Я уже смирился с огромными масштабами религиозного мракобесия и клерикализма, развитого в нашем государстве. Пофиг, носить крестик на шее и печь куличики на Пасху — это ничего. Постучать по дереву или перекреститься — ну, если так человеку спокойнее, почему и нет? Но у этого нет никаких, блин, границ. Религии уже мало; все вокруг поголовно верят в какую-то совершенно бредовую чепуху. Магия, высшие силы, гадания, гороскопы, торсионные поля, память воды, чакры, ауры, духи, бесы, НЛО, тонкие материи… Это наркоманский мракобесный бред, который я просто не могу выносить. Все кругом утверждают, что знают магов 80 левела, которые превратят меня в лягушку и нашлют на меня рак мозга, утверждают, что видели, как чувак теликинезом гнул ложки, или рассказывают о каких-нибудь идиотских совпадениях, значимость которых раздута их больным воображением. Это такая страшная бредятина и идиотизм — просто кошмар.
Больше всего убивают аргументы в стиле: «Ну, не зря же древнее племя северных мудозвонов 2000 лет практиковало поклонение большой деревянной шняге! Не могут же все гороскопы врать». Люди! Все эти сказки — полнейший бред для душевнобольных. Гороскопы не могут предсказать будущее, молитвы и шаманские ритуалы не защитят от болезней и неудач. Голову перед экзаменами мыть можно, и выученный материал гарантированно уделывает этот ваш зов халявы и пятирублёвые монетки под пяткой — говорю вам как круглый отличник, который никогда в этот бред не верил и подобной хренью принципиально не занимался.
Но самое страшное — всевозможное околонаучное мракобесие: торсионные поля, эфир, деление на ноль, опровержение СТО и всевозможные фразы про «учёные доказали». Как же меня бесит, когда я слышу от кого-то или читаю, что учёные доказали, что наши мысли и слова влияют на структуру воды! Люди, настоящие учёные проверяли и более безумные и бредовые гипотезы, но ничего подобного они никогда не доказывали. Настоящие учёные получают настоящие результаты и публикуют их в не каких-нибудь новостях «Мейл.ру», а в уважаемых журналах.
Я скоро разобью себе лицо фейспалмами. Нет никаких тонких материй и биополей! Наука потому и является наукой, что её результаты согласуются с реальностью и здравым взглядом на вещи. В школе на уроках почти всегда, за редкими исключениями, говорят правду. Не надо мне напоминать про корни из отрицательных чисел — это аргумент для тех, кто вместо уроков математики употреблял пивасик за углом. Остальные знают, что извлечение корней из отрицательных чисел не определено только в вещественных числах. Если вам немного рассказали про специальную теорию относительности, значит, она, чёрт возьми, верна хотя бы в известных границах применимости. Про «ошибки Эйнштейна» расскажите японцам.
Школьных знаний по естественно-научным дисциплинам реально достаточно, чтобы в пух и прах разнести любую лженаучную теорию про торсионные поля, чтобы с одного взгляда узнавать в объявлениях и заголовках новостей откровенную чушь про программируемую живую воду и квантовые переходы в новое измерение, — да просто чтобы элементарно определять идиотов. И почему масштабы мракобесия так огромны?
Работаю в муниципальной газете не очень крупного, но очень гордого города. Занимаюсь и редактированием хроники происшествий. Верстальщики, сидящие в соседнем кабинете, уже знают: если я плачу, смеюсь и восторженно матерюсь одновременно, значит, получила письмо с сообщением о том, как прошла неделя, либо от пожарных, либо от полицейских.
Дело в том, что по «доброй» традиции небольших городов нанимать нормальных пресс-секретарей с профильным (или хотя бы каким-нибудь!) образованием они считают излишеством, и сидят на этих должностях дочки начальников, которые, судя по манере излагать мысли, в школе имели не больше тройки по русскому.
В конце концов, фиг бы с ней, с орфографией (хотя «пресс-секретарь» пожарных на голубом глазу именует свою организацию «Пошнадзором» и, видимо, никак не связывает это название с пожарами), да и с пунктуацией фиг (запятые, расставленные там, где они, по мнению автора, будут красивее смотреться, может исправить корректор). Но где элементарная логика? Почему юноше, проявившему героизм на пожаре, нет ещё и тридцати, если из дальнейшего текста ясно, что ему восемнадцать? В смысле, почему ему нет именно тридцати, если ему точно так же нет и сорока, и даже пятидесяти?
Однако на этой неделе случилась совсем интересная история. Редактирую я хронику происшествий и цепляюсь глазом за один абзац. Понимаю, что здесь что-то неправильно, но не понимаю, что именно. После двадцати прочтений обнаруживаю, что массовая драка не могла произойти на пересечении улиц Ленина и Школьной хотя бы потому, что эти улицы находятся в разных концах города и не пересекаются, хоть ты тресни. Звоню господам полицейским. Обнаруживается, что пресс-секретарша перепутала: не Ленина, а Коммунистическая. А я, кстати, могла бы и сама догадаться и не беспокоить её по пустякам. Что я, как маленькая, в самом деле!
