Туризм

Я — кейвер, спелеотурист. Я люблю пещеры больше всего на свете.

Задолбало пьяное быдло, считающее себя туристами, любящее «попеть песни у костра». Думаю, что замусоривание безответственными товарищами наблюдается не только в пещерах — пешеходникам, водникам, скалолазам и остальным братьям по разуму тоже будет что добавить. После любителей-алкопевцов проводятся регулярные экологические акции, десятками выносятся из пещер и собираются в прилегающих логах мусорные мешки. С такими искателями приключений как раз и происходит большинство несчастных случаев. Очень больно, невероятно больно видеть, во что превращается твоя любимая, первая пещера: отломанные сталактиты, плесень на оставшейся внутри пище, фекалии, надписи на стенах, самопальные дизельные факелы. Пещера — очень хрупкая экосистема; открытая человеком, она обречена. Пещера чутко реагирует на малейшие изменения. Я за сокрытие координат и карт — по крайней мере, на данный момент и в данной стране.

— Там же грязно и холодно!

Грязно только от людей. Там постоянная температура +10, глиняно, а ещё страшно, тяжело, интересно, красиво и захватывающе. Пещеры уникальны своей изолированностью. Где вы ещё можете услышать такую тишину? Водопады, ледопады, подземные реки, лунный жемчуг, сифоны, натёки — красота нереальная.

Будете в пещере — вспомните, пожалуйста, вот это:
«Оставлять после себя только отпечатки сапог на полу, уносить фотографии и свой мусор».

Я уже писала про нашу чудо-контору, которая помогает делать визы в разные страны. Снова накипело.

Каждый второй звонок начинается так: «Здрасте, как там мои дела?» Ага, я же местный провидец, я сразу знаю, как вас зовут и на какую визу вы подали заявление. Первым делом я спрашиваю номер заказа. Мы ввели эту практику, чтобы быстро находить документы. Не помогло: номер знает процентов десять из всех клиентов, хотя он везде: на всех счетах, на подтверждениях электронной почтой...

Мой логичный вопрос: «На что вы подали документы?» Очень логичный ответ: «На визу». Ёпрст, а я-то не догадалась. Наша визовая контора ведь занимается ещё и плюшками, и металлоломом. Хорошо, я задаю следующий логичный вопрос: «На какую?» И снова очень логичный ответ: «На туристическую». Понятно, с первого раза не получилось. Спрашиваю фамилию. Называют. Ищу. В базе нет. Спрашиваю ещё раз. Гениальный ответ: «А, так вам фамилия моего босса (мужа, друга) нужна, наверное? Он же визу получает, не я».

А сегодня был, не побоюсь этого слова, апогей. Пришёл клиент-иностранец, заполнил заявление на визу в Свазиленд, что в Африке. Сделали ему визу. Сегодня мужчина вернулся и орал на всех: виза ему была нужна, оказывается, в Швейцарию, и его на самолет не пустили. Ну а что, по-английски звучит похоже: Swaziland и Switzerland.

Так вот и работаем.

Мы с женой хотим вынести сайту «Задолба!ли» благодарность: нам удалось вполне успешно провести медовый месяц на Украине.

Из скромной страны, состоящей в Евросоюзе, мы поехали отдыхать в Одессу. Естественно, понадобилось обменять деньги. Подхожу к окошку, там женщина солидного возраста разговаривает по телефону. Настроение у меня хорошее, говорит вроде о деле — жду. Через три минуты дама кладёт трубку и злобным голосом говорит:

— Чего ждёшь? Денег нет!

Неужели сложно было сказать раньше, прикрыв на секунду трубку, или повесить табличку на окно? Да и не привык я, чтобы ко мне на «ты» обращались. Выяснилось: неизвестно, когда точно будут деньги, но в районе обеда. Ушли.

Мы собрались на экскурсию, но денег всё ещё не было. Подхожу к окошку на удачу второй раз и узнаю, что денег ещё не завезли, и их почти нет. Что? Я услышал слово «почти»?..

«Почти» нам хватило и на экскурсию, и на поесть, и на добраться до следующего обменника. А ещё говорите, никогда не переспрашивать. Ах да: пока тётушка отсчитывала эти деньги, я узнал, что она живёт в собственном доме, боится кондиционеров, потому что однажды сидела, направив его на себя, и заработала таким образом воспаление лёгких.

