— Алё, ко мне тут ваш мальчик подъехал, а семь красных перпендикулярных линий зелёного цвета на чертеже нарисовать забыл. Мне куда его послать?

«Мальчик» брутально усат и уже который год занимает должность ведущего проектировщика.

— А у нас вчера девочка-кадровичка в истерике колотилась, когда паука увидела.

«Девочка» весит хорошо за 60 кг, а юношеские прыщи давно сменила на ранние морщины.

— Масик, сынок, стой в очереди за девочкой, мама сейчас подойдёт.

«Девочка» оборачивается и оказывается прекрасно сохранившейся пенсионеркой.

— Мальчики, надо передвинуть шкаф к окну, а сейф в угол. Помогите!

«Мальчики», обсуждавшие до сего момента недавно родившегося внука, недоуменно смотрят.

— Девочка в «одном окне» не знает тарифы на горячую и холодную воду, пришлось идти к мальчику — начальнику смены.

Все эти перечисленные девочки и мальчики — взрослые, полноценные, дееспособные люди. Не унижайте их своим сюсюканьем.

Я студентка, пожалуй, одного из лучших вузов страны. На мой взгляд — самого лучшего. Конец семестра. Сессия. Сначала зачётная, потом и экзаменационная. Меня задолбали все.

Первое — родители-родственники-друзья-знакомые.

— Как дела?
— Ты сегодня что-нибудь сдала?
— Учишься?
— Как успехи?

Да плохо! Плохо у меня успехи, дела и настроение! У меня сессия, я ботаю 25½ часов в сутки!

Второе — однокурсники-отличники, особенно отличницы.

— Я ничего не знаю!
— Препод — зверь!
— Да мы всего один семинар эту тему разбирали! — Мы все умрём!

Третье — однокурсники-раздолбы. Набор фраз примерно тот же плюс:

— К кому идти сдавать?
— Где скатать?
— Объясни-объясни-объясни!

Неужели нельзя хотя бы за неделю начать готовиться к сдаче?

Четвёртое — преподы-садисты.

— Что-то я вас на парах весь семестр не видел.
— А чего это вы не знаете углублённого уровня?

А вас не смущает, дорогой Пётр Петрович, что итоговая контрольная у меня написана лучше, чем у всей остальной группы, и отвечаю я уверенно, спокойно, почти на все вопросы?

Четвёртое — преподы-халявщики.

— Ну… Ну давайте три.
— Я вам зачту просто так.

Если вам кажется, что я ничего не знаю, то в лучшем случае ткните мне в места с пробелами, в худшем просто отправьте на пересдачу. Не кисейная, справлюсь. Какой смысл в размазывании соплей по столу? Мои знания от этого только страдают.

Чёрт возьми, почему нельзя одной стороне спокойно выучить и сдать, второй — спокойно, адекватно и максимально честно принять, выставить реальные оценки, а всем сочувствующим не лезть?

«Убрал дату рождения из профиля. Поздравили только банк и телефонный оператор». Видели ведь такое в колонках юмора в пабликах и на сайтах с анекдотами? Наверно, видели. Вероятно, вздыхали вместе с автором шутки: да, в наш век никто никому не нужен, исчезнешь — и никто не заметит.

А послушайте, кто вам сказал, что должно быть иначе? Давайте я вам напомню кое-что. «Друзья» в соцсетях — это просто люди, с которыми вы общаетесь. Конечно, среди них иногда находятся настоящие друзья, когда общение переходит какую-то грань отчуждённости, но это большая редкость, такая же, как найти «вторую половинку» на сайте знакомств. Вот вы, вздыхающие, разве помните даты рождения или имена кошек всех своих трёх, пяти или пятнадцати сотен «друзей»? У вас есть узкая группа тех, кто вам ближе остальных, и обычно их можно сосчитать по пальцам одной руки. С остальными вам искренне приятно пообщаться, обсудить новый фильм, книгу, покупку, но вы не будете изливать им душу или помнить все их важные даты. Это не друзья, это знакомые. И вы — такой же знакомый для них.

Интернет совершил чудо: позволил нам общаться с теми, про кого мы иначе никогда бы не узнали вообще. И это нас расслабило. Мы перенесли законы общения из реальности в виртуальный мир. Мы считаем, что десятки и сотни посетителей наших блогов, страничек, «стен» — наши добрые друзья, что два, три, пять лет общения — гарантия того, что всем им можно доверять и доверяться, что каждому или большинству из них мы нужны и важны. И когда реальность вдруг показывает, что всё не так, начинаются разочарования и вздохи: «В наше время люди друг другу не нужны!» Нужны. Просто не вам или не вы.

