Литература

В очередной раз натыкаюсь на историю прекрасной тургеневской девушки, которая выходит в парк, дабы проникнуться литературой, и внезапно сталкивается с быдлом, которому недоступен её богатый внутренний мир и духовная красота.

Когда же вы, барышни-филологини, поймёте, что умение складывать буквы в слова, а слова в предложения ничуть не является сакральным знанием? Это то, чему в школе обучают в первом классе, причём многие дети и к семи годами уже прочитали немало. Читать умеют девяносто пять человек из ста. Конечно, не всем сам процесс чтения доставляет удовольствие.

Чтение — это развлечение. Такое же, как просмотр кинофильмов или игра в компьютерные игры. Разве что книгопечатанию лет побольше, а значит, отыскать среди книг достойный экземпляр проще, нежели среди компьютерных игр, которые выпускаются всего-то лет тридцать. Однако же развлекаться игрой в The Longest Journey, Fahrenheit или Dragon Age стыдно, а вот чтением фантастики — почётно.

Я окончила филологический факультет, куда поступила исключительно из-за собственной лени. Да, я люблю развлекаться и не люблю тяжело работать, а чтение для меня — это развлечение. Я без труда получала пятёрки, но гордости за это не чувствую никакой: я получала их за то, что отдыхала, валяясь с книжкой на диване. И там же я впервые ознакомилась с этим удивительным видом — филологическими девами.

Удивительно: представители этого вида не любят читать книги. Ну, не доставляет им это удовольствия. Или, может, доставляет, но какое-то извращённое, вроде того, что испытываю я, когда мóю кухонную плиту: противно, грязно, скучно, но греет мысль о том, какая я молодец и трудяга.

Каждый вечер девы в строго определённое время идут в строго определённое место (библиотека, лавочка в парке, пустая аудитория), чтобы там прочитать одну главу произведения, не больше и не меньше. Они карабкаются со строчки на строчку, не улавливая ни каких-то глубоких смыслов, ни идей, ни подтекстов, мечтая лишь об одном: поскорей добраться до конца и поставить галочку в графе «прочитано» напротив строки «Красное и чёрное». После чтения им нужен отдых, а во время процесса их не должны отвлекать никакие посторонние шумы. Собака тявкнет — всё, мысль потеряна, надо перечитывать с начала страницы.

С той поры и до сегодняшнего дня я не могу понять: зачем милые целомудренные девицы это делают? Зачем они страдают и заставляют нас, счастливых и беззаботных людей, уважать их за страдания? Или они действительно настолько ограничены, что не понимают, что с удовольствием просмотренный фильм Феллини принесёт и радости, и новых идей, и, в конечном счёте, пользы больше, нежели вымученное двухмесячное чтение романа Толстого (по моему мнению, нудного, въедливого, закосневшего ханжи)? Задолбали ужасно.

Я люблю читать. Что именно — это только моё дело. Помимо «обязаловки», навязанной школьной программой, к пятнадцати годам я запоем прочла все «подписные» книги, собранные моим дедом: О. Генри, Твена, Лондона, Диккенса, Драйзера, Шекспира, Гёте, Дюма (отца и сына), Шолохова, Толстых (всех троих), Пушкина, Куприна и Вересаева, плеяду поэтов серебряного века, философские труды Вергилия, «Илиаду» и «Одиссею». К восемнадцати моя внутренняя библиотека пополнилась классической фантастикой, от Ефремова и Хаксли до Стругацких и Гаррисона, всё от папы, и классическими же детективами (это уже мамина школа) — Агата Кристи, Рекс Стаут, Эрл Гарднер, Эллери Куин. Я из тех, кто отличает Гоголя от Гегеля, Гегеля от Бебеля, Бебеля от Бабеля, а также помнит, что Бебелей в истории осталось двое: Генрих и Август, поэт и политик.

И если сейчас, в 25, я еду в метро и читаю Донцову, Лукьяненко, Кинга или что-нибудь ещё, на взгляд пуристов, недостойное звания литературы, это потому, что я устала и не хочу забивать голову сложными характерами и перипетиями сюжета, а не потому, что потеряла вкус к хорошей литературе.

После сумасшедшей недели в пятницу я хочу посмотреть простую и туповатую, на взгляд доморощенных эстетов, комедию: я посмеюсь и забуду о её сюжете через день. А когда у меня будет настроение, я схожу на фильм Полански, Финчера или Аронофски — да хоть того же Тарантино, чтобы восхититься режиссёрскими приёмами, операторской работой и непредсказуемым нелинейным сюжетом!

Если сегодня я купила книгу в мягкой обложке, чтобы прочитать и передать дальше по знакомым, не считайте себя вправе презрительно хмыкать только из-за того, что у вас «образование». Поверьте, у меня и похожих на меня людей образование и литературный багаж ничуть не хуже вашего. А вы, эстетствующие задроты, задолбали.

