Вы запустили явное быдло в салон. Выпустили к ним «изгоя». Наблюдали, как они издеваются над вашей сотрудницей. При этом вам это было так интересно, что ни вы, ни охрана не вмешивались до самого последнего момента. Интересно было посмотреть, что дальше будет? Ну вот и посмотрели.

Я та самая «филолог».

Во-первых, я терпеливо ждала, пока вмешается охрана, как это должно было быть по инструкции. Когда терпение иссякло, я сняла с этого быдлогана штаны и вцепилась маникюром ему в член.

Во-вторых, все те месяцы, которые я у вас работала, мне приходилось терпеть не меньшие унижения и от вас и от ваших сотрудников. Шесть десятичасовых рабочих дней в неделю, фразочки от сотрудницы такой же должности, но проработавшей на два месяца дольше: «Иди вытри пол, не видишь, что ли — насрано опять!»

В-третьих, новую работу я искала уже давно и очень долго, поскольку фильтровала предложения очень сильно, чтобы не попасть опять в такое же дерьмо. Сейчас работаю на заводе офис-менеджером с восьмичасовой пятидневкой, уважительным отношением и зарплатой вдвое большей, чем в вашей шараге.

В-четвёртых, вы кое-что недорассказали. Было два суда. Первый — по признанию недействительной записи в трудовой с неправомерным увольнением по статье. Второй — по взысканию морального ущерба с работодателя за оскорбительные действия/бездействия. Чтобы замять этот иск, ваш директор регионального представительства предлагал мне должность в блатной точке в центре города с нормальным графиком, с туалетом, комнатой отдыха, адекватными сотрудниками и клиентами и даже с уборщицей внутри. На этом суде очень в тему оказались сделанные мною видеозаписи, включая тот самый случай с членом. Я отсудила у вас почти полуторагодовую зарплату, так что даже не знаю, задолбали или нет.

Холодный и яркий февральский день. Я только что отвёз усыплять любимую собаку. Лучшего друга, который прожил со мной 14 лет. Вышел от ветеринара, сел на лавочку и заплакал.

Подошла мамаша с ребёнком.

— Мама, мама, почему дядя плачет?

— Пойдем отсюда, дядя пьяный! Постыдился бы средь бела дня!

Подошёл милиционер.

— Ты что тут сидишь? Нализался? Документы!

Подошли пацанчики.

— Э, братюнь, ты чё как не мужик? Чё слюни распустил? Тьфу, ба-а-аба!

Подошла бабулька. Сказала, что молодёжь совсем оборзела, и вообще, все наркоманы.

Подошла рыженькая девушка. Спросила, чем помочь. Протянула пачку бумажных платочков, взяла за руку и увела в кафе. Пока умывался и отсмаркивался, заказала мне кофе с коньяком — тебе надо, говорит. Через полчаса я рассказывал ей, как мы с Джулей ездили в лес, как она радовалась, когда я приходил с учёбы, как не любила вредного соседа… Девушка слушала, улыбалась, расспрашивала и сочувствовала.

Так вот, рыжая, если ты это читаешь — спасибо тебе, счастья всяческого, и пусть твой кот всегда будет здоров и весел. В память о нашей встрече я сегодня взял котёнка, серого, как у тебя, — завести другую собаку ещё не могу.

Остальные… А, да ну вас. Даже не задолбали — противно.

Здравствуйте. Я — тварь, безбожница и сгорю в аду. Почему? А я расскажу.

Нам с мужем по 24 года. Мы оба здоровы настолько, насколько возможно в этой жизни. У нас хороший достаток, мы занимаемся спортом, не курим, редко пьём. Из хороших семей без тяжёлых наследственных заболеваний.

Я забеременела. Естественно, мне стало интересно покопаться на форумах для беременных и молодых мам. Я начала интересоваться информацией о ранних сроках беременности и строить планы на дальнейшую счастливую жизнь с младенцем. Поучаствовала в паре дискуссий, задала пару вопросов.