Нет, не задолбали. Соболезную. Потому что знаю, что вы, вздыхающие, задолбались разочаровываться. Сам через это прошёл, когда был молодой и глупый. Просто помните простую истину: буквы на мониторе не становятся автоматически друзьями только потому, что появляются регулярно и часто. Не забывайте об этом, и не будет разочарований. Удачи вам в обретении настоящих друзей — и всем добра.

Ты сейчас на больничном. На работу ты к нам, скорее всего, не выйдешь. Следователь к нам приходил как по расписанию. Он достаточно молчалив, как и твой адвокат, подробности происшествия не разглашают. Мы знаем, что ты жестоко избита. Виктору следователь намекал на неизгладимое обезображивание лица, Тиграну — на выбитый глаз. За подозреваемыми пришли к нам, значит, ты что-то в полиции рассказала. Да, тут у многих есть мотивы.

Я, например, тоже общался со следователем. У меня — железобетонное алиби, которое проигнорировать не получится. Мотив, сама знаешь, у меня есть. Да, я без твоего разрешения распечатал по сетке на твоём принтере десять страниц. Ты знаешь, мне начальник приказал. После обеда я тебе предложил поменять твой б/у картридж на полученный мной новый. Ты ничего не сказала ни мне, ни начальнику. Зато я знаю, что ты насовала скрепок в лоток моего принтера. Да, доказательств у меня нет, но они и не нужны. С меня удержали почти десять тысяч. У меня были основания для мести.

У Лены, кстати, тоже. Я видел ваше столкновение и не сказал бы, что тебя толкали специально. То, что ты упала — следствие законов механики (твои 40 кг тебе плюса не дают), треснувшая юбка — это не умышленный ущерб. А вот отделка стула Лены английскими булавками — это умысел. Причём ясно чей, хотя и недоказуемый. Несколько булавок сломались, застряв в мягких тканях.

Виктор, на которого следователь наседал очень плотно. Я бы тоже, наверное, наседал: Виктор со своей комплекцией может убить тебя с одного удара. Он уронил твой пластиковый контейнер с кашей. Ничего не вылилось и не разбилось, контейнер даже не открылся, а Виктор попросил прощения. На следующий день в его контейнере оказалось кошачье дерьмо.

Гале эти две несчастные скрепки будут сниться, наверное, долго. Да, она взяла их для уходящего клиента с твоего стола, чтобы не бегать через весь офис. Она принесла тебе две своих из такой же казённой коробки. Ты сделала широкий жест («Да ладно!»), а на следующий день Галя пряталась несколько часов, пока не появилась возможность переодеться. Конечно, ты понятия не имеешь, как там оказался картридж с чернилами.

Артём, Вика, обе Тани, Джафар, Митя, Тигран — у них тоже возникали к тебе вопросы. Оголённая проводка силового кабеля, короткое замыкание в удлинителе, какая-то гадость в бутылке с минералкой, разбитое яйцо в сумке… У нас многие общались со следователем, но, насколько я понимаю, доказательств причастности кого-то из нас нет. Мой знакомый в следственном комитете сказал, что следствие по твоему делу приостановлено и его готовы списать в «глухари».

Ты так отстаивала свою неприкосновенность и суверенитет! Говорить с тобой было бесполезно. Думаю, ты считала, что такую маленькую хрупкую девушку никто не тронет. Как видно, ты ошиблась.

Ты умела делать свои дела без следов. «Без доказательств — это клевета», — так ты сказала Тане. Теперь доказательства искал следователь. За два месяца так и не нашёл. Надо же, два месяца без тебя! Мы не разоряемся, хотя, с твоих слов, работала в офисе только ты. Твои обязанности передали Рите (ты её не знаешь). Ничего, всё спокойно. Одалживаем друг другу канцтовары, отмечаем малярным скотчем пакеты «не для угощения», решаем вопросы собственности переговорами. А ты? Ты поправляйся и делай выводы.

Тут вот девушка рассказывала, что чадо своё не торопится крестить, ибо проблем многовато. А вот моя история ввела меня не то что в ступор, а в полное непонимание мира сего и происходящего вокруг.

Моя дочь учится во втором классе обычной начальной школы, в которой за каким-то хреном ввели, разумеется, не спросив мнения родителей (а зачем?), новый предмет — «основы православной культуры». Больше половины семей исповедуют православие, два или три семейства — атеисты, но против никто не был. Да и мы с женой, будучи католиками, подумали, что знание православной культуры ребёнку не навредит.

