Продавцы

Боже, если бы я могла обратиться к Гудвину, я бы непременно попросила наглости для себя и мозгов некоторым индивидам!

Не так давно купила себе сапожки, но вот напасть: сломался замок, который, собственно, и держал шедевр обувной промышленности на моей ножке. Решила сдать по гарантии в ремонт. Приезжаю в любимый торговый центр, нахожу тот самый торговый ряд и обращаюсь к продавцу. Тот недоуменно поднимает глаза, смотрит на меня, переводит взгляд на сапоги, потом обратно.

— Девушка, может, дело в том, что они вам малы?

Да, именно поэтому они сломались. Я каждый день изображала из себя старшую сестру Золушки и пыталась натянуть на себя маленькую туфельку — это же так здорово.

— Нет, они мне впору.
— Может, с носком тёплым надевали?

Бинго! Я и не думала, что лёгкие сапожки из замши носят с носками.

— Может, вы использовали их не по назначению?

Натягивала на руку, а на двадцатисантиметровом каблуке жарила мясо.

— Нет, просто разошёлся замок. Вы возьмёте их по гарантии, или у вас ещё много вариантов того, что я могла с ними сделать? Заранее уверяю, что ничего особенного. Надевала на ноги (какая странность!) и ходила в них по улице.

Задумался человек, почесал лысый череп и изрёк:

— Дык, раз вы сапоги носили, о каком гарантийном обслуживании речь?!

И то правда. В следующий раз куплю обувь — да и поставлю на весь гарантийный срок на полку.

Учусь на инязе. Через два года получу диплом в подтверждение того, что я неплохой переводчик двух иностранных. Времени на хобби при моей специальности почти не остаётся, но я люблю шить.

После очередного рейда по магазинам я села что-то перешивать и обнаружила, что у меня перегорела лампочка в машинке. После универа зашла в швейный магазин на университетской остановке, специализирующийся не только на тканях-тесёмках, но и на мелких машинных деталях. Подхожу к продавщице, откровенно льщу ей обращением:

— Девушка, здравствуйте, мне бы лампочку на «Brother», модель такая-то.

Это самое «Brother» произношу по вполне российским стандартам, дабы улучшить понимание, не особо заморачиваясь на губно-зубных звуках. Дама смотрит на меня так, словно у меня выросла вторая голова.

— Девушка, таких машинок не существует, уточните название.

Начинаю коверкать слово на все лады: «брадер», «брозер», «бродер»… Наконец на барышню снисходит озарение:

— А-а-а, вам, наверное, на «Бротхер» надо…

Забираю свою лампочку, топаю домой. Через несколько дней у меня у меня раскалывается лапка на швейке. Иду всё в тот же магазин. Протягиваю даме блокнот с заранее написанными названием машинки и моделью, прошу лапку, на что получаю замечательный ответ:

— Девушка, это читается как «Брозер». Выучили бы хоть название своей машинки! И вообще, шли бы учить английский, за ним будущее.

Мне нужно было скрыть небольшое повреждение на куртке мужа. Спрашиваю у продавщицы магазинчика, есть ли у них металлические украшения, подходящие к чёрной кожаной куртке.

— Приносите куртку.

В куртке ходит муж, тащить мужа несподручно. Пытаюсь зайти с другой стороны: окинув взглядом ассортимент пуговиц, прошу показать поближе чёрные с «металлическим» рисунком. Презрительный взгляд:

— Это женские!
— А вам не всё равно?
— Я не хочу, чтобы ваш муж выглядел смешным!

Спасибо за заботу! Пуговицы она всё же показала. Тем временем в магазинчик зашла знакомая продавщицы:

— N., у тебя день рождения был! Когда?

Продавщица, со страдающим видом:

— 29 февраля!

Я всё поняла, перестала что-либо спрашивать у несчастной женщины и ушла искать фурнитуру в другой магазин, попутно вспоминая известную песенку из фильма.

