Зима уже близко. По утрам светлеет позже, по вечерам темнеет раньше. Часы пик постепенно съезжают в тёмное время суток. И тут на дорогах появляются они — самые слепошарые (или просто безмозглые?) наши соотечественники! Основной костяк — водятлы с «колхозным» ксеноном, прули и владельцы старых рыдванов, у которых фары светят вообще в разные стороны. Вы все неимоверно задалбываете в нашу долгую сибирскую зиму! Даже пристроившись сзади, вы ослепляете через зеркала заднего обзора. И некому теперь вас приструнить, ибо техосмотр стал настолько халявным, что не везде тормоза-то проверяют, а уж до проверки угла освещения, наверное, уже никто не унижается.

Ну, со сзади пристроившимися разговор короткий: врубаю задние противотуманки, и народ начинает отставать или перестраиваться, остаются самые упоротые. Встречных не всегда удаётся послепить в ответ, так как зачастую они едут в накопившейся колонне. Меж тем погода портится, температура и влажность скачут, начинается массовый отказ фар. И такое впечатление, что вместе с потухшей фарой у водятлов отключаются и остатки мозгов — подавляющее большинство тут же врубает дальний. Больше всего доставляют водятлы с уцелевшей левой фарой, особенно прули.

Дальше идут всякие «ждуны». Они останавливаются у подъездов, ларьков, магазинов, на тротуарах «на минуточку» и никогда не тушат свет. «Минуточка» может длиться до 20 минут, и в этом случае больше достаётся пешеходам, особенно если водятел припарковался напротив входа.

Вечером на проездах вдоль многоэтажек обычно светло, как днём: светят фонари над подъездами и десятки окон. Проезд узкий, и едущий навстречу уже светит даже не мимо, как на улице или трассе, а прямо в глаза. И неважно, идёшь ты или едешь, слепит довольно ощутимо. По дворам я еду с потушенным ближним, только с габаритами, и когда навстречу выезжает водятел при полной иллюминации, взаимно включаю свою. В одном случае из трёх у встречного водятла наступает просветление в мозгах во всех смыслах, он таки тушит фары, и мы разъезжаемся, не жмурясь. Надеюсь, у этих людей войдёт в привычку тушить свет за ненадобностью.

Отдельной строкой идут индивиды, ездящие по дворам и узким улочкам со включённым дальним при отсутствии на дороге других водятлов. Пешеходы же — низшая каста, могут и зажмуриться или вообще отвернуться, если не нравится. Один такой как-то остановился и у нас же спросил, как куда-то проехать. Когда я ему сказал, что после того, как он ослепил нас дальним, дорогу я ему могу показать только на йух, он ещё и обиделся.

По дороге на работу приходится проезжать под железнодорожными путями. Арка узкая, на одну машину, а въезд под неё идёт в горку, и довольно крутую. Первый стоящий на светофоре по ту сторону арки слепит точно навстречу, и никуда не денешься. Даже зажмуриться нельзя: арка узкая, можно бортом царапнуть. А когда его проезжаешь, приходится притормаживать на время, пока глаза придут в норму, что отнюдь не сказывается на увеличении пропускной способности. В часы пик в эту «дырку» в основном проезжают одни и те же люди, и наверняка каждый попадал в такую ситуацию. Но за десять лет, что я езжу этим маршрутом, мне попался всего один водитель, который, как и я, стоя первым на светофоре, притушил свет, чтобы не слепить пролезающих в арку коллег. К слову, это был водитель «лексуса».

Мораль излишня, всё и так ясно. Единственное: сегодня же вечером, возвращаясь домой, присмотритесь повнимательнее к линии света своих фар, когда остановитесь на светофоре. Если граница света проходит выше крышки багажника впереди стоящей машины, прошу: не поленитесь и отрегулируйте фары, и на дорогах станет ездить немного комфортнее.