Задолбали туроператоры и турагентства. Я сама всегда выбираю страну и отель, но связываться с покупкой билетов и бронированием номера у меня нет ни времени, ни желания. Каждый звонок или визит в турагентство — это какой-то непроходимый квест. «Здравствуйте, меня интересует тур на такие-то даты, страна такая, отель такой», — и начинается театр абсурда.

— Мы не работаем с этим отелем.
— Но на вашем сайте предлагается в него много туров.
— Да? Хм… Правда. Знаете, он плохой, я бы вам рекомендовала...

Я не спрашивала, что бы вы мне порекомендовали, — я просила продать мне турпакет с совершенно определёнными и чётко сформулированными требованиями. Можете продать — назовите цену; не можете — так и скажите.

— Этот отель вам не подойдёт, там скучно, он для пенсионеров.

У вас рентген? Как вы по телефону видите, какой отель мне нужен?

— Этот отель в стопе!

В каком таком стопе? Почему вы считаете возможным общаться с клиентом на профессиональном жаргоне? И так, между прочим, по всем базам этот отель не в стопе, на вашем сайте не в стопе, у других турагентств, работающих с тем же оператором, не в стопе, а у вас в стопе. Персональный VIP-стоп!

Ну и венец доброжелательности, открытости и заинтересованности сотрудников турагентств с своих клиентах. По телефону с менеджером обсуждаю все условия и договариваюсь, что приеду в агентство к 19:30, привезу деньги для бронирования тура. В половину восьмого приезжаю — менеджера, с которой я общалась по телефону, нет и сегодня уже не будет, о чём мне радостно сообщает её коллега. Кроме меня, в комнатке сидит пара на диванчике и компания из трёх человек, с которыми уже общается единственный имеющийся в наличии менеджер. Агентство работает до 21:00. Тур уже выбран, договор на моё имя должен уже быть заполнен — во всяком случае, по телефону мне это клятвенно обещали. Я задаю менеджеру, как мне казалось, риторический вопрос:

— Я могу вам оплатить бронирование...

Меня прерывают на середине фразы истеричным возгласом:

— Я не успею всех обслужить! Приходите завтра! И лучше днём!

Конечно, я же не работаю, у меня вообще никаких дел нет. Я приду именно тогда, когда вам будет удобно: это же мои проблемы и мой отпуск.

В общем, с таким сервисом всё чаще и чаще я думаю, что самостоятельные покупка билетов и бронирование отеля сэкономят мне и время, и нервы.

Звонок туроператору.

— Я вам отправила договор по факсу, присвойте ему номер, нужно бронировать.
— Мы с факсом не работаем, об этом написано на нашем сайте.
— Но нам срочно, может быть, можно?
— Нет.
— Но мы из региона, а почта будет долго идти!
— ...
— Заявка срочная, клиент уйдёт. Вам что, не нужны клиенты?

Конечно нужны. Мы любим своих клиентов и не хотим, чтобы они уехали через агентство, которое не имеет финансовых гарантий туроператора, потому что вовремя не заключило договор. На основании факса мы финансовые гарантии туристу не предоставим. Это будет ваша проблема, но на туре наше имя, и опорочено будет оно, а не вы, малоизвестный ИП Пупкин из Тмутаракани.

— Но мы честно пришлём! Пойдите нам на уступки! Мы с вами давно работаем!

Проверяю по системе: работают второй год, за всё время два оплаченных тура на 500 и 800 у. е.

— Что, не поможете?
— Это зависит не от меня. Такова политика компании: только оригинал договора, никаких копий.
— Ну что, совсем никак?.. Девушка?
— Я ещё могу вам чем-то помочь?
— Да! Примите факс!

Бывают агрессоры:

— Дайте мне телефон вашего начальника! Строите там из себя, сидите в своей Москве! Всех поувольняю, им клиенты, видите ли, не нужны!

Посылаются к начальнику, где слышат всё то же самое и затыкаются уже навсегда. Да, мы сидим в своей Москве, все из себя деловые. У нас миллионы туристов и тысячи агентов, а вы, агентства-однодневки и непрофессионалы, задолбали!

Я — аниматор. Да-да, тот самый человек, который развлекает вас на отдыхе, зовёт вас поиграть в волейбол или покидать дротики в мишень. Тот, кто каждый вечер прыгает перед вами на сцене и возит вас на дискотеки. Так вот, уважаемые руссо-туристо, ей-богу, как же вы задолбали!