А меня задолбали продавцы сувениров. Все в целом, а не кто-то там в отдельности. Родные мои, вы хоть соображаете, чем вы торгуете? Ах, соображаете? Тогда поясните, почему вы продаёте пусть и сувенирный, но великолепно заточенный кинжал ребёнку? Вот в хозяйственном магазине умные люди работают: ни спички, ни кухонные ножи, ни прочие опасные вещи первокласснику не выдадут без родителей. А вы? У вас дети есть? А если этот ребёнок играючи ткнёт 30-сантиметровой железкой в глаз вашему сыну? Я уж молчу, что ребёнок по закону не имеет права покупать себе игрушки за такие тысячи рублей. Он недееспособен в плане совершения сделок — а вы и не знали, да?

Рядом с железными ковыряльниками совершенно свободно выставлены для продажи макеты огнестрельного оружия. Надо сказать, сделаны они на совесть. Я пять лет практически не расставался с пистолетом, но этот макет от боевого ПМ отличу только взяв в руки. Вам мало уличных ограблений? В оружейных магазинах тоже работают умные люди, и без паспорта вы там ничего не купите — даже дохлой пневматики, даже макета, который, к слову, предназначен для коллекционеров, а не для игр школоты. У меня сестру, работника прокуратуры, ограбили, показав нечто, похожее на пистолет. Проверять работоспособность изделия на себе сестра не стала.

У нас совершенно дикая в плане оружия страна. В любом нормальном государстве люди, увидев оружие, стараются побыстрее лечь на пол. У нас же из-за обилия таких вот идиотских игрушек отношение к оружию несерьёзное. Между прочим, в советское время игрушечные автоматы недаром делали непохожими на боевые, чтобы даже сомнений не возникло у работников милиции в случае чего. Молите бога, чтобы прыщавый недоросль сдуру не направил ваш «сувенир» на вооружённого полицейского и не получил в голову вполне реальную пулю.

Компании, которые навязчиво предлагают свои услуги по телефону, кажется, в отчаянии. Когда в твоём доме появляется провайдер интернета и раз в пару месяцев предлагает услуги, это можно понять. Но когда тебе звонят и в десятый раз предлагают услугу междугородной связи уже после того, как ты согласился (по их словам, достаточно устного «да»), даже не знаешь, что и делать. Ребят, вам что, не хватает общения?

Захожу в крупнейший магазин музыкальных дисков в нашем городе. Спрашиваю альбомы двух исполнителей, заранее приготовившись к тому, что их не будет в наличии, да и не предвидится. Но реакция продавца превзошла все мои ожидания:

— Бьорк? «Лоу-фай»? Девушка, а вы уверены, что такие группы вообще существуют?
— Да, уверена.

Девушка начинает рыться в базе.

— А что за жанр?
— Трип-хоп. А вообще что-нибудь этого жанра есть?
— А, хип-хоп, так бы и сказали сразу! Сейчас принесу, — радостно восклицает девушка и скрывается так быстро, что я не успеваю возразить.

Через пару минут продавец вернулась. Как вы думаете, что она принесла? Гуфа! С радостными заверениями о том, что послушав это, я позабуду всяких «Бьоркей», девушка упорно попыталась мне этот диск продать. Я сказала, что искала совсем не это, девушка обиделась и ушла в подсобку.

Представьте, что вы пришли в продуктовый магазин и хотите купить яблок, обыкновенных зелёных яблок, а продавец заявляет, что никогда не слышал о том, что это такое. Вы пытаетесь описать их. «А, вы говорите про бананы!» — радуется продавец, возвращается через пару минут, держа в руке пару огурцов, и говорит при этом, что бананы и огурцы — это, в принципе, одно и то же.

Диски пришлось заказывать в интернете.

