Прекрасный пол

Привет! Это снова я — профессиональная модель. Слава богу, в силу изменившихся в мою пользу обстоятельств я больше не хожу на кастинги и не вижу тех сопливых девочек, которые меня так достали некоторое время назад. Теперь меня задолбало общественное мнение.

Слышали такое: «Тот-то и тот-то уехал в Куршевель с моделями»? Таких в российском бизнесе 95%. А мы — остальные 5% — вынуждены выслушивать что-то из цикла: «У-у-у, ты модель… За сколько отдашься?» Алло, народ, мы не немецкие шлюхи, которым «нравится их работа», мы — модели! Разница не смущает?

Отдельно хочу поблагодарить моего агента — она огораживает меня от таких «потенциальных работодателей». Но иногда, когда они выходят прямо на меня, начинается…

— Алло, это N.?
— Да.
— А вы не хотите поработать эскортом сегодня вечером?
— Нет.
— X тысяч за вечер до трёх часов утра! (Это как?)
— Нет, спасибо, меня не интересует ваше предложение.
— Курица, ты чё, совсем ох#ела? Да ты в жизни на такие деньги не насосёшь! Да мы тебя в подворотне поймаем и так вы#бем…

Весёлый женский голос:

— Алло, девушка, здравствуйте! Мы, модельное агентство «*****», хотели бы пригласить вас на закрытый показ нижнего белья. Оплата такая-то. Вы согласны?
— Меня не интересуют закрытые показы.
— Чё выпендриваешься, дура? Не интересуют… Как будто на тебя там кто-то смотреть будет!

Нет, я не проститутка, я — содержанка, скажем так. И сейчас я сплю с очередным сорокапятилетним богатым дяденькой. Как же вы достали, друзья-приятели и дальние родственники!

Знают ли мои родители? Конечно, и ничего ужасного в этом не видят. Все люди занимаются сексом, так ведь? А к мужу, с которым прожили в браке двадцать лет, дорогая тётя, вы тоже ложитесь в кровать, сгорая от страсти? Нет? А почему вы с ним трахаетесь? Ах, он родной человек? Так вот и для меня мой «папик» тоже не чужой.

Что, любимая подруга? Как я могу спать с мужиком за деньги? Это низко и пошло? Да, он оплачивает мне жильё, покупает продукты, одежду, даёт определённую сумму «на булавки». Но ты ведь тоже не работаешь, а сидишь на шее у мужа и живёшь в его квартире, да и ноешь при этом постоянно, что он такой козёл. Что, это разные вещи? Ладно, как скажешь.

Как, он женат? О боже, беда-беда. И что дальше? Я не претендую на руку и сердце моего мужчины, мне и так комфортно. Мы оба прекрасно понимаем, для чего нужны друг другу. Вы же не верите в сказки?

Я вставила импланты в грудь и сделала ринопластику. Я похожа на силиконовую куклу? Окей, только почему мужики бегают за мной, а не за вами, все такие натуральные девочки? Да вы хотя бы накрасьтесь по-человечески и голову мойте чаще.

Мы пошли в клуб, и у вас не оказалось с собой денег? Как жаль. Одолжить пару тысяч? Обязательно отдадите? Нет уж, я вам не дойная корова, разбирайтесь сами со своими финансовыми проблемами.

Успокойтесь уже в конце концов. Меня не тянет блевать во время секса. Я не даю направо и налево. Я не извращенка. Меня не ревнуют к каждому столбу. Я не наркоманка и не шлюха. Моя мама привыкла, да, и не плачет по ночам в подушку. Я сама сдаю экзамены и зачёты в университете. Я не отсасываю у преподавателей на кафедре. Я не буду рассказывать вам, люблю ли анал и как глубоко глотаю. Я не боюсь в старости остаться ни с чем — у меня есть свои источники дохода. Просто отвалите и не мешайте мне жить, хорошо?

Я беременная. Да, и меня постигла эта «печальная участь».

Все переживают, все паникуют, все волнуются — я это понимаю. Но вы представить не можете, как задолбало слышать это со всех сторон! Я маму уже чуть ли не матом крою за её «шарфик-шапочка-шубка», за её «молоко стоит уже два дня, не пей его». В яйцах мононуклеоз, в говядине ящур, в свинине свиной грипп, в курице птичий, в молоке кишечная палочка, а в воде стафилококк. Всё надо тщательно кипятить, варить, жарить, парить и мариновать. И не дай бог я заикнусь, что хочу непрожаренный шашлык!

