Чем занимаются в обувном магазине обычные люди? Выбирают обувь, примеряют обувь, покупают обувь и уходят. Что делаю в обувном магазине я? Сижу в окружении 100500 обувных коробок и с ненавистью смотрю на свои ноги.

Природа наградила меня двумя ногами — правой и левой. На первый взгляд — ноги как ноги. Даже довольно симпатичные. Но беда в том, что левая нога у меня 38-го размера, а правая — 38,5. Половинные размеры в наши края не возят. В обуви 39-го размера ноги болтаются, как карандаш в стакане, и жутко натираются. Силиконовые наклеечки, накладочки, подкладочки и нашлёпочки не спасают. Ах да, «бежит, теряя тапки» — это тоже про меня. 38-й размер (кстати, почти все самые красивые-и-недорогие туфли через пару часов после начала продажи остаются именно 38-го размера) куда более коварен. Все купленные мною туфли 38-го размера хорошо сидели только в магазине, пока я ходила по магазинному коврику. Дома они превращались в пыточную колодку для правой ноги. Левая нога делала вид, что она тут совсем ни при чём, а я отставляла на дальнюю полку ещё одну коробку.

Ноги, как же вы меня задолбали!

Заодно передаю привет всем магазинам, которые «нет-нам-не-возят-половинные-размеры-кому-они-нужны», а также продавцам, которые «это-натуральная-кожа-она-потянется» и «ватку-в-носочек-подложите».

И всё-таки… Ноги! Ну, вы поняли.

У меня есть причины не любить собак. Вполне домашняя собака чуть не лишила моих родственников руки и ноги. Мелкая домашняя шавка, спущенная с поводка, прокусила соседке насквозь вену. Про уличных лучше молчать: целее буду. На моих глазах в разные периоды жизни были разодраны десятки котов, кошек и котят. Моих любимых, пушистых и не очень созданий, которые (в отличие от этих свирепых злодеев, между прочим!) практически никогда не делают человеку ничего дурного.

Можно очень много говорить о качестве воспитания собаки, но даже невоспитанные коты не отгрызут руку-ногу вашему ребёнку. Можно очень долго рассуждать о преданности собак и независимости кошек, но преданная вам собака легко загрызёт чужого только потому, что его раньше здесь не было, а вы отвернулись на минуточку. Можно очень громко кричать о возможности завести кошачий питомник у себя дома, но у работающего человека, как правило, нет на это времени. Моя проблема не в этом.

Почему, когда я, взрослый человек, хочу пожертвовать на благотворительность своим любимым мурчащим пушистикам 5–10% от своей ежемесячной законной зарплаты, я должна с таким трудом выискивать для этого возможность? Сайты кошачьих приютов не обновлялись с 2011 года. Кошачьи страницы «Вконтакте» ведут на адреса вида dogs***priut.ru или на безобидный с виду адрес, гордо сообщающий: «В нашем приюте 800 собак и 20 кошек»?

Почему при попытке связаться с этими деятелями я слышу гордое: «Мы одинаково любим всех, поэтому помогать на ваши деньги будем тем, кому посчитаем нужным»? Это мои деньги, в конце концов, и даже если я пожертвую миллион одной-единственной кисе, вы обязаны отдать его именно ей, потратить именно на её содержание и лечение, даже если на эти средства можно спасти две сотни будущих бездомных убийц!

Кто-то очень хорошо тут писал: любите детей — дарите детскому дому, печалитесь о старшем поколении — жертвуйте в дома престарелых. А я люблю кошек, и я очень-очень задолбалась искать возможность спасти несколько котят, маму которых задрал очередной зубастый друг человека.

Хочу написать о совершенно неприличном. У подавляющего большинства женщин примерно раз в месяц случаются месячные. У меня тоже, да. Это нормально и обычно, что женщина не очень хорошо себя чувствует в это время и не рвётся пойти поиграть в теннис, покататься на роликах/велосипеде/коньках/лыжах и даже погулять или посидеть в кафе.

