Дети

Мне 25, и я хочу усыновить ребёнка. У меня есть муж и прекрасный пятилетний сын, который радует меня отличным здоровьем и сыновней любовью. Я вполне способна родить ещё пяток детей, но хочу усыновить.

Что же меня задолбало? Может быть, бюрократическая волокита? Нет, конечно: тех, кто хочет принять ребёнка в семью, надо тщательно проверять на пригодность быть родителями. Меня задолбало наше с вами общество, которое относится к детям из детдома как к отбросам.

Вполне милая коллега, узнавшая, что рожать я больше не хочу, а хочу усыновить ребёнка, делает бешеные глаза и кричит:

— Да ты что? Ты что? Другие бросают, а ты подбирать будешь? Ты здоровая девка, должна рожать!

На форуме, посвящённом усыновлению, в комментах к теме «В каком возрасте лучше усыновить ребёнка?» пишут:

— Что, своего-то родить совсем никак, что ли?

Да вы что, люди? Как вы вообще так можете? Это же дети, чем они хуже? Тем, что не из вас вылезли? А вы все такие уникальные, не то что другие, способность по воде ходить, наверно, своим детям передадите на генетическом уровне!

Давайте разберёмся. Первый аргумент против усыновления: «Это дети алкоголиков, они все больные». Мои родители не были алкоголиками — вполне интеллигентные, непьющие-некурящие люди. Это не мешает мне иметь врождённую патологию зрения, склонность к желудочно-кишечным болезням и слабый иммунитет. Не все в детдоме — дети алкоголиков, не все дети алкоголиков больны, не все дети в семьях здоровы.

Второй аргумент: «Ты должна продолжать свой род». Во-первых, мой род уже продолжен (сын есть, не забыли?), а даже если бы и нет, то не вижу ничего ужасного в прерывании моего рода. Ничем выдающимся я не прославилась, да и вы, по моему скромному мнению, тоже ничем, кроме непомерного ЧСВ, не выделяетесь. Видимо, это самое ЧСВ детям и передадите.

Кстати, даже среди желающих усыновить ребёнка идёт жёсткая дискриминация деток: усыновлять надо только младенцев. Пятилетние дети что, не нуждаются в любви и ласке? А десятилетние? Вы хотите, чтобы младенец считал вас мамой? Поверьте, десятилетний ребёнок, взятый вами из детского дома, будет любить вас даже больше и считать мамой. Вы бы видели, насколько эти дети хотят семью… Это не передать словами.

Я поняла, что хочу усыновить ребёнка, когда родила сына. Я держала его на руках и думала, как сильно люблю его, какой он маленький и как сильно нуждается в заботе и ласке. А потом я подумала о тех, кто такой же маленький и нежный, но изначально лишён того тепла, которое я отдаю своему сыну. Они ведь ничем не хуже. Если каждая нормальная семья среднего достатка возьмёт по одному ребёнку, то в России не останется детских домов.

Меня задолбало ваше глупое эго и уверенность в собственном превосходстве и превосходстве ваших детей над остальными. Вот куплю квартиру побольше (чтобы всем деткам по своей комнатке) — и сразу документы на усыновление подам. А вы лелейте свои чахлые «цветы жизни» — насквозь больные и избалованные, зато свои.

Меня задолбали родители с детьми детсадовского возраста. Пригласят в гости пообщаться, а сами используют приглашённого как бесплатную няньку и клоуна. Раз из вежливости посидишь с ребёнком, поиграешь в незатейливые игры — и всё, пиши пропало. В следующие разы не успеваешь порог переступить, как ребёнок подлетает, тащит за руку: «Пойдём поиграем!» И виснет, лезет, пристаёт всё время к гостю, не даёт спокойно побеседовать с родителями и попить чаю. Причём родители даже не осадят дитятю, только радуются: ой, как мило они играют, ой, как нашей гостье нравится приходить и сюсюкаться с нашей Манечкой-Санечкой!

Да не нравится мне нисколько, ни чуточку! Из вежливости и боязни обидеть ребёнка и родителей я, стиснув зубы и проклиная всё на свете, сижу и играю в дебильные игры, передвигаю чашечки кукольного сервиза и угощаю воображаемой едой кукол. А внутри в тот момент просто говно кипит, что я трачу своё драгоценное время на эту хрень.