Моя профессия никоим образом не связана с медициной, но есть у меня ещё со школьных времён симпатичная такая красная бумажка с надписью: «Присвоена квалификация „младшая медицинская сестра“». Означает это, как ни странно, что при желании я могу устроиться работать санитаркой, перевязать себе небольшую царапину или не довести до нервной икоты диспетчера скорой, если вдруг придётся оную вызывать, не более того. А задолбали меня многочисленные родственники и знакомые, которые в курсе существовании этой бумажки.

Лето, море, палатка и песни под гитару.

— Я тут на морского ежа наступила, ты ведь колючку мне из ноги вытащишь? — постанывает подруга, демонстрируя иголку, глубоко засевшую в розовой девичьей пятке.

Чем, родная? Вот прямо этими руками, перепачканными песком и соляркой, кое-как пристроившись на сомнительной чистоты полотенце? Да и пассатижи — не самый подходящий для этой цели инструмент. А ведь в каких-то пятнадцати минутах езды есть поселковая больница, машина у нас на ходу, а на дворе — разгар рабочего дня. Объясняю — обижается почему-то.

Третий час ночи — время, когда большинство нормальных людей мирно спят и досматривают десятый сон. А у меня звонит телефон.

— Ой, как хорошо, что ты не спишь! — ещё бы, конечно. — У меня тут соседу в глаз что-то попало, и глаз та-а-ак разнесло…

— Боюсь, что ничем не могу помочь. Позвони в справочную скорой, они лучше знают, что делать. Ещё в городской офтальмологии круглосуточно принимают, могу телефон подсказать.

— Да нет, к доктору мы уже ездили, он сказал, что ничего страшного, и капли какие-то назначил.

— А звонишь тогда зачем?

— Ну как же, это… А чего нам теперь делать-то?

Да жёваный же крот! Выполнять назначения врача, успокаиваться и ложиться спать. Или они ждут, что я приеду, поплюю в глазик, и всё пройдёт?

Раннее утро. Наливаю кофе, настраиваюсь на работу — начинает пиликать скайп:

— Ой, слушай, мы сейчас за границей, а тут масик так простыл, так простыл, кашляет — аж ужас! Подскажи какое-нибудь лекарство, чтобы в аптеке купить можно было.

— Страховка есть?

— Есть, конечно. Как же за границу без страховки можно?

— Ну так замечательно! Посмотри в полисе номер колл-центра и звони — они вам врача найдут.

— Ой, не-е. Это же целый день терять, да и масик врачей не любит. Я ему антибиотик давать начала, а ты лучше подскажи, чего ещё можно дать, чтобы побыстрее выздороветь?

Восхитительно, чёрт возьми. К врачу сходить — дело непосильное, а накормить неизвестно от чего ребёнка антибиотиком (кто его вообще без рецепта продал?) — это всегда пожалуйста. Когда «масику» после такого лечения поплохеет окончательно, врачу будет, разумеется, легко и просто определить изначальную причину заболевания и назначить подходящее лечение.

Люди! Дорогие, любимые, хорошие! Вы ведь тратите уйму времени, изучая составы и сроки годности продуктов и косметики. Вы из рук в руки передаёте телефоны хороших профессиональных электриков, сантехников и прочих ремонтников. Вы, в конце концов, никогда не наймёте первого попавшегося человека с зеркалкой в качестве фотографа на свадьбу или день рождения. Так почему же тогда вы так стремитесь доверить заботу о своём здоровье кому попало?!

Недавно в разговоре с сыном мы сгенерировали хорошую аналогию. Есть два типа мышления — если хотите, два стиля управления. Их можно проиллюстрировать на примере газона.

Представьте себе, что вы — начальник газона. А через ваш газон какие-то нехорошие люди протоптали тропинку. Заметим, не «весь газон вытоптали», а одну тропинку протоптали. Что вы станете делать? Есть множество нерабочих вариантов: бесконечно засаживать травой по новой, взывать к совести, собирать пикеты. Рабочих вариантов два. Либо поставить забор, либо замостить.