Все говорят, что я ничего не понимаю, что все заботятся обо мне и боятся за меня. Люди, беременность — не болезнь! Врач мне сказала: «Жри что хочешь, если хочешь». Хватит перегибать палку! В конце концов, даже если мне светит пищевое отравление, всё плохое я оставлю в туалете. Задолбали!

Знаете, кто задолбал? Прекрасные особи одного со мной пола. На каждый собственный снимок девочки лепят копирайт. Нет, я не о профессиональных фотографах и не о мало-мальски известных персонах — их фотографии реально могут украсть и использовать, и копирайт тут вполне уместен. Но остальные — вам-то он зачем? Сфотографирует фифа собственные губки в грязном зеркале и на эту пересвеченную размазню копирайт налепит: «Ivanova production». Правильно, а вдруг сопрут?

Если вы вдруг узнали себя, не обижайтесь. Поверьте, понты, которые вы гнёте на каждой фотографии, не добавят вам очков, а сделают вас ещё смешнее. В общем, задолбали!

А меня задолбали феминистки. Нет-нет, я, конечно, мужская шовинистическая свинья, которая спит и видит, как бы оскорбить и унизить Сильную Женщину и захомутать себе какую-нибудь домохозяйку, но тем не менее они ужасно задолбали. Хорошо. Прекрасно. Вы хотите равноправие — вы таки имеете равноправие. Казалось бы, все должны быть довольны: девушки могут быть мужественными, парни — женственными. Идиллия! Но гладко было на бумаге, а рыбку тоже хочется.

Я еду в автобусе, устроившись с комфортом возле окошка. Смотрю гордо сверху вниз на проползающие почти под брюхом общетранспорта иномарки. Никого не трогаю, молчаливо починяю примус. Что вы сделаете, дорогие феминистки, ещё вчера махавшие плакатами и оравшие, что мы — единый биологический вид и ничем, кроме длины письки, не отличаемся? Правильно. Вы подойдёте ко мне и будете смотреть на меня с укоряюще-разгневанно-ненавидящим видом, как опоздавшая на полчаса статуя командора. А я вас проигнорирую. Равноправие же, и я вам ничего совершенно не должен. Тем более — место уступать.

Услышав такой ответ, вы моментально придёте в бешеную ярость и начнёте забрызгивать меня слюнями. Я эдакая гнусная скотина, которая не уступает место беззащитной женщине, которую я непременно должен защитить от толкотни и давки своей могучей грудью. Кроме того, я не мужчина и недостоин носить первичные половые признаки. Нет, ей-то наплевать, она лесбиянка, но я всё равно недостоин.

Я вас проигнорирую. Вы попытаетесь стащить мужскую шовинистическую свинью силой с сиденья. Я встану, аккуратно возьму вас за шкирку, отведу к выходу из автобуса и выкину в только что открывшиеся двери.

Потому что равноправие.

Как же задолбали девушки со своими глупыми принципами!

Не подошёл и не познакомился — тряпка. Уверенно подошёл и познакомился — пикапер долбаный.

Не предложил секс — трус несчастный. Предложил — будешь послан на все четыре стороны.

Длинноволосый парень — обязательно представитель нетрадиционной сексуальной ориентации. Лысый — обязательно быдло.

Высокий — дылда. Низкий — малолетка.

Пьёшь-куришь — не нужен такой раздолбай. Стрейт-эдж — не угостил девушку пивом-сигой, хреновый парень.

Добрыми и сильными пользуются, красивыми только восхищаются, жадных и агрессивных ненавидят.

Девушки, за кого же вы замуж-то собираетесь? Вы чего вообще хотите?

Прочитала историю про культивируемую беспомощность. Скажите, а что делать с таковой у мужчин?

Я девушка. Вполне здорова, три раза в неделю хожу на танцы и работаю в книготорговле. Я не слабачка. Уже не слабачка. Несколько лет подряд таскать коробки с книгами и тетрадями — кто хочешь накачает себе мышцы! Что же делают мужчины? «Ой, а что это оно такое тяжёлое? Это же кирпичей тяжелее!» А вы думали, прессованное дерево в триста шестьдесят страниц в твёрдом переплете в двадцати пяти экземплярах и суперобложке — это плюнуть и растереть? «Да там шесть мест всего, что там таскать!» Шесть мест — это шесть плоских крупногабаритных коробок, под завязку набитых канцелярскими принадлежностями, половина из которых железные. Кто их таскает? Понятное дело, не сильный пол!

