Вчера случалась со мной не очень приятная история. Закрываю я дверь своей квартиры, открываю общую с соседями дверь из тамбура в подъезд. На ступеньках сидит в одних трусах совершенно пьяный и абсолютно мне не знакомый мужик, и от него разит не только алкоголем, но и, простите за такую пикантную подробность, мочой. На элементарную просьбу убрать колено, чтобы я смогла закрыть вторую дверь, он реагирует крайне неадекватно, матерится и бузит.

В общем, я не стерпела и вызвала милицию. Через десять минут приехали вполне нормальные такие дядьки, зашли в подъезд, а алкаш уже перелез в наш с соседями тамбур и завалился спать, предварительно раздевшись догола. Милиционеры заставили его одеться, забрать разбросанные по лестничной клетке вещи и выйти из подъезда. Переписали мои паспортные данные, сели в машину и уехали, алкаш дальше сам куда-то пошёл.

Удивило и задолбало меня другое. Я рассказала об этом приключении знакомым, а они начали сердобольничать: мол, какая ты плохая, что вызвала милицию, а может, он глубоко несчастный человек… Чёрт возьми! Может, мне ещё надо было его к себе в квартиру завести и в свою или родительскую постель уложить? Хотя зачем в свою или родительскую — у нас в гостиной есть отличный раскладной диван!

Я посмотрю на этих сердобольных, когда такой же опустившийся персонаж загадит им весь подъезд, не будет пускать в квартиру и испугает маленьких детей. Будут ли они так же над ним мимимишничать? Что-то очень сомневаюсь.

Я не самый чёрствый на свете человек, вполне способна перевести бабушку или слепого через дорогу, уступить место в метро беременной женщине и перечислить деньги в фонд помощи сиротам или пострадавшим от стихийного бедствия. Но привечать разных алкашей — нет уж, увольте.

— Это коврик на панель?
— Да, он силиконовый.
— Он на ножках?
— Нет, он силиконовый, просто ложится.
— А как закрепляется?
— Хм… У него с обратной стороны силикон.
— Надо купить… А их там два?
— Нет, один.
— А почему один, надо ж на обе панели?
— В смысле — на обе машины?
— Нет, на панели!
— Простите, а где у вас находится панель?
— А где обычно? Под ногами!
— Ну, вообще говоря, она обычно там, где лобовое стекло заканчивается.
— А-а… А я думала…

Женщины, милые, ну не надо вам за руль! Вы ж лево-право путаете, газ с тормозом и панель с педалью — тоже!

Я варю кофе, делаю коктейли (разумеется, я помню все ингредиенты наизусть, как же иначе), готовлю закуски.

Я полностью убираю помещение кофейни, мою полы (да, одна во всех пяти залах), даже — о ужас! — убираю в туалетах.

Я вызываю посетителям такси, говорю с ними по-английски, по-немецки и немного по-испански, а если придётся — объясняюсь жестами.

Я таскаю на себе сумку с 15–40 тысячами рублей и отвечаю за неё головой и своей зарплатой.

Я всегда улыбаюсь. Даже в сессию. Даже пьяным дегенератам. Даже после 14 часов работы.

Работаю я, кстати, официантом. Просто, знаете, руководство нашей сети кофеен очень любит экономить на персонале. А ставка у меня — 60 рублей в час. В Санкт-Петербурге, не в провинции.

С уважением, девочка, которая не заслуживает чаевых, потому что только приносит и относит посуду.

Все люди в мире разные, но своей внешностью довольна почему-то максимум половина.

Я обычная среднестатистическая девушка. Не худышка, не пухленькая, со слишком накачанными ногами и парой килограммов лишнего веса. Живу, радуюсь, на диетах не сижу.

К чему всё это? Да вот пришло мне странное желание в голову — купить мороженого. Не люблю есть на улице, но было очень жарко. Иду, наслаждаюсь. В руках — пластиковый стаканчик граммов на триста. Иду — и почти чувствую гнев всех мимо идущих женщин. На меня смотрят так, словно я главный враг народа. С презрением отворачиваются тётеньки-пончики, кривят мордочки девушки-анорексички. Пара женщин на месте прочитали мне лекцию о здоровом питании, о том, как это скажется на моей фигуре… Женщины сами кило под сто. Не выдерживаю, отвечаю: «Если вы такие умные, почему вы весите, как три меня?» Оскорбились, отстали. И пока я не доела это несчастное мороженое, в мою сторону кривились так злобно…

Ладно бы единичный случай. Иду после лекций, уставшая, голодная. Покупаю в ларьке шоколадный батончик. И что? Всё заново — лекции и злые взгляды в мою сторону.