Я очень люблю свою работу. Но поймите: я часть анимационной команды. Я не знаю, почему у вас в номере не работает кондиционер, соседи за стеной громко веселятся ночью, а телевизор не показывает российский канал. Не поверите: я не в курсе, отчего на обед сегодня не дали мороженое. Я всегда с радостью расскажу вам обо всех мероприятиях, играх, шоу и танцах, — обо всём, что покрывают мои обязательства.

Хлопать после выступления? Что вы — зачем? Презрительно посмотрите на нас, крутящихся на сцене последние полтора часа, меняющих костюмы и таскающих туда-сюда декорации. Ни в коем случае не оставайтесь на заключительную часть шоу — нам же так приятно, что вы встаёте и уходите посреди представления.

Никогда не говорите нам «спасибо». Мы же тут работаем. Нам просто в кайф звать вас покататься на банане, поиграть с нами в боулинг, а если вы отказываетесь — для нас это разочарование всей жизни. Вот верите, нет: мне глубоко плевать, пойдёт на моё активити сегодня один человек или десять. Я всё равно буду проводить его для того, кому этого хочется.

Зовите нас «эй, ты там» или «ну этот, развлекальщик». Наш шеф ведь не объявляет вам наши имена по пять раз в день после игр, танцев, шоу и дискотек.

Прошу вас, хватит на 9 мая устраивать дебош и кричать о великой победе! Да, это было — спасибо дедам и бабушкам. Но в чём виноваты такие же туристы, как и вы? Для чего вы считаете, сколько тарелок на ужине съел «вон тот фриц» за соседним столиком? И, раз уж у вас такое мнение, не нужно рассказывать об этом нам, обижаясь потом, что мы не слушаем, и писать жалобы главному менеджеру: дескать, немцев в отеле любят больше.

«Ой, да у вас не работа, а отдых!» — скажете вы. Да, море, пляж — это всё хорошо. Но встаем мы в девять утра, а работаем до двух или до четырёх, если в программе выезд на дискотеку. У нас нет полноценных выходных, отпусков или возможности поваляться с вами на пляже. Мы не можем пить алкоголь, чтобы расслабиться вечерком, потому что «вечерок» у нас заканчивается утром. Мы скачем и прыгаем сутками, но мы искренне любим свою работу.

Люди, просто отдыхайте — мы вам поможем в этом. Раз уж вы приехали на курорт, проще оставить все проблемы дома, улыбаться и радоваться жизни.

Отдыхали в Турции. Наверное, многие знают, что в отелях часто гуляют парни с зеркалками и фотографируют отдыхающих. Из фотографий собирается слайд-шоу, и при желании понравившийся кадр можно купить. Раньше я никогда не интересовалась ценой, но в этот раз захотелось купить фотку. Цена несколько смутила: пять долларов за кадр, и это в наше время, когда себестоимость отпечатка — сущие копейки. Ладно, фиг с вами. Достаю деньги, и тут девушка ангельским таким голосочком произносит:

— Ой! А у вас в евро нет? А то мне нужно сдачу отдать в евро, а никто в евро не платит.
— И сколько будет в евро? — интересуюсь я.
— Да та же цена! Пять евро.
— Девушка, ну вообще-то евро как бы подороже доллара, вы в курсе?
— В Турции это одно и то же.

В нашей стране добиться чего-либо от окружающих — задача чаще всего невыполнимая. Казалось бы, самые элементарные просьбы выполняются с огромным трудом и после пинка. Да и получается в итоге совершенно не то, что требовалось.

В очередной раз я в этом убедился, пытаясь отыскать корпус института, в который мне кровь из носу необходимо было попасть. Первое, чему мне пришлось подивиться, это примерное его местонахождение. Казалось бы, главный институт города, а располагается в самой жопе. Ну да Бог с ним. Дело в том, что практически каждого, кого я просил хоть намекнуть, где находится эта загадочная Грозненская, 11, мне хотелось приложить о близстоящий фонарный столб. Нет, люди вели себя дружелюбно, были настроены поболтать и вообще пытались мне хоть как-то помочь. Беда в том, что они пытались помочь в чём угодно, но не в поисках искомого здания. Я в панике метался по району, опрашивая старушек и мамаш с колясками, но в ответ получал всегда что-то невразумительное, в лучшем случае — «Увы, не знаю».