На обследовании я узнала, что у моего ребёнка выявлен синдром Дауна. Я плакала, психовала, муж тоже плакал. Мы долго думали и не спали ночами. Я много читала об этом в интернете. В итоге мы приняли решение прервать беременность.

По прошествии времени мы пришли в себя. О ситуации узнала пара близких друзей. Они поддержали нас, посочувствовали и старались не зацикливать на этом разговоры. Затем услышали знакомые, и на форуме в одной дискуссии я поделилась своей историей. Что началось…

Я грешница, которая ответит за убийство перед богом. Я детоубийца. Я не достойна называться женщиной и матерью. Любой нормальный мужик от меня уйдёт. Таких, как я, надо сажать или сжигать.

Окей, ребята, давайте проясним пару моментов.

Я атеист и не верю в богов. Все мои действия и рассуждения основываются на моральных нормах, воспитанных во мне, и здравом смысле. Не надо мне тыкать в нос словами святых. Я в это не верю.

Я не убивала никого. Я прервала свою беременность. Не надо мне показывать фотографии младенцев и абортированного материала — и так тошно.

Я сделала аборт не потому, что залетела по пьяни или потехи ради. Я думала о дальнейшей жизни нашей семьи и этого ребёнка. Что я ему дам и что будет с нами, если он родится? Его будут ждать годы мучений и хождений по больницам. Он никогда не сможет получить хорошее образование, найти супруга, завести детей, прожить более-менее полноценную жизнь. А что с ним станет, если с нами что-то случится? Зачем эта бесцельная, полная боли жизнь? А с нами с мужем что будет? Наша жизнь станет кошмаром. Да, я читала о буднях семей, где растут такие дети. Они могут считать, что это счастье, но для меня не счастье — знать, что у моего ребёнка нет шансов на нормальное будущее. Это то, чем мы руководствовались.

Можно много говорить о моральной стороне вопроса абортов и отказов от рождения детей с этим синдромом. Но это мой выбор. Это не прихоть, не баловство, не ошибка. Это мой осознанный выбор. Вы можете делать, что хотите; я не осуждаю семьи, где растят таких детей. Может, это искренняя, но слепая любовь. Может, это баловство и игра в «нужную, верную и преданную вечную мать». Но себе я этого позволять не буду.

Мой муж меня любит и всегда поддерживает. Я очень переживала о случившемся. Но сейчас мы ждём сына. По анализам он абсолютно здоров.

На связи бывший сотрудник одной из компаний, где проще работать (даже намного более крупной). Я отдал ей почти десять лет своей жизни, придя туда зелёным выпускником заштатного юрфака и полагая, что надо набираться опыта, тем более что обещали неплохие деньги. Сегодня, спустя год после увольнения, я точно знаю, что ад мне не страшен.

Я привык к тому, что нужно вставать в шесть утра, потому что до работы полтора часа, а опоздание стоит десятой части зарплаты.

Я привык к тому, что уходить в шесть вечера, по окончании рабочего дня, считается моветоном. Как минимум — в семь.

Я привык к тому, что полчаса, формально отведённые на обед, полностью не имел права использовать никто, потому что работа превыше всего.

Я привык половину рабочего времени тратить на написание никому не нужных отчётов о всех своих действиях и перемещениях и объяснения дебилам и гоблинам из службы безопасности, зачем мне, юристу, покидать офис и ехать то в суд, то в налоговую, то ещё куда-нибудь, благо госструктур у нас достаточно.

Я привык ходить в туалет и на перекур по расписанию. Привык к штрафам за секундные задержки.

Я привык к тотальной слежке за мной. К прослушиванию звонков на работе и, подозреваю, что и дома, к перлюстрации моей почты, в том числе личной, к камерам и диктофонам по всему зданию компании, не исключая даже столовую, туалеты и душевые.

Я привык к обыскам службой безопасности своих бумаг, одежды и портфеля. Привык к тому, что они всегда входили без стука.

Я привык к электронным пропускам и к тому, что система их иногда ломается. Я не мог попасть в отдел, на этаж, в кабинет и получал штрафы, потому что для службы безопасности не бывает уважительных причин.