Хорошо, я понимаю, что не все могут прямым текстом написать в личном сообщении или сказать по телефону: «Извини, у меня месячные, я не смогу». Меня таким не шокировать, нормально я это воспринимаю. Ладно, не можете вы так в лоб, грубо и неизящно. Почему бы не сказать: «приболела», «плохо себя чувствую, через несколько дней пройдёт», «на этой неделе спорт не для меня»? В большинстве случаев собеседник (а особенно собеседница) поймёт. Если вдруг не понял, а вы хотите донести именно эту мысль — есть выражения типа «критические дни», «женские проблемы». В конце концов, действительно, зачем всем рассказывать, что с вами? «Плохо себя чувствую, впадать в панику не надо, всё само пройдёт, проверено» — и готово.

Я не понимаю двух вещей. Во-первых, зачем вы сходу сообщаете мне почти прямым текстом причину своего недомогания, если настолько стеснительны, что слово «месячные» вслух произнести не в состоянии? Считаете это недомогание настолько интимным — так и не озвучивайте, потому что все эти ваши эвфемизмы ничего не меняют: вы не намекнули, не дали мне повод предположить, что дело в этом, вы чётко, ясно и недвусмысленно сообщили мне, что именно с вашим организмом творится. Во-вторых, почему вас, взрослых тёток возрастом от 30 до 40 с хвостиком лет, серьёзных, вменяемых, растящих детей или делающих успешную карьеру, ежемесячно посещают какие-то монстрики? Монстрики, чёрт меня побери. Маленькие, милые, смешные монстры. Пригласили бы хоть познакомиться с таким чудом.

Родственники, говорите, самые близкие люди? Это спорно, но сейчас не о том. Вот «близость» некоторые понимают как-то… странно.

Вот случилось ужасное — плановое отключение горячей воды. Мы с друзьями и родственниками, живя в разных районах, друг друга выручаем. Мне на съёмном жилье нагреватель не поставить. Ну что ж, договариваюсь с бабушкой и еду к ней. Она любезно предлагает не запираться: мол, никто не потревожит. ОК. Разоблачаюсь: снимаю брюки, берусь, пардон, за трусы… Распахнув дверь, в ванную быстро-решительно входит бабушка, дабы объяснить, как пользоваться новым смесителем: внучка-то с пальмы вчера слезла, будет тыкаться, как та мартышка с очками, а то ещё сломает своими лапищами. На «WTF?!», высказанное мною в приличных словах и максимально мягко, ответила искренним удивлением: мол, а что такого, чего она там не видела? Да уж действительно: не хочет голыми частями тела перед стариками сверкать, во даёт! Запираюсь. Нет, ко мне нельзя.

Иду в гости к отцу. Открывает. Представьте себе мужчину в возрасте за пятьдесят, с очками на носу и с трубкой в зубах, одетого в одни семейные трусы и шлёпанцы. И тоже: «А что такого?»

Иду в гости к матери. Дверь в ванную открыта, занавеска тоже, из ванной несётся пение. Вдруг выбегает голый мужик и, даже не прикрыв свои причиндалы, несётся отвечать на телефонный звонок. Это мой брат, живущий с матерью.

И так далее, и тому подобное… И вроде же не быдло, как сейчас принято говорить, ИТРы, приличные люди. И не только мои такие.

Люди, понимаю, есть среди вас любители говорить: «Да все здесь свои», «Это ханжество!», «Чего я там не видела!», но неужели трудно прислушаться, когда вас прямым текстом просят уважать чужую стыдливость? Душевая и спортивная раздевалка, где принято переодеваться друг при друге, — это одно, а туалет, ванная, своя комната — как раз другое, интимное пространство. То, что вы мыли человеку задницу в полгода, не даёт вам права по первому требованию любоваться его голой задницей в 20, 30, 40 и т. д. лет или демонстрировать свою вне пресловутой раздевалки, как бы вам ни хотелось воспроизводить вот с этим двухметровым бугаём или вон c той солидной дамой модель поведения «заботливый родственник — младенец, который ничего не понимает».