Рефлекторной реакцией подавляющего большинства людей будет как раз забор. А к забору ещё бы милиционера приставить и наделить его полномочиями… Ну ладно, не стрелять на поражение, но хотя бы штрафовать так, что мало не покажется. А к милиционеру (кстати, для круглосуточного дежурства их понадобится четверо плюс старшина над ними) понадобится дополнительный обслуживающий персонал. И контрольно-надзорный орган. В итоге — регулярные затраты, превышающие бюджет остального газона.

Эта схема имеет свою область применения. Например, если это исторический газон, разбитый здесь по указу Ивана Калиты, и на него съезжаются посмотреть туристы со всего мира. Или под этим газоном зарыта бомба времён Великой Отечественной, которая может рвануть, но её ну никак невозможно эвакуировать. Есть ещё тысячи «или», но надо отдавать себе отчёт: выгода от недопущения должна превышать расходы на него.

Но есть второй, гораздо более простой путь. Аккуратно достать самолюбие, плюнуть, протереть бархоткой и убрать подальше на верхнюю полку. А потом просто замостить эту самообразовавшуюся тропинку плиткой. Если очень хочется — огородить её низкой оградкой, чтобы сходить с неё было неудобно (замечу: неудобно, а не нельзя). Потому что неспроста десятки людей ежедневно ходят именно тут. Видимо, им так удобно. Так почему бы не сделать удобную дорожку, заодно сберегая от вытаптывания её окрестности?

Резюмируя, очень хочется сказать сторонникам принципа «запретить всё, что делается не так, как я хочу»: задолбали вы меня, братцы. Запретите всем вокруг — начиная с себя — публично высказывать своё мнение. И ограничьтесь пока что собой.

Я соискатель учёной степени кандидата наук. С диссертацией, выполненной процентов на семьдесят, и руководителем, формально не отказывающимся со мной работать (особенно по части вписывания себя соавтором в публикации), но в реальности не очень-то интересующимся моими успехами и достижениями, как, впрочем, и провалами. С начальством, которое постоянно попрекает меня тем, что я так долго не защищаюсь, и при этом постоянно навешивает всякие «левые» служебные обязанности, отнимающие время и отвлекающие внимание от диссертационного исследования, а на все мои возражения отвечает: «Ну, вы же не официально занимаетесь наукой! Вот были б вы в аспирантуре — тогда бы другое дело!» Думаю, ситуация знакома всем, кто пытался вести исследования в области гуманитарных наук, кроме тех счастливчиков, которые ещё будут упомянуты ниже.

Поскольку сроки соискательства подходят к концу, учёную степень получить уже даже не то чтобы хочется, а просто жалко времени, потраченного на диссертацию, задалась я вопросом поступления в эту самую священную аспирантуру. И оказалось, что не всё так просто. Число бюджетных мест для гуманитариев с каждым годом сокращается, а на те, которые остаются, всегда находятся люди, которым они нужнее. Когда я ещё после окончания университета интересовалась возможностью обучения в нашей аспирантуре, мне ответили: «Вы что, у нас мест мало! Люди с публикациями — и то по два-три года ждут!» Второй раз я рискнула спросить руководителя про место по прошествии трёх лет, когда у меня набралось не меньше десятка статей в научных журналах и сборниках. «В этом году мы берём нашу выпускницу такую-то. Очень хорошая, перспективная девочка». «А я-то чья выпускница?» — почему-то подумала я в тот момент. Интересно, у этой девушки к окончанию вуза было больше статей, чем у меня через три года после выпуска? Или выбранная ею тема представляет бóльшую ценность для науки, чем моя? Или просто она по какой-то причине более симпатична нашему общему руководителю и/или начальнику аспирантуры? Сама не знаю почему, но третий вариант представляется наиболее вероятным…

Решила для интереса почитать про правила приёма в аспирантуры столичных вузов. Думаю, там-то мест побольше, чем у нас в провинции, может, даже людям «с улицы» что-нибудь перепадает. Но ведь и там первым вступительным испытанием является прохождение собеседования с предполагаемым научным руководителем, а потом уже сдаются вступительные экзамены. То есть опять прежде всего необходимо понравиться, втереться в доверие.