— Здравствуйте, не подскажете, где Грозненская, 11?
— Что?
— Не подскажете, где Грозненская, 11?
— Грозненская?
— Да, Грозненская, 11.
— Нет, не знаю я, сколько время.

— Здравствуйте, не знаете, где здесь Грозненская, 11?
— Да-да, знаю, у меня там ещё внучка живет.
— Где она?
— Внучка? Да на Грозненской же.
— Нет, сама улица где?
— А, да там у меня много родни живёт: брат вон там поселился недавно...
— Где эта улица?!
— Какая?
— Где ваша внучка с братом живёт!
— А вам зачем?

Ушел под повествование о жизни остальной бабкиной родни.

Встретил еще с два десятка таких же кадров. Встретил даже «чётких пацанчиков», которые, впрочем, оказались не намного просвещённее бабушек.

— Э, те чё тут нада?
— Грозненскую, 11 ищу.
— А-а, ясна.

После непродолжительной паузы пацанчик неожиданно протянул мне пакетик:

— Сэмак хочешь?

Спасибо вам, дорогие пацаны, теперь я не сдохну с голода в ближайшие два часа тщетных поисков необходимого здания.

Возвращались мы как-то с супругом из Египта. В аэропорту Хургады наш багаж вместо Внукова отправили в Шереметьево, но выяснили мы это, лишь прилетев поздно ночью во Внуково. Сумки нет. В ней — одежда, подарочный алкоголь и (что важнее всего) чужие маски-ласты, стоящие чуть больше, чем до фига — брали напрокат.

Глубокая ночь. Мы не москвичи, на следующий день в три часа дня поезд домой. Идём в розыск багажа. Долго и упорно заполняем миллион и одну бумажку. Мимоходом одна из женщин, работающих там, заявляет:

— Откуда вы? Из С...? А, туда мы ваш багаж не вышлем, приезжайте сами.

Для нас туда-сюда смотаться в Москву на поезде — около пяти тысяч рублей. Окей, заполняем дальше. Чудо: выясняется, что сумка нашлась в Шереметьеве. Решив, что в час ночи делать что-либо бесполезно, отправляемся на такси ночевать к друзьям, а утром стартуем в Шереметьево. В терминале, куда нас отправили, скучали две женщины (скорее, тётки) и таможенник. Мы начали объяснять ситуацию, на что получили:

— А почему к на-а-ам? А вам не сюда на-а-адо.

Покопаться в груде потерянных сумок нам не дали. Хорошо, таможенник согласился помочь. Идем через полаэропорта — кто был в Шереметьеве, знает, сколько времени занимает переход между терминалами. Перебираем сумки: одна, вторая... Нашей нет. По компьютеру сумка всё ещё в аэропорту. В конце концов таможенник разводит руками, а одна из женщин предлагает сходить в службу розыска багажа и проверить, не отправили ли нашу сумочку во Внуково. Идём в третий терминал, прикидывая, хватит ли в случае чего денег на такси. До поезда домой несколько часов, на аэроэкспресс времени нет.

В службе розыска сумочку пробивают по компьютеру. Выясняется, что она... да-да, в том самом месте, куда мы пришли с самого начала и где нам не дали поискать. Звонок тёткам, очередной переход — и сумка у нас. На вокзал прибыли за час до поезда, вымотанные донельзя. А ведь так хотели по Москве погулять...

Уважаемые работники аэропорта! Неужели нельзя было сразу пустить нас посмотреть? Зачем гонять из терминала в терминал, не проверив? Из-за вас мы потеряли кучу времени и нервов. Спасибо таможеннику, который единственный вошёл в нашу ситуацию и провожал по мере сил и возможностей.

Летели с подругой в Турцию. При получении тура и билетов у оператора в аэропорту обнаружилось, что у подруги во всех документах одна буква в фамилии заменена на другую. Фамилия русская, распространённая, известная даже. Естественно, интересуемся, не будет ли проблем потом. Не моргнув глазом, отвечают, что всё окей: «До трёх букв замены можно». Блин, а если я Ким? Ладно, идём проходить всякие контроли-оформления. И вот на последнем уровне подругу заворачивают, начинают разбираться и уводят куда-то назад. Слава Богу, хоть на самолёт не опоздали.