Хочу вам напомнить: это вы сидите на диетах. Это вам нельзя есть мороженое и шоколадки. Не мне. Так почему я должна отказываться от чего-либо ради ваших нежных чувств? Что с вами, дамы?

Вот фанатеет человек от стрелялок на компьютере — вроде всё обычно. Но не дай бог назвать игру «стрелялкой». «Шутер — и только шутер!» То, что это просто английский аналог, человек не понимает.

Суда же двухколёсных ездунов, огрызающихся на то, что я назвал их скутер мотороллером. И анимешников сюда, если не понимают, что мультипликация и анимация — синонимы. И основано это на форме подачи, а не внутреннем содержании. Может, тогда придумаем специальные термины для кукольных советских мультфильмов и пластилиновой мультипликации?

Надоело. Я не собираюсь петлять в закоулках терминов незнакомой сферы. И мне трудно вас раскатать на вашем же поле, поверьте. Но как же задолбало…

Недавний крик души задолбавшегося анимешника заставил улыбнуться и вспомнить былые и не очень времена. Я из олдовых анимешников, так сказать, пионеров-первопроходцев, тех, кто бился за видеокассеты, обменивался оными по почте, радовался даже ужасному картавому переводу, переписывался по всему бывшему Союзу (а то и дальше) и видел рассвет этой самой субкультуры.

Увы, видела я и её закат. Как-то вот издалека.

Раньше существовал некий барьер, сложность в «добыче» этих самых мультиков — да-да, многие олдскульщики так и называют аниме, как-то не парясь над терминологией, кроме совсем уж нервических натур. Видела и общалась за жизнь с диким просто количеством анимешников — и будучи оным сама, и уже уйдя из этого течения спустя лет десять (ушла, к слову, категорически, раз и навсегда). Так вот, впадают в состояние «этонемультики» в основном неофиты. Потом эта экзальтированность проходит, как и желание что-то доказывать тем, кто не относится к субкультуре. Знаете, скажу по-стариковски: в наше время посторонние считали, что аниме припадки вызывает, и, что самое интересное, иногда и небезосновательно.

Что у нас дальше? Шикарные девушки-анимешницы? Их процент в тусовке никогда не был большим, чем где-то ещё. Зато были заморённые анорексички, которые так стремились к идеалу персонажей-худышек, что самостоятельно, извините, дверь открыть не могли. И парни им под стать (впрочем, таковых в те времена было несравнимо меньше, чем сейчас).

Да, мои претензии (или как это лучше обозвать?) относятся скорее к тусовке, а не самому прецеденту японской анимации. Но разве одно не проистекает из другого?

Стадность. Невероятная стадность, состоящая в пресловутом «ня», в повальном речении себя девушками в мужском роде, внезапно возникшая откуда-то прорва лесби (к которым я отношусь просто прекрасно, но в таких количествах это можно списать только на моду). И про этих псевдолесби ещё одно: половина утверждает, что они FTM, а если точнее, потенциальные транссексуалки (пусть и некрасиво звучит с таким окончанием), гендерно неконформные, но часто в подобном контексте после желаемой смены пола намеревающиеся таки спать с мальчиками. We need to go deeper, как говорится. И всё бы ничего, среди FTM-трансов любой ориентации есть куча замечательных людей, да и сам факт не коробит нисколько. Но почему среди анимешников их какие-то невозможные количества? Честно сказать, среди слэшеров столько нет, хотя про них уже совсем другая история.

Весьма интересное отношение к яою, кстати, раз уж тему начала: геи — фи и гадость, а нарисованные мальчики, похожие на девочек, — «ня». Двойные стандарты и какой-то полный абсурд.

Скажешь «ня» и улыбнёшься, а тебе улыбнутся в ответ? Конечно, на поверхности-то оно всё так, а с другой стороны — комок змей, всё та же бабья вражда, как почти в любом коллективе. Только здесь тебя могут унизить, хоть и чаще не в глаза, за не так, по чьему-то мнению, пришитую ленточку, за «толстую задницу», которой может и в помине не быть: стоит просто оказаться не абсолютной плоскодонкой. Некогда что-то чистое-доброе-светлое, конечно, тоже существовало, но, мне кажется, в меньших масштабах, когда ещё не пересрались, извините, за каждого редкого симпатичного парня, когда ещё пытались действительно создать какую-то утопию дружбы, верить в неё.