Так вот, просто задалбывает постоянно вертящийся в голове вопрос: ну почему у нас такая система? Я не против работать и прилагать усилия, но я хочу, чтобы вся моя энергия тратилась на ведение исследования, а не на налаживание отношений с нужными людьми! Да, я не бездна обаяния, но почему я непременно должна кого-то очаровывать? Ведь я хочу просто писать диссертацию, а не пополнять ряды прихвостней какой-нибудь экзальтированной научной дамы! Почему нельзя сначала провести вступительные испытания в аспирантуру, выявляющие общий интеллектуальный уровень кандидата и его способности к занятиям научной деятельностью, а после зачисления позволить ему выбрать тему и руководителя? По-моему, и качество исследований было бы при таком раскладе выше, чем сейчас, когда 90% мест в аспирантуре занимают чьи-то братья, сваты и просто «хорошие девочки».

Сама не устаю дивиться всё более изощрённым плодам симбиоза пищевой и химической промышленности. Но ещё больше изумляет меня тот самый «пипл, который хавает».

— А можно мне тортик полегче? А то я на диете, — спрашивает в кондитерской тщедушная девушка с впалой грудью и немыслимо длинными ногами-шестами.

— Да, конечно, — отвечает продавщица. — Вот в этой витрине у нас находятся торты фитнес-линии.

Потом минут двадцать ожидаешь, пока девушка пересмотрит все коробки на предмет калорийности и содержания жира и наконец выберет самый «лёгкий». Пару раз я, признаюсь, устыдилась своего пристрастия к тортам, которые делаются из муки, масла, сахара, шоколада, яиц и т. д. и тоже купила нечто съестное, на котором почему-то было написано «торт» (хотя по нынешним правилам подобное изделие должно было бы называться «тортовый продукт»). По вкусу напомнило непомерно раздутую подслащённую жевательную резинку из советского детства.

Блин, стройная фигура — это вещь, конечно, важная, особенно в наши дни, но разве это повод называть ватообразную субстанцию с резиновыми украшениями тортом? Да и выражение «лёгкий торт» — это просто оксюморон какой-то! Если ты на диете и следишь за калориями, так какого ж рожна ты вообще покупаешь торт?! Накупи на эти деньги моркови, репы, сельдерея (кстати, по вкусу они ничуть не хуже тортов «фитнес-линии»). Интересно, знают ли претенциозные гламурницы, готовые переплачивать за эту «воздушную» массу, сколько отборной химии они пропихивают в свои нежные горлышки и как травят желудочки и печёночки? Производителям-то, естественно, всё это выгодно: издержки производства сокращаются, а прибыль растёт.

Впрочем, торты — это лишь один из примеров подобного абсурда. Существуют ещё вегетарианские колбасы из соевого сыра «тьфу» (или как его там правильно?). Тоже, если ты принципиально не ешь мясных продуктов, то зачем же, чёрт возьми, тебе имитировать их вкус? Кофе без кофеина. Блин, ну не можешь ты по каким-то причинам пить кофе, так попей чаю! Кстати, чаем сейчас тоже модно называть какую-то мутноватую ослиную мочу, которую подают в огромных кружках. Если так переживаешь за цвет лица, пей просто воду, или кефир, или бифидок!

Короче, чего только не навыдумывало человечество! Ждём с нетерпением появления на полках супермаркетов безалкогольной водки. Тоже ведь наверняка очень нужный продукт для убеждённых трезвенников.