Конечно, в какой-то момент делается перерыв на кофе-чай. Тогда и успеваешь обменяться новостями и поболтать с родителями. Но дети всё время прерывают беседу, обращаясь с какой-нибудь хренью то к родителям, то к гостям.

У меня тоже есть ребёнок, и когда ко мне приходят гости, я слежу за ним чётко, не разрешаю виснуть, приставать и задалбывать гостей. Объясняю до прихода гостей и напоминаю во время их присутствия, что неприлично встревать во взрослые разговоры.

Очень люблю моих друзей и их детей — избежать приглашения в гости практически невозможно. Все чувства и негативные эмоции я научилась скрывать очень тщательно. Но каждый раз остаётся неприятный осадок и испорченное настроение.

Здравствуйте. Здесь есть история от любителя радиоуправляемых автомоделей, которого никто не понимает. Добавлю своё видение.

Итак, я представитель другой братии моделистов — летающей. Есть у меня в парке и здоровый бензиновый самолёт (двухметровый размах крыльев, семь лошадиных сил — такой к старту не выносишь, а рулить по-взрослому приходится), есть пара классических вертолётов разного класса. Так вот, не знаю, что со мной не так, но за все время полётов ни разу не было тех эпизодов, о которых пишет автолюбитель и плачут форумы.

На поле, где летаем большой техникой, приходили-приезжали разные личности из близлежащей деревни. Либо спрашивали, можно ли посмотреть, и вдалеке пожирали модели горящими от восторга глазами, либо кружили рядом и создавали море позитива (как недавно двое не совсем трезвых, но крайне весёлых парней) — естественно, после объяснения, где стоять и куда не ходить. Был один вполне пожилой мужик, который много расспрашивал, а на следующий сбор пришёл с покупным тренером и попросил настроить и подучить. Сейчас летает с нами.

С мелкими самолётами и изредка с небольшим вертолётом хожу на большой пустырь за домом. Людей там обычно не бывает, а если и бывают, то почему-то никто не стремится лезть под лопасти или задавать странные вопросы. Оно понятно, что я при появлении человека ближе 50 метров от модели сразу приземляюсь, но как-то и не приходится, в принципе. Два раза подходили взрослые люди, издалека спрашивали, можно ли посмотреть и куда лучше отойти. Спокойно, вежливо.

А вот печально то, что с таким пониманием как раз взрослые люди и подходят. А вот дети… Я бы в детстве, увидев, что кто-то несёт запускать большой самолёт, бежал бы следом и истекал слюнями восторга, а нынешние 8–10–12-летние пионеры не обращают внимания. Изредка повернут голову — и, не меняя курса, побредут по своим делам. Ещё хуже — 13–15-летние «детки» с сигаретами и «ягуарами», которые открыто не стесняются со скамейки ржать и кричать друг другу про «придурка с вертолётиком». Радость познания, творчества, строительства и запуска модели уже, видимо, останется уделом только таких вот, не наигравшихся в детстве…

Я чайлдфри. Не, не такой чайлдфри, который тупо следует моде и называется так, потому что слово понтовое. Я самый настоящий, всамделишный чайлдфри — человек, который просто не хочет детей и никогда не хотел. Может быть, когда-нибудь я их и захочу, но, дожив до тридцати, я такого желания не испытал.

Нет, чайлдфри детей не ненавидят. Ненавидят чайлдхейтеры. А знаете почему? Потому что вы, «нормальные», задолбали их со своими усями-пусями и воплями: «Как можно не любить детей? Дети — это счастье!» Это я могу спокойно отвечать вам, что у вас своё счастье, а у меня — своё, а чайлдхейтер может вас прямым текстом на страницу Лёни Каганова послать. Это не ваше дело, любители знать, как всем жить. Это вы их задолбали до такой степени, что чайлдхейтеры стали такими, какие они есть, и возненавидели детей. Они ненавидят на самом деле не детей, а вас, любителей указывать всем, как жить; хреновых воспитателей, которые превратили детей в маленьких монстров, не знающих, что такое хорошо и что такое плохо, не различающих своё и чужое.

— Ты что, не понимаешь, что дети — это счастье?

Нет, не понимаю. Для меня счастье — это захотеть и съездить в любое время в новое место, увидеть что-то интересное, повосторгаться всякими прикольными штуками на выставках и в музеях, делать то, что хочется, тогда, когда хочется.

— А как же стакан воды?