Вы в этой тусовке и не видите ничего подобного? Либо вы наивный ангел, либо просто закрываете на происходящее глаза.

Грубо говоря, не надо так конфетить и шоколадить эту субкультуру. Лёгкие наркотики, алкоголь на пати, пьяные целующиеся девочки по углам — сколько всего этого я видела! Отсутствие подобного в неких тусовках — скорее исключение, невидаль. На фестивалях, конечно, построже, но было бы желание, как говорится. И умели бы хоть пить — так нажираются в говень, простите мой французский.

Подводя итог, я — задолбавшаяся бывшая анимешница. Знаете, я была там, я видела всё это с самого начала — и не в одном городе, и не в одной тусовке. Конечно, может быть, как говорят, свинья везде грязь найдёт, но — вот уж так случилось — не стала «лесбиянкой», не плела интриги за чьей-то спиной, не смотрела всякий трэш, повинуясь инстинкту этакой вот отары, которая идёт туда, куда гонят. Я знаю по именам и могу отличить по голосу кучу сэйю, умею шить костюмы, даже «урода» того самого могу нарисовать (что меня не радует, потому как уже который год не могу избавиться от каких-то мелочей в стиле, дающих понять о моем раннем увлечении), у меня была просто огромная коллекция аниме в замечательно хорошем для того времени качестве, как в переводе, так и с английскими титрами.

Но я устала. Устала от этих някающих инфантильных девочек, которые с яростью тигриц за спиной унижают друг друга, в жару надевают меховые уши и не выходят из образа даже в обществе людей, нереально далёких от их субкультуры. Устала от жеманных парней. От штампованных мультфильмов, половина которых спорит друг с другом, где будет больше грязи, крови, насилия, отрезанных конечностей, приправляя это великим смыслом, который так старательно любят высасывать из пальца фанаты. От того, что действительно хорошее аниме (весьма редкое!) тонет в куче всех этих школьновойн и грингринов. Можно долго перечислять.

А кто остался, кто ещё испытывает восхищение — и замечательно. Только не надо вводить людей в заблуждение, как у вас (и некогда у нас) всё сладко и изумительно.

В какой-то момент вдруг стало модным «говорить правильно», причём правильно до занудства. Вспомните, как раньше популярно было на все консерванты и ранние фрукты говорить: «Фу, химия». Но вот все резко поумнели, и теперь на подобную реплику можно выслушать длинную лекцию о том, что «всё вокруг химия». Поправляют все: друзья, знакомые, просто стоящие в очереди… И неужели никому из них не ясно, что речь идёт исключительно о содержании вредных химических соединений в обсуждаемом продукте? Вот именно так мне предлагается говорить? Причём друзья прекрасно осведомлены, что я давно работаю ведущим научным сотрудником, и во всех статьях, как и любой человек науки, соблюдаю предельную точность формулировок, перегружая и без того сложные предложения. К чему эту наукообразность переносить в повседневную речь, если можно обойтись малой кровью?

И так везде. Сказать, что меня укусил комар (или пчела), означает получить аналогичную по «интересности» лекцию о том, что — серьёзно? — комары не кусаются, и вообще это комарихи. Замечание «на солнце сегодня жарко» обязательно будет прокомментировано ехидным: «А на Солнце всегда жарко — это же звезда». Думаю, многие читатели сейчас легко смогут вспомнить нечто подобное из своего опыта.

В общем, задолбали. Умение ёмко и понятно излагать свои мысли всегда считалось признаком умного (в бытовом смысле слова, а не научном!) человека. Даже если он позволяет себе употреблять неточные, но устоявшиеся и распространённые формулировки.

Знаете, что задолбало меня? «Крупные, перспективно развивающиеся» компании. Работала я в такой. Крупной, развивающейся, лояльной. Отдала ей почти четыре года жизни. За это время я успела подняться в должности, при этом заработав кучу проблем со здоровьем, нервами и, как это ни странно, долгов.

Такие компании известны. Они зазывают на собеседования магическими «полными соцпакетами», «бесплатным обучением», «карьерным ростом», «средней зарплатой от…» и так далее. Воодушевлённый молодой специалист (или не специалист, ведь опыт работы не требуется) начинает карьеру. Первым делом он посещает тренинги или обучение. Да, иногда тут рассказывают интересные и полезные вещи. А помимо этого вдалбливают в голову корпоративные правила. Стандарты. Шаблоны. Объясняют, что шаг в сторону чреват расстрелом.