Понравилась группа. Ищешь похожие в том же жанре, слушаешь, всё нравится… И тут натыкаешься на рецензию кого-то очень умного, повествующую о том, что та группа, с которой началось увлечение стилем, к стилю вообще не относится, большая часть остального найденного тоже не относится, мало того, это всё разные стили вообще. Судорожно начинаешь думать, в каком месте ты оглох, что там не услышал «более атмосферного», а тут — «более сырого» звука. И как же, блин, все эти очень умные люди и все, с ними соглашающиеся, разбирают всё это, особенно в таких направлениях, в которых и так-то играют с два десятка групп на всей планете? Их мания приписать чуть ли не каждой группе свой стиль сильно сбивает с толку, когда ищешь, что бы нового послушать. Ну и, конечно, ничего хорошего вообще нигде нет, кроме самой классической, самой олдовой, самой-самой, короче, группы, которая этот стиль и придумала. И записала одну демку из трёх треков за всю свою историю.

Фильмы — та же история. Особенно если лента не кассовая. Негативных рецензий — основная масса. Посмотришь, перепуганный отзывами до смерти, и сидишь офигевший. То ли лыжи не едут, то ли просто ты принципиальный потребитель всякого дерьма.

Книги. Полная кровищи, убийств и интриг книжечка, оказывается, для детей, потому что там главные герои — подростки. А наивная сказочка про барышню тридцати годов, которая была очень привязана к своей лошади, — глубокое философское произведение, заставляющее задуматься о глобальном и содержащее шокирующие намёки на зоофилию.

Рецензии придуманы для того, чтобы не читавший, не смотревший и не слушавший человек мог представить себе, что его ожидает, стоит ли ему с этим ознакомиться или лучше не надо. Нынче таких рецензий не сыщешь днём с огнём. Только немного бессодержательных «прикольненько, мне панравелось» и тысячи недовольных воплей.

Всё хрень. И это, и вот это, и это тоже. Что хорошее? М-м-м, ну… А фиг его знает. Но это — точно говно. Интернет-критики гарантируют.

Небольшой книжный магазинчик в торговом центре. За прилавком — миловидная кукольная мордашка девочки-продавца. Она скучает, посетителей нет. Заходит мужчина в возрасте.

— Девушка, подскажите, есть у вас в продаже Библия?
— Библия? Э-э-э… — моргает создание. — Ну вот, «для детей».
— Нет, мне бы не для детей, мне в подарок, какое-нибудь красивое издание.
— Я не знаю… Что такое Библия? Погодите, я посмотрю в каталоге… Вот, «Библия вязания».
— Девушка, милая, вы не поняли. Мне бы обычную Библию, подарочное издание.
— Что вообще такое «библия»? Вот, я же нашла вам «Библию вязания», больше ничего нет в каталоге.
— Это, наверное, чтобы вязать научиться, а мне нужна просто Библия, ну как вы не понимаете! — теряет терпение мужичок.
— Откуда я знаю, что вам нужно?! — заводится девушка. — Вы спросили, я поискала, находит только «Библию вязания». Я подумала, может, вас заинтересует?

Мужчина, чуть ли не сплёвывая, вылетает из магазина. Подхожу я со своим «Бухучётом для чайников». Девушка, с недовольной мордочкой рассчитывая меня, спрашивает:

— Девушка, ну вы же слышали! Вот что он хотел от меня, я не пойму?! Вы знаете, что такое «библия»?

Я, признаться, опешиваю. Вот не представляю я, как глядя в эти чистые глазёнки, буду объяснять, что такое Библия.

— Э-э-э… Ну… Понимаете… Это сборник религиозных притч и сказаний. Вы знаете, кто такие христиане? Вот это их религиозная книга. Признаться, больше никак не могу объяснить. Зайдите в интернет, погуглите.
— Ой, вот то, что вы сказали, мне ну ни о чём не говорит! — расстроенно восклицает девушка и скрывается в подсобке.

Я филолог и про книги могу говорить долго — это одна из составляющих моей профессии. Меня не бесит, когда вы не читаете — меня бесит, когда вы этим гордитесь. Но в последнее время я открыла для себя ещё одну категорию людей, на мой взгляд, ещё хуже, чем не-читатели. Это те, кто читает «для галочки».

У тебя дома шикарная библиотека, которую простой смертный осилит лет за десять. Ты всю её перечитал и рассказывал мне с воодушевлением про роль Пушкина в развитии русской литературы. Извини, но как можно после этого читать и, самое главное, наслаждаться тонким петросяновским юмором мадам, штампующей по две-три книжки в год?

Ценители Диккенса и Викторианской эпохи, великие моралисты, какого чёрта у вас на полке стоит десяток книг с дядьками из спецназа на обложке?