Я помирать не собираюсь в ближайшее время. Я слежу за своим здоровьем, делаю зарядку каждый день, не курю и не злоупотребляю алкоголем, адекватно оцениваю свои шансы дожить до преклонного возраста и не собираюсь становиться на пенсии немощным ворчуном. А если мне будет нужен стакан воды — у меня есть любимая жена, и медсестру нанять тоже не проблема.

— Как же продолжение рода?

Я не считаю свой род чем-то настолько супер-пупер-значительным, что меня должно парить его продолжение. В конце концов, этот пресловутый «род» — не более чем определённый набор генов, и у меня этот набор не настолько идеальный, чтобы передавать его по наследству.

— На самом деле ты хочешь детей, просто ещё не осознал.

Нет. Я осознал, что я их не хочу. И поэтому я осознал готовность сделать вазэктомию и не жалеть потом об этом. Ваши гормональные проблемы относятся сугубо к вам.

Если мне уж так захочется детей — возьму приёмного ребёнка сознательного возраста. И ему счастье, и мне не нужно будет возиться с пелёнками и какашками, гробить свой сон и жертвовать всё личное время. От этого вы, любители пелёнок и какашек, просто исходите желчью зависти. В том числе и к тому, что я могу поехать куда угодно в любое время, сплю столько, сколько считаю нужным (работа без ежеутренних хождений в офис позволяет), мне не нужно выкраивать каждую копеечку бюджета на детское питание и следить за своим языком, когда я разговариваю по скайпу. Завидуйте молча, умоляю.

У меня есть адекватные друзья с детьми, которые не навязывают мне общение с ними и не требуют, чтобы я постоянно восторгался их чадом. Я отношусь к их детям спокойно, не сюсюкая и не спрашивая про какашечки. Почему они могут быть нормальными родителями, а вы, задолбавшие, нет? Почему мне нужно в обязательном порядке умиляться вашим детишечкам и поддерживать разговоры на «детные» темы? Почему я не могу поговорить о впечатлившем меня музее ретро-автомобилей? Неинтересно, говорите? Тогда я поговорю об этом с кем-то другим, но я не буду говорить с вами о вашем ребёнке.

Просто оставьте нас в покое. Мы ведь не указываем вам, как надо жить.

Я мама годовалого ребёнка. Я задолбалась.

Мне хочется пообщаться с другими мамами, попросить совета или поделиться опытом. Добро пожаловать на форумы! Абсолютное большинство их — сборище сумасшедших мамаш, ратующих за кормление грудью до школы и выселение мужа из супружеского ложа, чтобы «деть» спал с мамой. Одна такая мадам с упоением описывала, как расчудесно «пахнут детские кокони», другая — как здорово день-деньской «носить масика на ручках».

Я стала искать на просторах интернета адекватных мам. И ведь нашла! В синей соцсети обнаружила закрытую группу, два месяца ждала, когда меня примут в их стройные ряды. А там… Обсуждения, как здорово выпить пива во время прогулки с коляской, как это правильно — «надавать по щщам» своему ребёнку за плач. Рассказы, как они «троллят овуляшек», из-за чего их банят на форумах.

Почему этих женщин бросает из крайности в крайность? Одни забывают обо всём на свете и становятся частью ребёнка; другие, чтобы не быть на них похожими, превращаются в злобных тиранов для собственных детей. Не желаю поддерживать ни тех, ни других. Буду сама по себе. Задолбали!

Я помню, как обычно проходит взросление. 13–14 лет — время всплеска, когда непременно хочется доказать свою самостоятельность, взрослость и крутизну. В это время слова «сынок/дочка, ты же ещё ребёнок» кажутся тяжким оскорблением. Переходный период, старшее поколение, терпите-с. А сейчас я вижу «детишек» от 13 аж до 30, которые никуда переходить не собираются. Они дети, и точка.

Тщательно культивируемая наивность, восторженность, слащавая чувствительность — современная норма поведения. Показная безответственность и нежелание самостоятельно принимать решения — тоже. Непонятно только, как с образом милого пупсика стыкуются вполне взрослые хамство, порочность и вседозволенность.

Родители, выберите для меня вуз. Мне сложно определиться, я же ещё ребёнок. Ага, а учиться я буду в свободное от пьянок время, а то за партой вся молодость пролетит.