Я привык, что больше двух нельзя собираться. Я привык, что с сотрудниками нельзя иметь никаких отношений вне работы. Я привык к постоянным доносам друг на друга. К ежемесячным проверкам на полиграфе. К тому, что служба безопасности хранит на всех и каждого море компромата, который в нужный момент можно вбросить на всеобщее обозрение (через внутрикорпоративную газету, скажем). Так вся компания узнала о том, что N. — гей, R. изменяет жене, Z. родила ребёнка не от мужа, а L. пользовался услугами девушек лёгкого поведения.

Я привык к тому, что все эти правила волшебным образом не распространяются на руководство компании, набранное вполне по кровно-родственному принципу. Что племянник гендиректора может приставать к любой девушке из колл-центра, и пусть только кто-нибудь ему откажет. Что двое из восьми замов не появляются на работе трезвыми, а один — месяцами отсутствует вообще.

Меня не особенно удивило, когда для двоих сотрудников конфликт с высоким руководством обернулся уголовным делом, а девушка из бухгалтерии покончила с собой, потому что поняла, что никогда не выплатит колоссальный штраф, наложенный из-за ошибки в расчётах. Не удивило, потому что нам всем всегда спокойно и невозмутимо повторяли, что мы никто, и никакого выхода у нас нет.

Но когда мне не дали отгул в связи с похоронами родного отца, сочтя причину неуважительной, я плюнул на всё и уволился.

Сейчас мне чуть больше тридцати. Я наполовину седой, ссутуленный законченный невротик с трясущимися руками, посаженным зрением и навсегда угробленной пищеварительной системой. Моя «достойная зарплата», редко когда доходившая до меня в полном объёме, не принесла мне ничего, из-за чего стоило бы всё это терпеть.

Сегодня меня больше никто не задалбывает. Но никогда, ни за что, даже под страхом смерти я не вернусь в эту компанию или ей подобную.

Я сволочь, циник и скотина.

Я довёл дело до суда, не соглашаясь на мировую. Я нанял дорогого и профессионального адвоката, который добился срока и максимальной компенсации. Для её выплаты семье ответчика пришлось продать новенькую иномарку и взять кредит. Я не повёлся на их истерики, полуночные слезливые звонки и демонстрацию полугодовалого ребёнка, которого я лишил машины и чьего папу превратил в уголовника.

Я сволочь, циник и скотина. Я согласен с этим.

Но тогда ответьте мне: кто же ответчик, который, будучи пьяным, сбил меня на пешеходном переходе, летя под сотню на иномарке? Который перемолол мне ногу, навсегда оставив 25-летнему парню клеймо «инвалид третьей группы»? По мнению большинства — он ангел, ибо у него есть маленький ребёнок, индульгенция от любых грехов.

После трудного дня (работаю водителем «скорой») заправил бак в байке под завязку и двинулся до дома. Путь до него проходит по мосту через небольшую, но быструю речку — вода в ней даже в лютый мороз не замерзает.

Прямо передо мной происходит жуткая авария. Лопается колесо у автомобиля спереди, он вылетает на встречную полосу и после лобового столкновения пикирует с моста. Подбегаю к месту происшествия. Человек пять очевидцев начинают не помогать пострадавшим, а снимать это всё на телефон. Ору им, чтобы вызывали «скорую», и, снимая с себя куртку, прыгаю с этого злополучного моста за виновником аварии, благо машина целиком ещё под воду не ушла.

С горем пополам достаю бедолагу, вытаскиваю на берег — не дышит… Я не сдаюсь! Делаю непрямой массаж сердца и искусственное дыхание. Парень начинает дышать. Приезжает «скорая», загружает в машину его и меня с лёгким обморожением.

В больницу приехала матушка парня. Вместо того чтобы спасибо сказать за то, что жизнь её сыну спас, первым делом она начала на меня орать, что якобы я не достал из машины какие-то важные документы. Дальше — ещё лучше. Когда делал массаж сердца, перестарался и сломал парню два ребра (это бывает даже у опытных врачей в экстренной ситуации). На меня написали заявление в полицию. Мотоцикл увезли на штрафстоянку — чтоб его забрать, надо заплатить три тысячи рублей за каждый день. Плюс ко всему — воспаление лёгких.

