоящие джентльмены». Привозят мне на работе, скажем, рекламные листовки — это же всего несколько пачек бумаги, лишь немногим тяжелее, чем обычная бумага для принтера. Или коробку с дисками-каталогами. Или что-то ещё весом аж целых два-три кило. Да, я понимаю, настоящий рыцарь не позволит даме таскать тяжести. Особенно мне, потому что я… нет, не красавица, как некоторые могли бы подумать. Я маленькая — рост у меня лишь немногим больше полутора метров. На целый сантиметр, если быть точной. Хотя при этом вполне нормальное телосложение, а не «ткни — развалится».

Проблема не в том, что я немного феминистка и вполне реалистично смотрю на вещи. Когда-то я ездила к бабушке и носила ей воду из колодца — два ведра по десять килограммов, и не на десять метров, как пачку бумажки здесь, и ничего — жива. Я вполне могу понять, почему они все так реагируют на то, что я таскаю тяжёлое. Тем более, что все мужики у нас высокие и по преимуществу не дохляки какие-то — не укладывается у них в голове, что я могу таскать столько, ну и ладно.

Задолбало то, что начальство, накануне говорившее о паре пачек листовок: «Не таскай, сейчас скажу кому-нибудь отнести на место», на следующий день «собирает» меня в командировку. К нехилому рабочему ноутбуку и листовкам добавляется вон то, и вот это, и это на всякий случай. Ладно, до какой-то степени я сама дура: у меня есть городской рюкзак, с которым надо бы приезжать на работу накануне командировки, но я забываю об этой светлой мысли, когда нужно. Потому что «это и вот это», да ещё ноутбук (от сумки которого отстегнули ремешок на плечо, а приносить свой из дома я зареклась ещё на прошлом ноуте — его постигла та же судьба, и больше я его не видела) — это килограммов пять барахла, врезающиеся в руки пакеты, сумка с большим ноутом… Всё это надо допереть до дома на общественном транспорте в час пик, а потом добавить к багажу — всё-таки несколько обременительно бывает. Нет, я, опять же, не развалюсь, но, как говорилось в старом анекдоте, «вы либо крестик снимите, либо трусы наденьте». Я либо не в состоянии поднять три килограмма, либо могу переть в сиреневую даль и в разы больше — у меня переключателя грузоподъёмности нет.

Не меньше доставляют и коллеги. Да-да-да, я брошу эту страшно тяжёлую вещь, и ты сам донесёшь её на склад и поставишь на мою удобную полочку. Потом ты придёшь со своим барахлом и переставишь мою вещь наверх, а на её место положишь коробку с какими-то тяжёлыми железками, не посмотрев, что перед стеллажом кто-то (может, и ты сам) уже построил баррикады из неподъёмных коробок. Их ставят, а потом наваливают барахло — и не факт, что дно не проломится, если их поднять. Не проблема? Для тебя. До своей коробочки я уже не достаю. Она немного тяжеловата для того, чтобы сдвинуть её кончиками пальцев и позволить упасть мне в руки. И там может быть что-то хрупкое, чему не надо падать на твои железки. Если мне нужно что-то за засунутой тобой коробкой — тоже проблема. Она реально тяжёлая, я не могу её снять, потому что из-за свалки под стеллажами я должна тянуться и наклоняться вперёд, так что едва держу равновесие и без коробки… А в ней около десяти килограммов; похоже, когда я возьму её в руки, я просто упаду лбом в стеллаж, прямо в угол железной полки.

Да, естественно, в этих ситуациях вас рядом нет.

В общем, господа рыцари и джентльмены, включите мозги, а? В противном случае ваша вежливость и забота похожи на издевательство.

Ребят, сейчас я открою вам великую тайну. Готовы? Точно? Так вот.

Никто, совсем никто не обязан вас любить просто так. Ну, разве что родители, но вы это как-нибудь сами с ними решите.

Юноша с горящим взглядом, я рада, что ты умный и добрый мальчик, книжки читаешь и в шахматы играешь. И че? Ты серьёзно думаешь, что теперь я просто брошусь тебе на шею. Конечно, ведь умных, добрых и читающих больше не осталось. Крики о том, что всем подавай богатых качков.

Коллега, не спрашивай меня, как тебе новое платье. Не знаю. Твоя фигура мне категорически не нравится, а когда я пытаюсь намекнуть, что я тебе не советчик, ты верещишь на всю Ивановскую, что ты свободная женщина и любишь свои телеса. Люби, я просто счастлива за тебя. А я люблю свои голые кости, как ты выражаешься. А твоё тело не люблю — имею право.

Мальчик-гей, ты мне тоже не нравишься. Мне плевать, с кем ты спишь, но ты манерное хамло, которое воняет духами на весь офис. Вопли о гомофобии.

Друзья мои, я не смотрю вам в глаза. Вы все же мои друзья, и вы могли бы это запомнить, привыкнуть и простить. Не люблю карие глаза. Нет, мне всё равно, откуда вы приехали, какого цвета у вас кожа, кем вы себя считаете. Ну да, ну да, я нацистка и фашистка. К слову, у меня тоже карие глаза, и в зеркале я их взглядом огибаю. Снова вопли.

Запомните, толерантность — это когда вас не бьют за ваши особенности, не увольняют с работы и не называют вторым сортом. Всё остальное — это просто ваши наглые требования, ваши покушения на мою свободу мысли, свободу выбора и свободу слова. А если проще, то либо найдите себе знакомых, которые готовы вам в попу дуть, либо запихните туда свои комплексы и прекращайте вопить.