Меня удивляют критерии определения платежеспособности, которыми пользуются многие продавцы. Вот представьте себе ситуацию: с одной стороны гламурное кисо в платье Versace и с сумкой Dior, благоухающее недешёвыми духами за километр, в полной боевой раскраске. С другой — скромно одетая девушка в простых джинсах и куртке, без духов и макияжа. Обе одеты чисто, опрятно, аккуратно и со вкусом. Как вы думаете, кому продавец процедит с насмешкой в глазах: «Девушка, это дорогая вещь»? Номеру два — девушке, одетой просто.

Казалось бы, так просто задуматься: при одном и том же уровне дохода кто из них больше тратит на одежду, обувь, бижутерию, косметику и прочее, и у кого в итоге на всё остальное остаётся меньше денег?

Только закрыла страничку «Задолба!ли» — и тут же повод выплакаться нашёлся.

Давно хочу приобрести компьютерные очки без диоптрий. Зрение у меня стопроцентное, просто хочу красивую оправу с поляризованными линзами. Захожу в Гугл, набираю «[город] оптика»…

Ладно, фиг с вами, что на весь полумиллионник всего четыре сайта салонов оптики. Но скажите, как можно вообще определиться с выбором салона, если:

— на одном из сайтов раздел каталога оправ представляет собой список с крошечными картинками 50 пикселей шириной;

— на втором — просто текстовый список названий моделей и производителей;

— на третьем вся продукция мало того что без цен, так ещё и сгруппирована по именам производителей, а при заходе в раздел производителя вместо картинок с оправами — дурацкий рекламный текст о том, насколько этот производитель крут;

— четвёртый перегружен баннерами до состояния «ахтунг!», хотя бы имеет каталог с картинками, но и тут группировка по производителям и полное отсутствие цен, даже примерных?

В общем, дорогие сети оптики, вы задолбали! Положу-ка я на вас болт и поеду через весь город в старую добрую «Оптику», которая с советских времён обзавелась симпатичными стендами и отличным кабинетом окулиста, и куплю там ноунейм-оправу за 400 рублей, которая ничем не будет отличаться от ваших поддельных DKNY за 4000. Зато линзы там — действительно фирменные.

Фармацевт в ближайшей аптеке очень заботится о здоровье нашего района, интересуясь, зачем тому или иному человеку тот или иной товар. Признаюсь, я, айтишник, побаиваюсь у неё покупать шприцы для термопасты, но тащиться до другой аптеки далековато. Стою в очереди, вижу сцену: подросток лет шестнадцати пытается купить презервативы.

— Что тебе?
— Пачку презервативов, пожалуйста.
— Зачем тебе презервативы? Купи лучше средство от прыщей, а то и не понадобятся.
— Пожалуйста, продайте мне пачку презервативов.
— Не продам я тебе гондоны! Е$#тесь где попало, защищаться ни фига не умеете, а мне оно надо?

Вмешиваюсь:

— Как вы думаете, что лучше: презервативы сейчас или тест на беременность потом?

Возмущение не влезло в рамки цензуры, но презервативы тётушка продала.

Зашла сегодня в один кастрюльно-сковородный магазин в теплостанской «Меге». Дай, думаю, побалую себя парой блинных сковородок. Морально была готова оставить там тысяч пять. За пазухой сын сидел в рюкзачке — не любит он в коляске ездить, приходится на себе таскать.

Продавщица нас увидела, подлетела. Взгляд такой подозрительный, взволнованный, как будто к ней табор цыган пришёл. Нет, одеты мы прилично, брендово даже, но вот рюкзачок, видимо, её насторожил.

— Сковородки, — говорю, — блинные есть?
— Нет!
— А это что?
— А это для пиццы! Вам не подойдёт! — и так ненавязчиво своими телесами ассортимент от нас прикрывает.

Ей-богу, с виду никаких отличий, разве что диаметр на пару сантиметров побольше. Но она так не хотела нам ничего продавать, что пришлось пожать плечами, развернуться и уйти.