Здравствуйте. Дайте мне, пожалуйста, детское пюре, вон то, в больших баночках. Я в курсе, что ребёнок такую большую не осилит и придётся выбросить.

Да, детям полезно с черносливом, но мне, пожалуйста, вот эту и эту. Нет, мне хватит двух банок, спасибо.

Дайте мне ещё сок. Ой, у этой пачки трубочка отвалилась, можно мне другую? Нет, переливать я его никуда не буду, мне нужна пачка с трубочкой.

Хорошая футболочка. Да, синтетика, детям вредно, но она дешёвая и яркая, поэтому я её покупаю.

Да, я беру именно это средство для лёгкого расчёсывания волос. Детям больше нравится с другим запахом? Чаще берут? Пусть берут, а я хочу это.

Вот этот детский крем от солнца, будьте добры. Что, ребёнку в наших широтах надо минимум SPF 50?

Про мою нелюбовь к собственному ребёнку бухтите потише, пожалуйста. Мне ваше «вот мамаши пошли» уже в печёнках сидит.

Нет у меня детей. Всё вышеперечисленное я беру исключительно себе. Детские пюре приятно слопать вместо десерта, соки не содержат ничего, кроме соков, детская косметика (вот именно эти два средства) мне нравятся по своему сочетанию «эффект — цена», а футболку я натяну на свою почтенную старую плюшевую игрушку. Её искусственному меху искусственная ткань не повредит.

Я большой ребёнок и признаю это. Так почему же мне все труднее остаться спокойной после посещения очередного «детского мира»?

Делаем дома ремонт. Что-то придумали сами, что-то подсмотрели в тематических группах. В одной из них выскакивает картинка симпатичной комнаты и ссылка: «Магазин домашнего декора». Посмотреть на то, что вообще бывает, хочется: мимимишные шторы, тарелочки, рамочки, будильники, пуфики. Помечтать, одним словом. Повторяю: именно посмотреть. Деньги давно распланированы, но при желании можно выкроить на недорогой элемент, украсивший бы интерьер. В общем, я скорее наблюдатель, нежели покупатель. В живом магазине это было бы: «Спасибо, я просто посмотрю, может, глаз на что упадёт».

Перехожу на сайт — обязательная регистрация: имя, фамилия, электронный адрес. А просто поглазеть? Нет. Ни одна ссылка не доступна.

Ну-ну, ловите нового пользователя: Имярек Имярековна, хреналысогоотбалды@mail.ru, благо до подтверждения регистрации по почте создатели не додумались.

Только вот смотреть уже не хочется, не говоря уже о покупке.

Ура! Я придумал, как помирить собакофилов и собакофобов! Достаточно выучить одну фразу и регулярно говорить её своим детям:

Вот та золотая середина, которая, с одной стороны, не делает из ребёнка труса, а с другой — воспитывает в нём здоровую осторожность по отношению к животным.

Если после этого хозяин встреченного на прогулке пса уверит меня, что собака совсем мирная, зафиксирует её за ошейник, то я с радостью позволю своему ребёнку погладить эту собаку, пускай даже незнакомую. Если чадо этого захочет, конечно.

А теперь, как обычно, несколько ложек дёгтя.

Хозяева, выгуливающие собак без поводка, автоматически относятся мной к категории неблагонадёжных, даже если их четвероногие друзья и мухи не обидят. К ним мой ребёнок не подойдет не под каким предлогом. А как ещё можно относиться к человеку, который сознательно нарушает правила выгула собак?

Обнаружив в поле зрения собаку калибром крупнее кролика, я буду внимательно следить за её действиями. Да, я возьму своего ребёнка за руку, встану между ним и собакой. Так, на всякий случай. Я не буду верещать, требовать убрать опасное животное, хватать ребёнка на руки. Я просто буду следить. Очень внимательно следить.