Люди, почему на добро вы отвечаете злом? Теперь желание помогать отпадает даже в экстренных ситуациях.

Я женщина. Соответственно, я часть этой государственной пропаганды о том, что надо рожать и радоваться. В принципе, посыл верен: увеличение населения и вообще женское счастье. Но…

Я боюсь рожать ребёнка, зная, что и сама не расплачусь за «социальные» нормы по электричеству, воде и чему там ещё введут. Я боюсь, что введут норму за воздух, и нам с ребёнком придётся дышать по очереди, чтобы оплатить квартиру.

Я боюсь рожать ребёнка и потом отдавать его в детский садик, где трёх-четырёхлетние «гыраждане Рассии» не говорят по-русски и в кармане уже прячут ножик.

Я боюсь, что мою девочку заставят носить хиджаб и чехол от дивана, как только она дорастёт «до чеки тележной», потому что мусульманские праздники стали в нашем городе основным законом.

Я боюсь, что моим детишкам придётся идти в «бесплатную» школу в рамках обязательного общего образования, где за всё, кроме чтения и письма, придётся платить. Не начать ли мне уже копить?

Я боюсь, что не смогу купить ребёнку свежих овощей и фруктов, так как в нашей стране над каждым фермером — куча перекупщиков.

Я боюсь, что мои детишки не смогут отдохнуть у бабушки на даче, так как деньги на тушение и разбирательство с горящими торфяниками спёрли ещё до того, как их выделили.

Я боюсь, что меня или моих детей собьёт очередной высокий чиновник, спешащий в баню, и я до конца жизни должна буду ему оплачивать фару на его «мерседес».

Я боюсь, что введут очередной идиотский закон о пропаганде чего-нибудь, и мой ребёнок это что-нибудь случайно скажет.

Я боюсь, что моего мальчика пошлют воевать с очередными террористами «дотационных регионов», наплевав на его здоровье и убеждения, потому как горит план по призыву.

Я боюсь, что когда я доживу до пенсии, её не только отменят, но и заставят меня платить государству за то, что посмела дожить.

Я хочу, чтобы завтра было завтра. А то Госдума может что-то резко вкурить и принять архиважный закон о летнем, зимнем и субботнем времени и объявить, что сегодня «вчера».

Значит, интеллигентным мужчинам смелости не хватает? Воля ваша, дорогие дамы, но что-то, мыслю я, вы недоговариваете. Не в смелости дело.

Я отношусь как раз к категории «правильных и интеллигентных», и у меня давно нет проблем с противоположным полом. Я счастливо женат, что не мешает коллегам и знакомым женского пола отпускать мне комплименты, а подчас и откровенно клеиться; возникни у меня желание адюльтера, реализовать его не составило бы никакого труда. Но так было не всегда, да и я сам не в информационном вакууме нахожусь; более того, женским образом мышления я когда-то имел удовольствие поинтересоваться.

Так вот, по моим наблюдениям, вы, дорогие дамы, обычно рассматриваете знакомящихся с вами воспитанных молодых людей как материал для удовлетворения прихотей. У вас чётко срабатывает замечательный женский механизм: «Он расположен ко мне и не представляет непосредственной опасности? Его можно „доить“». И вы «доите», требуя от «этих интеллигентишек» по способностям: кто-то напишет за вас курсовую или отчёт, кто-то свозит на своём авто в гипермаркет, кто-то подарит духи, а кто-то — смартфон. Разумеется, вы периодически подогреваете их интерес к вам комплиментами и поцелуйчиками в щёчку, совместно проведённым временем, многообещающими фразами вроде «ты прекрасный человек, твоей будущей девушке можно будет только позавидовать», в то же время проводя между вами барьер из комплекса вины вида «да как с тобой встречаться, тебе намекать приходится, чтобы ты меня именно на „Монте-Кристо“ позвал, и именно на этой неделе, и для подружки моей взять билет догадался — ну ни на что сам не способен». Само собой, дальше обмена спонсорства на поцелуйчики в щёчку ваши отношения не зайдут: встречаться вы будете с совершенно другими парнями, часто — куда более примитивными и грубыми, чем ваши интеллигентные ухажёры.