Впитав нормы и правила, новобранец выходит на стажировку. Стажировка предполагает полный рабочий день, за который никто не заплатит. Новичкам дают грязную и рутинную работу, а на все вопросы отправляют читать специальную литературу или просто отмахиваются. Через некоторое время (от недели до пары месяцев), если новичок не сбежал, ему объявят приговор. Скорее всего, его примут, потому как сумасшедшая текучка не даёт возможности тратиться на обучение и не брать сотрудника. А так хоть пару месяцев поработает.

Большие компании работают «командами». Это значит, что если один из пятнадцати не справится с заданием, отхватят все. Или же, если тот самый один выделится и сделает всё так, что комар носа не подточит, то лавры будут поделены на всех. Мы же команда. Если кто-то не вышел на работу, тебе придётся сорваться с выходного и выйти за него. Потому что вы — команда.

Если тебе что-то нужно, придётся пройти девять кругов бюрократического ада. Если у тебя что-то не работает — ещё пару кругов.

И так изо дня в день. На первые полгода нервов хватает, но не всегда. Потом может начать маячить повышение. Воодушевившись, можно поработать ещё немного. Но с повышением всё может быть не так гладко. Должность могут упразднить или просто взять человека со стороны. Но, скорее всего, вам клятвенно пообещают другую должность.

Воодушевляться и работать на износ можно долго. Отдам должное: управляющие и начальники таких компаний умеют мотивировать. Но рано или поздно можно осознать, что в отпуск ты не сходил, твой ребёнок вырос, а супруг почти одичал от одиночества. Тогда сразу после заявления на увольнение на твою должность начнут искать новых людей. Уже через пару дней отдел кадров запестрит потенциальными заменами.

Я прошла не через одну такую компанию. Когда у тебя мало опыта, работа в подобных фирмах кажется отличным способом реализовать себя. Но на самом деле из тебя просто выжмут соки и оставят тихонько сидеть и не мешать.

Сейчас я работаю в замечательной фирмочке, принадлежащей двум мужчинам. Любой вопрос решается в момент, вся информация поступает вовремя. Между тем, получаю я теперь вполовину больше за ту же работу.

Задолбали фирмы-соковыжималки! А потом жалуются, что в стране никто не хочет работать.

Уже больше года я читаю «Задолба!ли». Хочу поблагодарить за непрерывную войну:

— гром-баб и лень-мужиков;
— карьеристов и содержанок;
— быдла и интеллигентов;
— грамотных и безграмотных;
— девушек, прикрывающих спину трактористами, и мужчин, мечтающих о Рапунцели;
— чайлдфри и овуляшек;
— сторонников абортов и женщин, мечтающих о детях;
— инвалидов и толерастов;
— задолбанных окружающими и довольными жизнью;
— продавцов и покупателей;
— сферой оказания услуг и потребителями;
— родителями и детьми;
— пенсионерами и детьми XXI века.

Ребят, спасибо вам за ежедневное хорошее настроение! И побольше вам терпения друг к другу.

Есть такой прелестнейший тип людей. Эти люди вечно заняты, они все в делах и заботах, трудятся день и ночь. Только беда — никто их не ценит, на что и жалуются безустанно. Моя соседка из таких людей. К сожалению, в старом доме отличная слышимость. Через стенку я каждый день могу выслушать то, что обо мне думают.

Громкая музыка. Ну, точнее, музыка за стенкой — у меня громкие бумы. Через час и таблетку от головной боли оставляю надежду, что выключат сами. Плетусь. Открывают.

— Не могли бы вы убавить музыку?

На лице презрение к быдлу в лице меня:

— А чё, мешает?

Ей в голову после миллионного моего визита даже не приходит то, что музыка может мешать. Мешать учиться, например. После выключения слышу жалобы сожителю: она тут работает в поте лица, а злобные соседи (в лице исключительно меня) даже пять минут музыку не дают послушать.

То же самое отношение к просьбе, извиняюсь, трахаться потише. На объяснение, что в дом скоро приедет пятилетний ребёнок:

— Ну так пусть узнает, ей пора уже. Гы-гы-гы…

У тебя не хватает времени ни на что. Ни на уборку окурков за твоим другом, ни на выгул несчастной комнатной собачки (раз в неделю её выгуливает твой сожитель), ни на нормальное образование. Денег тоже не хватает. Зато по дороге домой я каждый день вижу тебя вылезающей из машины, в которой ты ехала целых две остановки от работы! Каждый день ты находишь время потрахаться и врубить музыку. И задолбать меня.