Работаю пресс-секретарём на крупном предприятии. На днях ждали приезда съёмочной группы с местного телевидения — они должны были записать интервью одного нашего сотрудника (академик, автор многих изобретений, список регалий занимает несколько строк — достояние республики, в общем). Звоню журналистке с вопросом, в какое время её ждать. Получаю полный презрения ответ:
— Ну, понимаете, я не знаю. Это вы у себя в офисе с девяти до шести сидите, а я творческий человек, не знаю, как сложится день!
Намекнула, что академик занимается не только ожиданием, когда же творческие люди найдут время в своём непредсказуемом графике, чтобы к нему приехать. Получила ещё более презрительное обещание уточнить и перезвонить.
Я сама по образованию журналист. До устройства на нынешнее место три года работала в той самой телекомпании, и если тому, кто никогда не был по ту сторону камеры, ещё можно успешно наврать про творческую составляющую работы тележурналиста, то попытки грузить этой темой коллег свидетельствуют об острой мозговой недостаточности.
Гипотеза позже подтвердилась. Выяснилось, что дама назвала для заказа пропуска свой псевдоним, а не реальные паспортные данные. Потом очень возмущалась, почему пропуск, выписанный на имя Аделины Шерер, не выдают предъявительнице паспорта на имя Анны Ш***ой, и вообще, почему от неё требуют документов — по телевизору, что ли, не видели?
Как журналисту, мне часто бывало очень обидно, что коллег не любят, по определению считают недалёкими людьми со склонностью к понтам на ровном месте. Мне, собственно, по-прежнему обидно, что всех стригут под одну гребёнку, но если до общения с Анной-Аделиной я думала, что образ глупой журналюги от начала до конца выдуман, то теперь я понимаю, что такие действительно бывают.
Задолбали советские люди. Да-да, именно советские! Уже 20 лет как нет Союза, а они ни в какую не хотят учиться новому, но постоянно утверждают, что всё знают лучше молодых. Ну да ладно, пускай живут, как хотят, но почему не делать очевидных вещей?
В нашу городскую типографию привозят из района макет еженедельной сельской газеты для печати. Привозят лично. На диске. Ни в коем случае не на флешке — очень боятся вирусов. Задолбался объяснять, что файлы можно и даже нужно отправлять нам по электронной почте, так будет быстрее и экономнее. Нет. Главный редактор газеты непробиваема. Не понимает выгоды. «А как это по интернету вам отправлять? Привезти лично гораздо надёжнее!» — утверждает дородная баба, давно получающая пенсию, но никак не желающая освобождать место для молодых. «Всю жизнь возили лично, а теперь не надо, что ли? Не морочьте мне голову! Я сама знаю, как быстрее!» И продолжает каждый раз привозить диски-однократки CD-R. Набранными за год работы болванками я могу все стены в кабинете вместо обоев обклеить.
Их верстальщик тоже не особо утруждает себя знаниями, так как на вопрос о CD-RW или флешках я получил невнятный ответ: «У меня Виндоус не записывает RW-диски и флешки». На вопрос об интернете ответил не лучше: «У нас интернет большие файлы не умеет отправлять». Блин, как в «Одноклассниках» весь день торчать, ты знаешь, а как почтой электронной пользоваться — нет.
Ну да ладно, терпимо это всё. Если хотите возить, возите. Хотите CD-R — пускай будут CD-R.
Решение пришло само собой. Приезжает в очередной раз их редактор. С пустыми руками: диск успешно забыт в редакции. Едет обратно. Приезжает через два часа с диском. Пустым. Едет обратно. Приезжает через два часа с диском, на который записаны файлы прошлого номера газеты (видать, так спешили, что не догадались проверить). Уезжает. Когда возвращается, типография уже закрыта.
На следующий день приехать не смогли по причине поломки редакционного авто и ещё каких-то непонятных обстоятельств. Пришлось им срочно учиться высылать нам свои файлы почтой. С тех пор никаких дисков, флешек и лишних поездок.
Как же люди замечательно умеют создавать сами себе сенсации! Это грустно, это печально, но это факт: каждый день в России гибнут люди, и гибнут в большом количестве. Иногда газеты нам об этом рассказывают, если случай особенно трагичный, но чаще всего молчат. Однако, бывает такая штука — информационная волна. Это когда одно рядовое происшествие внезапно вызывает большой интерес у читателя/зрителя, и журналисты понимают, что подобные происшествия могут ещё какое-то время влиять на рейтинги.