Мама-папа, это Вася, мы будем жить вместе. Вася такой милый, муси-пуси. Что? Не работает и не учится, всегда слегка трезвый, разговаривает матом? Ой, так это мой первый опыт, мы же совсем дети, будет ещё время определиться.

Купите мне айфон! Хочу айфон! Ну и что, что предыдущий мобильный был новым и дорогим, я его случайно в маршрутке оставила. Я же ребёнок, я такая забывчивая!

Дяденька админ, ну дя-аденька админ! Разбаньте меня, а? Я ребёнок, я так больше не буду. Разбанили? А ну пошли отсюда на*#й, */%@&#*&%!

Анимешные девочки с лексиконом грузчиков, макароноподобные юноши призывного возраста, золотая и серебряная молодёжь! Посмотрите наконец в зеркало, осознайте, что вы уже выросли из ползунков. А если вам всё-таки нравится их носить — получите в придачу соску и детский манеж. И родительский контроль, конечно же. А дорогие гаджеты, алкоголь, секс и прочие взрослые атрибуты идут в комплекте с ответственностью.

Я та самая несовершеннолетняя. Среди нас запретили пропаганду гомосексуализма. Чудно. Государство всё делает ради детей, замечательно. А никто не подумал о том, что сами несовершеннолетние могут быть гомосексуальны? А бисексуальны? Хотя я почему-то даже сомневаюсь, что в правительстве знают такое красивое слово. А ведь таких подростков не один и не два — их много. Тысячи! Вы просто их не замечаете.

«В 16–17 лет невозможно определиться с ориентацией! Глупости всё это! Побегаете и перестанете, остепенитесь», — скажете вы. И будете правы. Нам тяжело определяться, тяжело осознавать, какие мы — «нормальные» или всё же нет?

Мы хотим, чтобы взрослые, родные люди помогли понять, кто же нам всё-таки нравится. Мне не хочется узнавать все подробности жизни ЛГБТ-мира от подруг и друзей, таких же пятнадцатилетних ребят, как и я.

Я не собираюсь сейчас искать себе «любовь на всю жизнь» — смешно же, в пятнадцать-то лет. Но в этом возрасте у всех начинаются первые отношения.

Я хочу прийти домой и сказать: «Мам, пап, это моя девушка, её зовут Лена. Правда, она славная?» — а не шифроваться с этой самой Леной по подъездам или в закрытой комнате, чтобы никто не увидел, что мы обнимаемся или, о боги, целуемся.

Может, через две недели мы с этой девушкой разбежимся. Это нормально. Мы же ещё дети, мы же ещё учимся жить! И я не хочу переучиваться и внезапно любить вместо Лены Диму. Ну вот не нравятся мне мальчики, совсем, абсолютно.

Возможно, лет через семь я осознаю все свои ошибки и выйду замуж за хорошего парня. Я не знаю, что будет дальше. Я хочу жить сегодняшним днём, где я люблю девушек, а для государства я не существую. Потому что пропаганда среди нас запрещена, а значит, таких детей, как я, попросту нет. Идиллия!

Так вот, я-то человек с лёгким характером. Я привыкаю ко всему, мне несложно. А есть девочки и мальчики (их в последнее время всё больше), которые прыгают с крыш и режут вены, потому что считают, что никто не в силах им помочь. Подростковый максимализм? Да. Но никто ничего не изменит. А им просто надо было помочь, объяснить, что они тоже хорошие дети, у которых обязательно будут свои любимые.

Понимаете, некому сказать, что всё хорошо. И это ужасно обидно, когда тебе пятнадцать, тебя только что бросила любимая девушка, а пойти и рассказать об этом некому.

Меня часто спрашивают, почему у нас так мало друзей с детьми, ведь ребёнку нужна компания, общение. Я говорю, что мне хватает наших друзей с ребёнком. Но на самом деле я просто не могу найти нормальных мам, с которыми можно общаться, по нескольким причинам.

Пресловутое «мы»: мы покушали, мы научились читать букву «А», мы покакали, мы срыгнули… Женщина! Тебе тридцать с гаком лет, ты только сейчас научилась читать букву «А»? Единение с ребёнком, возведённое в культ. Я хочу, чтоб мой ребёнок был отдельным человеком, который рано или поздно всё будет делать сам. Я сама, чёрт возьми, хочу остаться самой собой, а не чьим-то куском, пусть это даже и мой любимый ребёнок.