Ах да, забыл самое интересное рассказать: наша дочь некрещёная. Мы с женой в своё время решили так: захочет — примет крещение, не захочет — её проблемы. Да хоть в православие, хоть в буддизм, хоть в иудаизм — лишь бы ей там хорошо было.

И вот, собственно, урок православного воспитания. Дочь приходит домой в слезах. На вопрос жены, что случилось, отвечает примерно следующее: учительница, этакая мадама лет пятидесяти, видимо, истинно верующая, рассказала детям об ужасах ада, что жариться они будут в котле, умирать в геенне огненной, если будут жить не по заповедям, но хуже всех будет некрещёным. Неплохо, да?

Ладно, ребёнка отпоили валерьянкой с чаем, успокоили. Пошли разговаривать с учительницей.

— Что ж вы, Мариванна, детей пугаете?

— А они должны знать правду! — ответила Мариванна со строгим фейсом. — А то живёте, как нехристи, ребёнка некрещёным держите, вот она и боится!

Неплохо, да? И это мне говорит педагог с огромным стажем, выпустивший немало классов. Разговор закончили в кабинете директора школы, которая клятвенно обещала во всём разобраться, когда жена ей тонко намекнула, что работает в городском отделе образования не на последней должности.

Учителя! Люди! Ну какая вам, к чёрту, разница, в каких, прости Господи, воображаемых друзей верят другие люди? Дайте жить спокойно, не мешайте нам так, как мы не мешаем вам.

Храни вас Бог.

Вечер, небольшой супермаркет из серии «по-соседски и рядом». Привычная картина: работает одна касса. Очередь есть, но не космическая — в округе много магазинов. Открывается вторая касса. Естественно, народ из передней части очереди быстро отслаивается и устремляется к ней.

Тут сзади выруливает мужик с коляской, который даже не успел ещё встать в очередь, и кричит:

— Ну-ну, спринтеры, пропустите с коляской-то!

Ребёнок мирно спит. В моей голове проносится, что после 12-часового рабочего дня домой уж очень хочется, а мужчина вполне может сходить в магазин без ребёнка, ведь к последнему обычно прилагается мама. Другое дело — женщина. Если муж и родители работают, ребёнка действительно не с кем оставить, у самой такая подруга. Однако очередь покорно расступается, и мне ничего не остаётся, как последовать примеру.

Коляска с трудом втискивается в узенький проходик рядом с кассой. Наверное, папаша берет детское питание, продукты семье на ужин, что-нибудь из бытовой химии? Не угадали. На ленту ложатся лишь два товара: сыр-косичка и пол-литровая банка алкогольного коктейля. Мужик покидает магазин под очумевшие взгляды очереди во главе с кассиром.

Отношение нашего правительства к сети Интернет, мягко говоря, удивляет. Количество пользователей в России давно перевалило за ту цифру, когда интернет можно было просто не замечать. И политики решили делать то, что у них получается лучше всего: запрещать. Ломать, как говорится, не строить. И вроде получается, что кто-то сверху следит за этой уже неотъемлемой частью нашей жизни, но выходит, как обычно, полный абсурд.

Вот ребёнок-школьник, к примеру, хочет найти в интернете учебник. Да, он нарушит авторские права, если скачает его, но на самом деле у него должна быть возможность посмотреть учебник в защищённом от копирования виде в электронной библиотеке для школьников, и первая ссылка должна вести именно туда. Потому что книгу можно взять в любой школьной библиотеке, но ребёнок, у которого каждый день шесть-семь уроков, из которых на четырёх ему дали задание на завтра, не пойдет её искать. Физически не успеет.

По приятной на вид ссылке ребёнок попадает на сайт файлообменника, где мало того, что за нагромождением текста и баннеров ничего не найти, так ещё на тех самых баннерах насмотришься такого, что ни в сказке сказать, а ещё не дай боже нажать случайно. Но государство с тобой, малыш! Если ты и получишь наконец желанный учебник, в котором тебе нужна одна страница, то по следующему твоему крику души в поисковой строке «убить себя» ты не получишь подробных инструкций. Ура, товарищи!

После таких случаев я лучше начинаю понимать людей, которые никуда за пределы соцсетей не ходят: себе дороже. Пробираться через грязь и помои в поисках нужной информации иногда невыносимо.

И государство вполне в силах это изменить. Потому что как иначе объяснить, что на один и тот же запрос, относящийся, к примеру, к сбору и утилизации ртути, на английском и на русском языке можно увидеть совершенно разные результаты? В первом случае половина верхних ссылок имеет расширение .gov (правительственные сайты), а другая половина ведёт на авторитетные медицинские ресурсы типа Medscape. На русском же налицо список женских форумов, где мнения расходятся до противоположных, а первым для многих подобных запросов будет популярный сервис ответов на вопросы, где лучшим будет признан «хаха ты умреш». И, конечно, реклама, где на паническом состоянии людей, почитавших форумы, пытаются нажиться.

