Недавно стала мамой. Живу на пятом этаже в доме без лифта. Наловчилась шагать коляской по ступеням. Спускаю коляску в подьезд, возвращаюсь за ребёнком. Не особо удобно, но терпимо.

Кто меня задолбал? Люди, которые не понимают простое русское слово «нет».

Каждый день, прежде чем выйти с коляской на лестничный пролёт, я стою перед дверью и прислушиваюсь, не идут ли соседи. Потому что мой дом полон добрых и отзывчивых людей, блин.

Каждый раз повторяется одна и та же сцена:

— Давайте я вам помогу!

— Спасибо, не нужно.

Как правило, после этого человек берётся за передок коляски и ждёт, что сейчас мы бодро спустим её вдвоём по ступеням.

Уважаемые соседи, не надо так! Я устала объяснять каждому из вас, что у меня две грыжи и поднимать тяжести мне нельзя.

Пожалуйста, не нужно пытаться продемонстрировать мне свои выдающиеся физические возможности. Снести громоздкую люльку в одиночку у вас не получится — вернее, я вам этого просто не позволю, потому что она у меня одна.

В результате на то, чтобы просто выйти из подъезда, я трачу 10–15 минут. Всё это время меня в квартире ждёт тепло одетый маленький ребёнок.

Дорогие мои! Я очень вам благодарна за то, что вы такие неравнодушные, но иногда «нет» — это действительно «нет»! Даже если я говорю вам «нет» из ложной скромности — это моя проблема. Давайте не будем задалбывать друг друга.

Добрый день. Я лингвист, и я задолбался. Никто не знает, чем я занимаюсь. Ладно бы просто не знали, но все почему-то имеют ложное представление об этом и ни за что не хотят его менять.

Я не переводчик. Я знаю несколько иностранных языков и могу перевести текст с любого из них, но не профессионально. И терминов я не знаю, и не обязан: на русском я тоже знаю далеко не все слова.

Я не учитель иностранного языка. Я могу репетиторствовать, я это даже иногда делаю, но это халтурка, а не профессия.

Я не филолог. Я вообще ничего не знаю о литературе, у меня в вузе её никогда не было.

Я занимаюсь лингвисткой. Да, такая профессия. В дипломе у меня написано: «Специалист по теоретической и прикладной лингвистике». Вы не обязаны знать детали моей работы, но, блин, переводчик — это фермер, выращивающий овощи и отвозящий их на рынок, а лингвист — это ботаник, изучающий растения и занимающийся селекцией. Есть разница.

А меня задолбали алкоголики. Причём не только беспробудно бухающие и отравляющие жизнь всем своим близким и знакомым до десятого круга, но и все остальные. Вообще все: и те, кто «лечится» белым вином к рыбе и красным к мясу, кто пьёт только по праздникам и никогда не напивается, кто только дома, кто только в гостях, кто только в компании, кто только «для вкуса», кто только «для храбрости»…

Я вообще не могу взять в толк, почему взрослый, относительно сформировавшийся человек берёт в рот эту дрянь. Когда уже до всех этих хомячков дойдет, что это не круто, не весело, не полезно? Даже взять пару пива после работы. Даже расслабиться с парой коктейлей в клубе.

Пьяные водители (сколько ещё из-за этих дебилов погибнет людей?!), пьяные драки в спальных районах у каждого из стапятисот «пивпунктов», пьяные подростки, которых никогда, поймите, никогда не остановят уродливые плакаты о вреде алкоголя и православные лекции в школах, потому что тут же, под боком, у их собственного дома папа и сосед взяли по «пивчинскому» после «тяжёлого» трудового дня.

Грёбаные гопники у каждого подъезда, которые вообще непонятно откуда берутся в новостройках со своими семечками и гыгыканьем; бутылки и окурки в каждом клочке зелени; бесконечные уговоры выпить на каждой встрече с кем-то вне круга близких друзей; эти отвратительные «ну, Риточка, так нехорошо — коллектив отмечает праздник, и ты выпей и не выпендривайся», когда мне было 19 лет и я устроилась на первую нормальную работу.

Запойные алкоголики больны, их надо лечить, как и наркоманов. Да только от наркотиков дохнут достаточно быстро и прямолинейно, а от алкоголя — нет, особенно от «дорогого и качественного». Сколько ещё мы будем покупаться на это? Тьфу… Задолбали!

Задолбали! Ненавижу! Зубы уже скрипят. Хочется распилить всех вас в ящике иллюзиониста. Уронить рояль, насыпать в сахарницу пургена. Как вы достали, коллеги мои, своим созиданием всем рабочего настроения при помощи радио! Одно другого хуже, хоть уши выкалывай. Только с одним из вас справлюсь — появляется следующий любитель музыкальных субпродуктов.

Ты, мой сосед по мастерской среднего возраста, был первым «всадником апокалипсиса». Эти завывания по понятиям, именуемые тобой «душевными песнями», — им же только у параши место, изолированным от нормального мира окнами в клеточку! Но ты хотя бы недолго продержался. Меньше недели ты стоически мучился, когда я вставала и включала свою волну. К концу недели доза тяжёлых металлов превысила совместимую с твоей жизнью, и ты наконец-то схватил под мышку свою проклятую коробочку с шансонами и тихонько отволок обратно домой.

Но нейтральная тишина длилась недолго. Появился сторож. Он каждый день приходит утром и вечером и своё радио носит с собой. Аллилуйя — у нас началась эра «Дачи» и прочей старинной попсы. Пришлось изгонять эту скверну из мастерской вместе со сторожем. Правда, так легко он не сдался, ему должностные обязанности не позволяют исчезнуть из коридоров совсем. Помог лишь подкуп — купила ему наушники за 30 рублей.

Но тут болезнь поразила менеджера. Девушка она молодая и современная, поэтому мучает окружающие уши современными отходами: дебильными ведущими по утрам, без перерыва произносящими какой-то бред, когда по естественным причинам и без их бодрого ржания над собственными не совсем смешными шутками хочется резать бензопилой всех заходящих. Бесконечные розыгрыши кого-то и чего-то, бессмысленные топы новейшей попсы отборной соплистости, SMS-поздравлялки Лены, Васи и Пети из Мухосранска станицы Зажопинской… А-а-а-а-а! Моя водородная бомба, куда я её дела?

Но на этот раз на помощь пришёл ценитель шансона. Коллективным наездом мы одолели этот современный «терроризм мозга».

И вот он, последний гвоздь в мой гроб — начальник! Ты, думая, что перегородки в роли стен у нас вовсе не из ДСП, в воцарившейся тишине помещений начал слушать рэпчик, хип-хопчик и другое бормотание, не менее отдалённое от понятия песен. Бороться с тобой, начальник, да ещё на расстоянии кабинета, можно только одним способом, и скоро ты его узнаешь!