Собака, встреченная мной в местах, где выгул собак запрещён — вне закона. Я обязательно укажу на этот факт её хозяину, не погнушаюсь стукнуть прогуливающемуся неподалёку полиционеру о нарушении КоАП. Собаковладелец желает набить мне за это морду? О, это уже УК РФ…

А задолбали, как всегда, две вещи: крайности и тотальное неуважение к законам и правилам.

Так и вижу, как солдат в армии кушает. Наверное, локти висят, спина прямая, пальчик аккуратно выставлен, салфетка на шее, и он уголки рта ею аккуратно промакивает. Потом звякает колокольчиком — и ему приносят новые яства. Ни дать ни взять герцог.

Так и вижу, как кушает здоровый амбал. На детском стульчике сидит, ложкой стучит, ножками сучит, рот в кашке, орёт: «Ма-ма-а-а, куша-а-ать!»

«Я сегодня хорошо покушал», — говорит мне мой молодой человек. Поздравляю, блин. А покакал ты хорошо? А срыгнул? Слюнявчик не поменять тебе?

Люди! Вы себя мните особами королевских кровей или впадаете в детство, когда говорите «пойду покушаю»? Взрослые люди едят. Некоторые буквально жрут, но это уже совсем другая история. Задолбали!

Мама… Милые и слезливые статусы о мамах в социальных сетях с фотографиями немощных старушек расходятся стотысячными тиражами. В обществе на любое сетование о несложившихся отношениях с родителями тут же летит сакраментальное: «Она же твоя мать, будь же уважительнее!» Даже слегка ироничное высказывание в адрес исторгнувшей тебя родительницы встречается в штыки и хмурыми бровями девятью из десяти собеседников, будто святотатство, совершённое на алтаре храма.

Да, милые мои. Она же моя мать.

Моя мать — бывший партийный работник, полжизни проработавшая во властных структурах, — так меня любила, что за все школьные и дошкольные годы я общался лишь с теми, кто был в её понимании «правильным». Маша плохая, у неё мать в разводе — так и ждёт, чтобы залететь и родить (в 13 лет, @#$!). Паша плохой, у него папа полуспившийся слесарь, а значит, и меня бухать научит. Безотцовщина Сергей ещё хуже, ведь он был у участкового на примете за пару драк, когда защищал свою младшую сестру от хулиганов. Общался я лет до пятнадцати лишь с золотой молодёжью по праздникам во время совместных походов по гостям, пока эта молодёжь не пошла во все тяжкие. Потом выяснилось, что мне, такому золотому и умненькому, и общаться больше не с кем. Либо озверевшие от безнаказанности мажоры, либо отбросы в мамином понимании кругом. Домашний арест, сыночка.

Мать так меня любила, что все мои увлечения уничтожила на корню. К чёрту твой глупый IBM с Паскалем, подаренный крёстным, лучше играй в «Денди» и не копайся с дурацкими цифрами — тебе быть известным чиновником, прокурором, судьёй. Паяльник отправился в ведро, ведь канифолью провонял балкон. Никаких секций или кружков — сломаешься, ушибёшься, тебе нужно быть умным, а не сильным. Только мультики, ТВ и учёба. А ещё репетиторы. Сотни репетиторов, пытавшихся вдолбить мне чёртову экономическую теорию, обществоведение, основы права и прочие гуманитарные науки, когда меня тянуло к алгоритмам программирования и математике.

Мать пристроила меня «по связям» в престижный (а на самом деле не входящий даже в топ-20 столицы) вуз на юриста, ежедневно проверяя оценки и устраивая истерику за каждую отметку ниже пятёрки с минусом. Я вытянул красный диплом с расшатанной психикой и нервным тиком, до которого меня, конечно же, довела «эта глупая система образования». Любые попытки заниматься столь любимыми компьютерами пресекались на корню: учи римское право, ирод, а не в игрушки играй! Домашний компьютер нещадно чистился приходящим приятелем мамочки от всего, что не было связано с учёбой. Купленный на сэкономленные от «обеденных» дотаций б/у ноутбук был нагло подарен двоюродной сестре. Зачем тебе второй компьютер — порно смотреть?