Интернет уже должен быть хотя бы приближённо таким же авторитетным информационным ресурсом, как и книги. А иначе получается всё тот же прошлый век, только ещё картинки с котиками.

Поехала воскресным утром за продуктами в гипермаркет самой известной сети. В процессе выбора продуктов и других необходимых вещей остановилась около средств гигиены — пасты, щётки, салфетки. Проходит мимо супружеская пара в возрасте 45–50 лет. Жена жалуется мужу:

— Взяла средство от комаров, а банка липкая оказалась, надо руку вытереть… Сейчас влажные салфетки возьму.

Направляется к стенду с салфетками, находит самые дешёвые, берет одну упаковку, открывает, достаёт салфетку, закрывает пачку и… кладёт её обратно на полку.

Я не поверю, что у человека, приехавшего на машине в магазин, не найдётся восьми рублей для покупки всей пачки. А ведь сущность человека складывается из таких вот мелочей…

Не задолбали. Просто грустно, что эти люди живут в одной со мной стране.

XXI век. Космические корабли бороздят просторы Солнечной Системы, у каждого школьника в кармане телефон большей вычислительной мощности, чем у всего человечества 50 лет назад. Однако не всё так благополучно. Производители фототехники старательно воспроизводят ограничения, свойственные плёночной фототехнике с «мозгами» из шестерёнок и пружин. Наиболее нелепо это выглядит в боксах для подводной съёмки, которые стоят дороже, чем камера, которая в них кладётся, из-за того, что в них механически передаётся усилия от кнопок на боксе к кнопкам на корпусе, а это должно быть удобно и водонепроницаемо, поэтому требования к точности изготовления тоже очень высоки. Почему-то сделать электронную передачу, что снизило бы сложность и цену в разы, нельзя. Производители фотоаппаратов такой протокол просто не выставляют наружу; если камера и предусматривает дистанционное управление, то почему-то поддерживает только небольшое число функций.

В последние годы появились так называемые беззеркалки. Тысячи фотолюбителей просят: «А сделайте так, чтобы было как у зеркалок»; «Выпустите такой же 16–50/2.8, как у зеркалок». Зачем тогда зеркало из конструкции выкидывали?

Вы знаете, почему профессиональные камеры чёрного цвета? Когда-то давно камеры использовали с внешними экспонометрами. Блики от корпуса камеры могли повлиять на показания экспонометра, поэтому камеры делали чёрными. К тому же это снижало вероятность засветки плёнки. Уже многие годы нет ни плёнки, ни необходимости в экспонометрах (они встроены в саму камеру), но людей, которые считают, что камера должна быть чёрной, а вайфай в камере — ненужная плюшка, почему-то много до сих пор.

С возрастом работа мозга ухудшается — это факт. У моей бабушки начала проявляться сенильная деменция — слава богу, пока в легкой форме. Она прекрасно это осознаёт, активно тренирует и память, и логику, без проблем живёт самостоятельно. Ну, не то чтобы совсем без проблем — записочки-напоминалки, просьбы перефразировать или повторить фразу… Справляется, в общем. Тем более, женщина она образованная, интеллектуальная — постоянно читает литературу, периодику и смотрит «полезные программы» по телевидению. Часть из них вполне себе полезна, а часть… Пожилому человеку отличить их сложно.

Разговариваем о только что родившейся дочке моего брата:

— Я слышала, что он сфотографировал её сразу же после рождения и выложил в интернет. Нехорошо, конечно.

— Ты же знаешь, он не суеверный.

— Да при чём тут суеверия? Это вредно для мозга! Учёные доказали!

— (Вкрадчиво.) Какие именно учёные?

— Наши, из Института мозга человека РАН!

Я удивлён: весьма достойный институт.

— И что же они доказали?!

— Что кора головного мозга продолжает развиваться и после рождения ребёнка!

— Э-э-э, да, конечно. А фотография, тем более без вспышки, тут при чём? Как она может повредить развитию коры?

— (Задумчиво.) Ой, а я и не знаю. Они так убедительно говорили…

— А аргументы-то ещё приводили?

— Нет вроде…

Тьфу, как же мерзко слушать подобные подтасовки фактов, когда очевидные вещи доказывают долго и нудно, а откровенное враньё преподносят как аксиому! Взрослый человек выключит такую программу или поржёт, а вот ребёнок или пожилой человек вполне могут поверить: учёные же доказали!