Хороший пример — недавняя «волна самоубийств». Покончили с собой две девочки. Тема внезапно заинтересовала народ. Почувствовав бабло, журналисты стали публиковать новости обо всех других случаях самоубийств среди детей и подростков. Оказалось, что их много. Но задуматься о том, что в России всегда было до фига самоубийств, никто не хочет. Нет, куда интереснее назвать это загадочной «волной» и с дрожью в пальцах публиковать очередную заметку: «Снова, снова школьник выбросился из окна!»
Самое ужасное, что любая волна интереса быстро исчезает. Исчезнет и эта. Дети продолжат убивать себя ровно в таких же количествах. Но всем уже будет всё равно. Потому что интерес схлынул, газеты об этом не пишут, и проблемы как будто нет. Ничего не вижу, ничего не слышу… А скажешь кому-нибудь: «Очнитесь, год назад была такая же беда, и через полгода она будет! Надо что-то делать», — удивлённо поморгают и ответят: «Кто тебе сказал? В газетах ничего не писали!»
На одном популярном отечественном новостном ресурсе есть такая практика: начальство заставляет журналистов писать аналитические комментарии на злобу дня. Иногда тем везёт — попадается та тематика, за которую они непосредственно отвечают, но не все репортёры так удачливы.
Часто я искренне их жалею: трудно вообразить, как же, должно быть, задалбываются эти бедолаги. Например, украинскому собкору дают задание составить аналитический прогноз по ситуации где-нибудь на Ближнем Востоке, где тот если и бывал, то только в турпоездках по Египту. Несчастный журналист, которого и аналитике-то никто не учил, старается, что-то сочиняет, пытается вообразить себя Нострадамусом… Естественно, ничто из напророченного им не сбывается (что вполне естественно — успешное военно-политическое прогнозирование доступно лишь профессионалам), но начальство довольно, корреспондент получает свою зарплату, читатели бурно обсуждают «анализ» — все счастливы.
А иногда, наоборот, я им завидую. Это обычно происходит тогда, когда кто-то из журналистов составляет комментарий по поводу взаимоотношений России с западными странами — США или членами НАТО. Читая такие заметки, понимаешь, что их авторы — счастливейшие люди: они живут в своём светлом радужном мире, где все любят друг друга, и ни у кого нет не то что врагов (Боже упаси!), но и даже просто недоброжелателей. В их волшебной стране живут радостные и весёлые люди — единая и довольная жизнью семья, в которой нет места пошлым материям вроде природно-ресурсного обеспечения, экономической выгоды и расчёта.
В общем, хорошо быть журналистом на крупном отечественном новостном ресурсе. Можно не только жить в чудесном мире самому, но и приглашать в него других людей, сочиняя для них хорошо оплачиваемые сказки.
Уважаемый читатель! Мы пишем «В Москве все подорожает» и «В России повысят налоги» не потому, что так нам приказывают таинственные голоса из космоса. Мы просто ориентируемся на психологию читателя. А читателю всегда интересно читать о том, что может касаться непосредственно его жизни.
«Пупкин издал закон о повышении проезда» — такую заметку читатель пропустит. Кто ему этот Пупкин, да и нет у читателя времени интересоваться, какой закон, окончательно ли приняли. Зато «В России вырастет стоимость проездных» бьёт сразу по больному: в России! То есть у нас! То есть прямо у меня! Скорей читать, сколько я завтра буду платить за транспорт! Поверьте, это не наши выдумки, это подтверждено статистикой — там такие цифры, с которыми трудно спорить.
И так со всем, что вас удивляет в журналистской работе. Журналистика — древняя профессия, и всё, что мы делаем, построено на древних законах. Или, если проще, на попытке ублажить читателя так, как он хочет.
Да, он хочет читать, что конкретно произошло в России с его жизнью, а не какими законами занят неизвестный ему депутат. И да, вы не поверите, это он хочет смотреть бандитский сериал в семь часов вечера. И всё тот же массовый читатель (а в массу эту входят не наши воображаемые зрители, поверьте, а ваши знакомые, коллеги, соседи, родственники) хочет знать, почему опять вышла замуж Пугачёва и кто подставил Иосифа Кобзона.
Проще говоря, если в журналистике вас удивляет подача информации или сам контент — не волнуйтесь, дышите ровно. Просто вы принадлежите к 10% разумных людей. А остальным 90% подавай именно то, что вас так изумило.
Нас в отделе было двое: я и моя начальница. Вдвоём мы трудились над выпуском культурного приложения к небольшому журналу. Я считала свою работу очень важной, а к начальнице относилась с презрением. Судите сами, мой рабочий день был наполнен именно что работой! Я налаживала контакты с журналистами, писала заметки, обзванивала театры, клубы и другие заведения, составляла афиши… А Регина целыми днями сидела с ноутбуком на диване (говорила, что за столом ей неудобно) и… копалась в почте.