Милые дамы, я, в отличие от множества других мужчин, не виню вас в подобном поведении и не удивляюсь, когда мне рассказывают истории о девушках, которые предпочитают парню, что заваливает розами и лилиями, возит на «тойоте» на концерты, подарил часы «Тиссо» и свозил на Гоа, казалось бы, неконкурентоспособного быдлана с гор, без машины, в спортивном костюме, подмышки не бреющего и даже говорящего-то с трудом, несмотря даже на то, что последний её и поколачивает иногда, и матом обложить готов. Вами управляет инстинкт. Инстинкт предписывает вам спать (с точки зрения инстинкта — зачинать потомство) с наиболее агрессивно ведущими себя самцами: он полагает, что это — признак хорошего здоровья, высокой физической силы и, в перспективе, выживаемости потомства, что было верно в те времена, когда наши предки ещё имели хвосты. Но такие самцы не будут долго оставаться с одной самкой, поэтому инстинкт также предписывает вам искать спонсоров: возможно, не столь здоровых (то есть агрессивных) мужчин, которые, тем не менее, согласны будут оставаться с вами и обеспечивать вас и ваше потомство (зачатое от агрессивных самцов, да-да) пищей и защитой, пока вы не оправитесь от беременности и родов, а ваши дети не подрастут. В общем, инстинкт диктует вам классический сценарий: «вышла замуж за пожилого миллионера, изменяла ему с молодым садовником, от которого и понесла, сказав законному мужу, что ребёнок от него». Если отрешиться от этики, то это действительно является наилучшим путём завести наиболее здоровое потомство с максимальной вероятностью его будущей устроенности в жизни. Вы были такими созданы, такими родились, а ваше воспитание просто не смогло перебороть звериный самочий инстинкт.

Однако, дорогие дамы, несмотря на понимание ситуации, у меня есть к вам весьма конкретная претензия. Вы лицемерны. Большинству из вас до определённого момента в вашей жизни воспитанные и образованные молодые люди нужны только в качестве эскорт-служащих и живых кошельков. Дело не в отсутствии у них смелости и не в их неспособности познакомиться. Дело в том, что вы действительно предпочитаете быдло. Потом, правда, вы обычно осознаёте, что дикие времена закончились, и мужской успех давно уже измеряется не способностью проорать как можно громче неологизмы вроде «тычёб#янах» или «щакаку#бусука», но к тому времени у вас оказывается сформированным определённый имидж, да и отвергавшиеся вами «интеллигентики» уже оказываются занятыми более прозорливыми вашими товарками… В любом случае это происходит уже впоследствии. А сейчас вы как раз и делаете то, что меня раздражает. Вы пишете на этот сайт лживые сообщения о том, что-де «приличные сами не знакомятся». А я не люблю людей, лживых настолько, что они лгут даже сами себе.

Задолбали со своей пропагандой радужного флага. «О, гомофоб», — скажете вы. А вот и не угадали. Я би.

Я родилась и росла в СССР. Тогда не было фильмов по теме, группы «Тату» и гей-парадов. Не было никакой пропаганды, меня никто не накручивал, не «заманивал», не «обучал». Просто однажды я поняла, что влюбилась по уши. И что мой объект — девчонка из моего же института — мне гораздо милее, чем все парни вокруг.

И знаете, мы прекрасно прожили несколько лет вместе. Это было чудное время. Жили душа в душу. Нас, естественно, принимали за подруг. Мы вели вместе хозяйство, строили планы, вместе болели фантастикой и тихонько слушали Битлов. Потом мы друг из друга просто выросли — так бывает не только с однополыми браками. Но то время я украдкой вспоминаю до сих пор, исключительно с улыбкой.