Забраться на стремянку и в трёх метрах от пола ворочать стопками книг? Не проблема! Оттащить в подсобку коробку новогодних открыток и закинуть на самый верх пирамиды из коробок с игрушками, валентинками, возвратом и неликвидом? Не вопрос! Подвинуть парочку шкафов с книгами? Девять полок (все забиты под завязку, кстати) —конечно, разве это трудно?

Заткнитесь и возьмите трёхкилограммовую авоську из рук женщины, культивирующей свою беспомощность. Это очень подходящий вес для сильного пола — больше вам всё равно не поднять.

Я — мужчина. Мне совсем не трудно помочь женщине поднять на пятый этаж без лифта три мешка картошки по 50 кг. Но просить меня помочь с сумкой в 5–10 кило? Этот вес даже подросток без проблем осилит. Если женщина не обладает хотя бы третью от мужской физической силы, ей надо к врачу и в спортзал.

Дамы, поймите меня правильно: я совсем не против оказать помощь женщине. Но культивируемая беспомощность меня огорчает. Обращаясь к мужчинам по пустякам, вы не льстите нашему эго — совсем наоборот. Не задалбывайте нас, прикидываясь глупыми фарфоровыми куклами: XIX век давно закончился. Нам не нужны жёны, которым постоянно требуется наша помощь в каждой мелочи.

Учусь в юридическом вузе на уголовно-правовой специализации. Бесят меня тупые одногруппницы, впадающие в истерику от вида фотографий трупов.

Читаю протокол: двойное убийство, совершённое путем взрыва. Опись фрагментов тел и фотографии прилагаются. Да, неприятно. Но чего же орать: «Фу, какая мерзость!» и патетично отшвыривать от себя несчастные листы? Зачем ныть, что вам испортили маникюр, когда на криминалистике учили снимать отпечатки пальцев? Почему вы соглашаетесь идти в морг, но на входе начинаете верещать: «Ой, боюсь-боюсь, давай не пойдём, там же трупы!» и тащить меня за рукав из помещения?

Вероятно, я неправильная девушка, раз меня все эти «прелести» не шокируют. Я со второго курса бегаю общественным помощником в прокуратуре, а там я и трупов разной степени свежести навидалась, и мест происшествий напротоколировалась, и с правонарушителями всех мастей наобщалась. Вас ведь никто не тянул выбирать эту специализацию — наоборот, отговаривали активно. Так чего же вы на пятом-то курсе истерики закатываете?

Я девушка. К сожалению, я люблю мат. Сама я стараюсь не ругаться, но мне очень нравится слушать, как матерятся большие взрослые дяди, как они виртуозно ругаются, как мило рассказывают, где они видели того хама из трамвая, что бы они куда ему вставили и чем бы сверху добавили. Почти никогда я не прогуливаю занятия в институте: там я могу насладиться своими любимыми речевыми оборотами.

Неимоверно задолбали доморощенные джентльмены. Если они хотят сказать слово «жопа», то сначала бегут ко мне и закрывают уши руками. Если водитель маршрутки чуть не врезается в едущего впереди «чайника», а я по недоразумению оказываюсь на переднем сидении, максимум, что я услышу — «Вот распластался, гадёныш!»

Меня выводят из себя интеллигенты, ведущие себя так, словно попали в восемнадцатый век. Простую просьбу дать им пакет молока они могут извратить своими вежливыми, канувшими в Лету словами до такой степени, что бедная продавщица просто не поймёт, что им нужно.

Наверное, я немножко мазохистка. Мне не нужны от ухажёров пламенные речи про красные ланиты, яркие очи и прекрасные телеса. Мне хочется, чтобы меня держали, не отпуская, может быть, хлопнули по мягкому месту, при этом грубо ругнувшись. Как можно догадаться, пристают ко мне в основном выпускники музыкальных академий, милые мальчики в очках, в паре с которыми можно представить разве что Мальвину.

Я понимаю, вы действуете из лучших побуждений, стараясь показаться приличными людьми. Но как же вы задолбали! Одно утешает: живу-то я в России. Если соскучусь по великому и могучему, достаточно выйти на улицу.