Интернет научит. Они проводят по семь часов в день на сайтах для мам. Их там учат всему: от приготовления диетических супчиков до организации бизнеса, от пеленания до кошерных способов телесного наказания, от варки труб до самолечения рака кожи и обрезания на дому. Они думают, что занимаются самообразованием, что это всё для семьи и для детей. 99% этой жвачной, засюсюканной форумами, написанной дилетантами информации им никогда не пригодится, да оно и к лучшему. Зато ощущение важности этого просиживания штанов наполнит их жизнь смыслом.

Методика Мухосранского. А вы по чьей методике воспитываете ребёнка? Как это «не знаю»? Вы его что, вообще не воспитываете? Книжки читаете? Не бьёте даже по попе? Не ругаете? Капризы не поощряете? Так это же методика Попова-Заболоцкого, что ж вы сразу не сказали! Но я бы порекомендовала вам методику Мухосранского — там ребёнка бьют током, если ребёнок смеётся или плачет. Знаете, многие советуют…

Ксенофобия с пелёнок. Детские площадки возле наших домов чётко разделены на «русские» и «нерусские». Я, честно говоря, предпочитаю «нерусскую» площадку, потому что на ней дети совершенно такие же, но мамаши там, в отличие от «русской», не курят, не потягивают пивко и не обсуждают всякие методики, вебинары по ранней социализации и то, как все сегодня покакали. Однако даже когда я попадаю на «общую» площадку, я слышу без конца: «Не подходи к армяшкам», «Не давай чурке лопатку, у него руки грязные», «И тут эти кавказцы». Вот говорите что хотите, но на детей двух-четырёх лет ваша ксенофобия не должна распространяться ни под каким предлогом.

Я потеряла надежду найти компанию с детьми, но безо всех этих заскоков. Где мамы умеют разговаривать о чём-то, кроме детей, и не выносить мозг своим «идеальным материнством».

Девушки и мужчины на тротуарах нашей необъятной Родины — это цветочки. Ягодки — это пешеходы с детьми.

Начинается всё с мамочек с колясками. Современные коляски по габаритам сравнимы с «Окой», и мне до сих пор не вполне понятно, зачем покупать для ребёнка этот двуспальный диван на колёсиках, занимающий весь тротуар, который сама же мамочка в подъезд без грузчиков затащить не может. Вытащив диван из подъезда, мамочка отправляется гулять с ребёнком, то есть неспешным шагом по тому самому тротуару нарезать круги вокруг дома. Кстати, в пяти минутах ходьбы от нашего микрорайона — прекрасный парк с широкими дорожками, где гуляют единицы. Что должны делать несчастные смертные, которым приспичило выйти в магазин или по другим делам в гулятельное время, мамочку не волнует. Пусть перелетают, подползают, протискиваются, а если не умеют — пусть тащатся следом. В общем, мамочка с коляской на тротуаре — это танк, медленный, внушительный и бессмысленный.

Ребёночек подрастает и начинает ходить сам. Диван больше не нужен, но простым смертным от этого не легче. Мы берём дитятко за ручку и, растягиваясь на всю ширину тротуара, начинаем так же медленно нарезать круги вокруг дома (в каждом дворе детские площадки, рядом всё тот же парк). Если плетущийся за нами смертный вежливо просит пропустить его вперёд, вместо того чтобы умиляться такому масику, начинаем возмущаться: масик учится ходить, и негоже его прерывать в таком серьёзном деле.

Есть вариант усложнённый: мы не водим масика за ручку, поэтому ребёнок в свободном полёте бегает влево, вправо, вперёд, назад. Попытки простых смертных просчитать свою траекторию движения, дабы обойти мечущееся препятствие, проваливаются с треском. Смертные натыкаются на ребёнка, он пугается, плачет. Понятное дело, все злые и обижают деточку, а что за деточкой нужно следить — это в современном обществе не принято, я так понимаю.

И вот уже деточка младшего школьного возраста. Мамочки, папочки и бабушки забирают ребёночка из школы, часто вместе с его друзьями. Конечно, никому из детей не объяснили, как ходить по тротуарам, в результате — хаотично бегающая группа детей, игры в снежки и ещё чёрт знает что на дороге или одинокая деточка, меланхолично плетущаяся посередине узкой дороги с остановками для рассматривания витрин и других интересных вещей.

Создаётся полное впечатление, что нормы поведения детям начинают прививать после восемнадцати, и то далеко не всем. Ведь откуда-то берутся эти половозрелые мамочки с установкой «я — центр мира».