После этого в моей жизни была ещё одна девушка, явившаяся мне настоящим бальзамом на засранную несостоявшимся мужем душу. Она втянула меня в туристическую компанию, где я крепко подсела на походы. Надо ли говорить, что в компании никто не знал, что мы вместе?

К чему я это всё рассказываю? Да к тому, что в обоих случаях нам не нужно было, чтобы кто-то боролся за наши права. Нам вообще не нужно было что-то показывать и доказывать остальным, пуская их грязными сапогами в нашу чистую постель. И нет, нам не хотелось целоваться и обниматься прилюдно — я всегда считала это пошлым, неприличным, так уж меня воспитали. Я вообще не помню, чтобы нам хотелось чего-то добиваться. Как раз наоборот, наши отношения — это только наши отношения. Нечего кому бы то ни было в них лезть.

Вы думаете, раньше не было геев, лесби и би? А про Марину Цветаеву, к примеру, не слышали? Просто раньше люди не выносили отношения на суд общественности, не хотели обсуждать постельные дела на каждом углу. Представьте, мы об ориентации-то не думали. Просто любили. Уж как получалось. Любовь была всегда. А вот когда её начали путать с похотью и развратом, непонятно.

Мой сын давно уже взрослый, у него самого семья. Но знаете, если бы он был геем, я бы это пережила и приняла. А вот если бы он начал, как и все, возводить личные отношения и чувства в субкультуру, выходить с флагом на гей-парад и всячески кричать о том, с кем спит, — мне было бы стыдно.

Я не хочу, чтобы мои внуки видели полуголых мужиков в коже. Но и полуголых тёток — тоже. Я не хочу, чтобы они видели мужиков или женщин, тискающих друг друга, равно как и парня, в общественном месте лапающего свою девушку за задницу. Это подмена понятий, просто подмена.

Задолбали, любители показывать своё исподнее. Идите лесом!

Люди, вы офонарели? С этими правами детей и прочим бредом уже ни в какие ворота!

У друзей дочка гуляла на улице и упала. Образовался синяк на коленке. Рядовая, казалось бы, ситуация. А вот ничего подобного! На следующий день родители имели честь встречать наряд полиции вкупе с опекой. Был долгий разговор на предмет воспитания ребёнка. Оказалось, что учительница в школе увидела синяк и тут же заявила об этом куда следует. Эти деятели явились выяснять, не избивают ли бедную девочку. И это при том, что сама девочка клятвенно заверяла, что упала на улице. Слава богу, родители доказали, что не верблюды. Но валерьянку пили долго.

Вместо хорошо обустроенной спортивной площадки во дворе, где собирались парни и мужчины с окрестных домов (к слову, порой под тридцать человек) поиграть мышцами, воздвигли детскую площадку. Вырвали с корнем все турники и снаряды, засыпали песочком, воткнули грибок и лавочки. Все доводы, что детей тут будет от силы десяток, а алкашей — в три раза больше, были проигнорированы. Мужиков послали в спортзалы. Отлично, теперь на площадке гадюшник. Там собираются все местные алкаши, выгуливают собак. А делали для детей.

В школе сопляк четырнадцати лет хамит учителю, который втрое старше. И учитель не может даже взять за ухо негодяя и вывести вон из класса. Иначе такую телегу накатают — хоть увольняйся. И это сплошь и рядом: чем старше ученик, тем больше он кладёт на учителей и дирекцию.

Дети, играя, разбили мячом стекло припаркованной машины. Вышел хозяин, сгрёб за шкирку и повёл к родителям. Попутно дал пару подзатыльников, чтобы успокоились. Дети тут же сочинили такую историю — хоть сюжет снимай. Якобы он их избил, покрыл матом и так далее. Дошло до полиции. Хозяин машины предъявил записи с камер (благо висят над подъездом). Там чётко видно, что и кто делал. Вопрос урегулировали миром.

Какого лешего у нас дети поставлены во главу угла? Такими темпами они скоро родную мать сдадут только за то, что та денежку не дала на мороженку, или за любое слово, им не понравившееся. Задолбали!