Я специально стала проверять. Незаметно подходила к ней и заглядывала в экран ноутбука. Проходила сзади с чашкой кофе. Просто нагло подглядывала. Когда ни посмотришь — Регина всё время в почтовом клиенте! «Вот лентяйка, — зло думала я, — и как она только в начальники пробилась? Да что говорить — начальство всегда ничего не делает, на то она и босс».
Велика была моя радость, когда Регина объявила: «Я задолбалась!» — и уволилась. Мне разрешили занять её место. А на своё я нашла смышлёную девочку. Передав ей дела, взялась за то, чем занималась Регина.
С тех пор прошло три месяца. Мне разонравилась моя работа, и я всерьёз задумываюсь о том, чтобы уволиться. С каким трепетом я вспоминаю свою прежнюю должность! Театры, кино, афиши… Сейчас же у меня только одна забота: почта, почта, почта. Да, я поняла, почему Регина не вылезала из почты. Потому что иначе нельзя.
Вся политика компании оказалась построена на бесконечной, бессмысленной переписке. Топ-менеджер пишет гендиректору: «Купите слона». Гендиректор — заместителю: «Слона купить!» Заместитель — администратору: «Как ты думаешь, зачем им слон?» Администратор — главредактору: «Слон. Разберитесь». Главредактор — начальнику отдела, то есть мне: «Ничего не понял, что-то там про слона, думай сама». А мне — подниматься по этой цепочке и узнавать у каждого участника разговора (кроме топ-менеджера, он недосягаем!), что же это за слон, зачем он нужен… Потом выясняется: не нужен. И новый этап переписки: объяснить каждому, что, почему и зачем.
Надо мной сонм начальников со своими гениальными идеями, которые на самом деле не нужны. Переговоры со всеми, отбрить каждого — три часа прошло. Проверяешь почту, а там недовольные клиенты, один театр ругается, второй хвалит и чего-то просит, третий — ах, это уже клуб, — требует заметку, а пока им отвечаешь, новый запрос: «Алён, я не знаю, что там к чему, но чтобы завтра на сайте был жираф!» О боже!
Прости меня, Регина, что смеялась над тобой. Нет занятия более тяжёлого, неблагодарного и, что хуже всего, бессмысленного, чем быть главной.
Недавно моя подчинённая разозлилась: «Почему вы уже полчаса не отвечаете на моё письмо! Как будто очень заняты!» Мне захотелось заплакать. Рассказать кому, что мечтаю опуститься вниз по карьерной лестнице, — не поверят.
А меня задолбало распространение программ, призванных блокировать рекламу в интернете. Из-за того, что я работаю как раз в сфере интернет-рекламы, мне особенно неприятно это видеть. Я не спорю, реклама часто бывает громкой, кричащей, назойливой, лезущей в глаза. Так же, как бывает спокойной и малозаметной. Но люди забывают о том, что реклама — это не прихоть владельца сайта, а его средство к существованию.
Энтузиаст завёл маленький сайт с приколами — на что оплачивать расходы? Можно из своего кармана, но если сайт растёт и трудозатраты увеличиваются, выход один — реклама. Крупный сайт, над которым работает сотня сотрудников? Реклама помогает держаться на плаву. Я работаю в интернет-газете, крупном СМИ со множеством читателей. Угадайте, из каких средств нам платят зарплату? Газета-то бесплатная! Все доходы — только от рекламы. И ваш любимый автор пишет ваши любимые заметки на зарплату, которую ему платят из рекламных доходов.
Можно пожать плечами и сказать: подумаешь, я отключу — другие посмотрят. Но все больше и больше людей ставят себе блокировку рекламы. А с ней не всё так просто. Рекламодатель платит условные 300 рублей сайту за 300 показов баннера. Владелец сайта рад: ведь у него как раз 300 посетителей в сутки, рекламодатель будет доволен. Баннер встаёт на сайт, а на следующий день выясняется, что его видели почему-то не оговоренные 300 посетителей, а всего 180. Рекламодатель недоволен, владелец сайта платит штраф, работники терпят убытки, ваш любимый сайт становится хуже, а вы восклицаете: «Вот уроды! Неужели не могут найти себе нормального программиста (дизайнера, корректора)?»
Хотите помочь любимому сайту быть лучше? Смотрите рекламу или жертвуйте из своего кармана.
Особенно обидно стало, когда я прочитал статью «Как блокировать рекламу в интернете» в глянцевом журнале. Причём в журнале этом через страницу попадалась реклама сигарет, часов и машин. Попробовал бы кто-нибудь дать совет, как вырвать из журналов все рекламные вкладки, — уж они бы возмутились!
bash.im
ithappens.ru
zadolba.li