После вуза мать устроила меня по очередным «связям» в государственную конторку со спокойным графиком работы с 9 до 18 за зарплату ниже, чем у продавца-стажёра «Макдака», и с практически полным отсутствием перспектив из-за обилия чиновничьих сынков. Предложение поработать помощником в адвокатской конторе и идти своей дорогой было воспринято с истерикой: неужели я хочу работать у кого-то на побегушках, несмотря на все старания любимой мамы сделать из меня человека?! Быть на побегушках у государства за зарплату подмосковной уборщицы было в её глазах престижнее.

На моё 25-летие мать купила мне на деньги, завещанные ещё до моего совершеннолетия крёстным и находящиеся в её распоряжении, огромный внедорожник за 5 млн рублей. Машина была оформлена на её имя и демонстративно завещана мне. Внедорожник был полностью моим — вот только продать его я мог лишь после, мать её, смерти матери. Мольбы на коленях о возможности использовать эти деньги на открытие собственного адвокатского кабинета, благо стаж позволял сдать экзамен, или хотя бы о покупке квартиры где-нибудь в спальном районе были встречены истерикой и сердечным приступом. Родные и двоюродные мамины сестрички обвиняли меня в сыновьей неблагодарности и желании сжить мать со свету. Сверкавшего чёрным металликом немецкого красавца хотелось расхреначить монтировкой; вместе с ним умерла надежда на более-менее приличное начало самостоятельной карьеры или на отделение от мамы.

Мать назвала мою девушку шлюхой, которая повелась на дорогую машину, хотя наш с ней роман закрутился ещё до покупки этого треклятого «мерседеса». Любые попытки завести отношения пресекались всеми способами. Мать третий год сводила меня с «перспективным вариантом» — дочкой какого-то приятеля, «очень уважаемого и нужного человека». Стокилограммовая бомба на пять лет старше меня готова была на всё ради кольца на пальце — даже купить это чёртово кольцо сама.

— Ты как маленькая! Вылови его в клубе, подпои — и к себе домой. Я скажу, когда он и куда пошёл. Можешь даже обо мне что-нибудь плохое сказать, он как телок с тобой пойдёт. Через недельку покажешь ему тест на беременность с двумя полосками. Что значит «если не получится»? Потом получится! Главное — тест покажи!

Когда я стал невольным слушателем такого разговора моей любимой мамы с несостоявшейся невесткой, озарение пришло внезапно: нужно валить.

Потом скандал. Ещё и ещё. Бесконечные визиты ко мне полиции, которой мать звонила с заявлениями об убийстве-похищении-ограблении. Бесконечные звонки о том, что «плохо, умираю, при смерти», на которые я перестал реагировать раз на десятый.

Через год я уехал в Северную столицу, перестав общаться со своей любимой мамой практически совсем. Раз в неделю она звонит мне, плачет, давит на жалость, кричит и регулярно имитирует приступы — просто роняет трубку и начинает хрипеть. Через десять минут звонит сестра и говорит, что маме стало плохо и она без сознания. После моего матерного ответа мама тут же «возвращается к жизни». Стала ездить по колдунам и ведунам, пытается снять с меня порчу и извела мою бывшую девушку до нервного срыва, подозревая её в наведении на меня заговора. Но всё это мелочи по сравнению с тем, что я наконец-то свободен!

Все родственники поголовно считают меня сволочью, а маму — старым и несчастным человеком, вырастившим неблагодарного сына. Я сам выбрал свой путь, не найдя сил свалить от неё в 18 лет. А пока же меня задолбали лишь дебильные статусы в социальных сетях о любимых мамочках.

Помните: не все мамы одинаково полезны.