Ваш ребёнок учится в начальной школе. Точно не скажу, в каком классе, но до шестого точно, потому что после мозги хоть немного встают на место, появляется понимание реальности. Так вот, вы с утра собираете ваше дитятко, возможно, даёте несколько напутствий, провожаете ребёнка из квартиры (или доводите до дверей школы) и облегчённо вздыхаете: можно немного отдохнуть от ребёнка и от ответственности. В это же время я вздыхаю скорее обречённо, потому что ваше дитё меня конкретно задолбало.

Я старшеклассница той же школы, в которой учится ваш «ангелочек». И если с вами ребёнок представляет собой ласковое солнышко, то в школе мутирует в изрыгающее мат и задирающее всех и вся чудовище.

Ого, что это льётся сладкой песней? А я вам скажу: это ваш семилетний сыночек своим тоненьким голоском матерится на весь коридор так, как не позволил бы себе сапожник с 30-летним стажем. Одновременно с матами он умудряется бить свою одноклассницу, и это далеко не безобидное дёрганье косички. На замечания учителя в лучшем случае прекратит на минуту, но после продолжит с новыми силами, в худшем… Тут можно перечислять до бесконечности.

А вот и милый пятиклассник. Он уже действует осознанно, с явным желанием вывести человека из себя, при этом пытаясь произвести впечатление на окружающих. Он хочет показать, какой он крутой, поэтому кричит вслед девочкам (которые, к слову, гораздо старше его), представительницами какой древнейшей профессии они являются. А вот этот же герой трусливо убегает от оскорблённых девочек, прячась в мужском туалете.

Второклассник, я оценила твоё чувство юмора, когда шла по коридору, ты двигался мне навстречу — и вдруг с резким криком сделал выпад в мою сторону, пытаясь напугать. Где ты был уже через десять секунд? Правильно, в мужском туалете. Молодец, успел добежать.

Хочу представить следующего героя, ученика четвёртого класса. Он крикнул в окно своей учительнице математики, кем её считает. Бедняга не рассчитал, что учительница узнает его по голосу. Думаю, на ближайшем уроке математики ему будет не так весело, как сейчас.

Выхожу из школы, в спину мне прилетает небольшой кусок льда. Слышу весёлый, радующий слух детский смех. Оборачиваюсь — правда, не старше десяти лет ребята. Уже готовят глыбу льда куда больших размеров. Подробное описание того, что я сделаю с ними после того, как они кинут её, немного сбавило их пыл.

Компания пятиклассников пытается прогнать нас со скамейки в школе. Хорошая попытка! Когда мы отказались вам уступить, вы попытались решить проблему с применением физической силы. Ответной реакцией был смех. Вы обиделись, обматерили нас и ушли. Правда, мы вскоре встретились опять, и вы были не так рады встрече. Наверное, вы просто не ожидали увидеть по дороге из школы четырёх девочек, ждущих именно вас. Нет, мы не будем вас расчленять. Мы просто хотим объяснить, что не следует оскорблять и бить девочек, девушек, женщин. Снова встречаем сопротивление, кулаки, вопли. И вот мальцы уже лежат по сугробам, испуганно смотря на нас и прося прощения. Правда, стоило нам отойти от них на пару метров, и в спину нам опять прилетел мат и угрозы. Они снова доминирующие герои!

Не узнаёте в этом своих детей? Правильно, потому что такими вы их не знаете. На вас они смотрят наивными глазами, не рискуя произнести «блин».

Детские шалости? Это естественно, потому что это ребёнок? С каким пор нормальным стал ребёнок, не уважающий никого и ничто, умеющий общаться только с помощью кулаков и оскорблений? Я в 17 лет боюсь семилетнего мальчика — это тоже нормально? Компания второклассников в школе теперь представляет не меньшую опасность, чем группа маргинальных личностей на улице.

Каждый день в школе меня встречают потасовки малолетних мальчиков, непрекращающийся мат и хамство. Я не буду терпеть вашего ребёнка — я просто ударю его, подниму за шкирку, заставлю немного полежать на полу. Мне плевать, что он младше меня, слабее физически и морально. Если сейчас я не могу словом заставить семилетнего ребёнка замолчать, то я сделаю это силой. А уже дома он будет жаловаться вам на жестокую старшеклассницу, обидевшую невинного ангела.