Тётенька, вот у вас в шкафу весь Шекспир, вами читанный, но вы держите в руках роман из серии «Последняя любовь моей болонки» и вздыхаете, что сейчас книг не пишут. А вы не пробовали пройти в книжном магазине дальше полки с болонками, спецназовцами и даже мимо стенда с так называемыми бестселлерами? Называют их так, кстати, в основном издатели.

Вы так кичитесь своей якобы образованностью, но затруднитесь назвать больше двух достойных книг, изданных за последние десять-двадцать лет. Неужели вы правда думаете, что их нет? Если вы перечитали всю классику только потому, что «так положено», не научившись при этом отличать книгу от каки, — грош цена вашей начитанности.

В последнее время стал обращать внимание, что обильно развелись люди-зомби, ходящие с девайсами на автопилоте. Завороженные фильмом или книгой, утыкаются в свои планшеты, электрические книжки, смартфоны и никак не могут оторваться. Попадаются экземпляры и с обычными книгами и газетами, но куда реже. Сверхуверенные в себе люди превращаются в зомби с книгой. Вероятно всего, в подкорку мозга вшита карта с отмеченным путём от дома до места работы или учёбы.

Девушка выходит из вагона метро, держа впереди себя электрокнигу, и поворачивает, куда ей нужно, даже не включая поворотник. Она полностью уверена в себе. Зачем отрываться от любимого чтива, если можно спокойно пройти до эскалатора ещё добрых сто метров? В наше время в мегаполисе нельзя терять ни минуты драгоценного времени. Нет даже времени оглядываться по сторонам и смотреть себе под ноги.

Вы нисколечко меня лично не беспокоите: я-то успеваю от вас вовремя увернуться. Я беспокоюсь за вас. В один момент ваша самоуверенность может вас и подвести. И тогда в лучшем случае вы просто разобьёте свой недешёвый девайс, а в худшем — расколошматите голову. Не будьте самоуверенными зомби с книжкой.

За#$али те, кто против мата. Мат — это очень выразительная и эмоциональная часть русского языка. Многие писатели, поэты, философы понимали это.

Как вы скажете человеку, чтобы он отстал? Вот навсегда отстал. «Не надо со мной говорить»? Неубедительно. «Держись от меня подальше»? Нет, серьёзно? Я бы поржал. А я вам скажу как: «Пошёл ты на х#й!» И сразу же как гора с плеч.

Как иронично сказать «очень мило»? Да вот так, легко и просто: «Очень, бл#$ь, мило!» И вот, согласитесь, звучит!

Я учусь на четвёртом курсе филологического факультета. В моём дипломе будет запись: «Филолог. Учитель русского языка и литературы».

— Ты чё, училкой будешь?

Нет, сантехником. Может, шпаклёвщиком. Мало ли куда судьбинушка забросит.

— А кто такой филолог?

Заливаюсь, рассказываю: «филио» — «люблю», «логос» — «слово». Любители слова, филологи — люди, занимающиеся двумя главными отраслями науки: лингвистикой и литературоведением, но мне больше по душе литературоведение, поэтому я в основном занимаюсь компаративистикой, то есть сравнением русской и зарубежной литератур…

— А, понятно, хрень какая-то.

Хорошо, вы автоматически попали в список людей, с кем общаться я буду только в случае крайней необходимости.

— Да, блин, на фига? Учителям вообще копейки платят!

Представляете, есть ещё люди, которые готовы заниматься делом, которое им по душе, а не тем, где бабла отваливают побольше. И вообще, наше правительство в последнее время заботится об учителях, в особенности о молодых специалистах, и в школах именно таким приплачивают приятные кошельку надбавки. Так что ваши 20 тысяч за девятичасовое перекладывание бумажек с места на место и мои 20 тысяч за пару уроков в день — вещи несравнимые. Дополнительный доход от моего репетиторства тоже приятен. Лучше считайте свои заработки.

— Ты сумасшедшая, дети сейчас вообще дикие, ты с ними даже не справишься, лучше бы спокойную работу нашла.

Вот вам нравится спокойные работы — на них и работайте. А мне нравятся дети. И я буду работать с ними! Вы боитесь диких детей, вот и не высовывайтесь, а я для того и учусь пять лет, чтобы был кто-то, находящий с ними общий язык и прививающий любовь к родному языку и литературе. И вообще, что за глупости? Нормальные дети в школах. 80% успеваемости и дисциплины зависят от учителя. Так что, пардон, дайте дорогу и оставьте свои советы кому-нибудь другому.

— Литературу преподавать?! О-о, будешь детей мучить, предмет ваще бесполезный! Помню, «Обломова» читали. Отстой.

Сочувствую. Жаль, что учитель не смог заинтересовать и интересно преподнести хотя бы тот же роман «Обломов». Впрочем, можете заглянуть ко мне на урок — вдруг после захотите на досуге перечитать нетленное творение Гончарова.

— То есть ты филолог, да? Тебе реально это нравится?

Да, и почему это должно удивлять? Если вашему пятилетнему протиранию штанов в ненавистном вам вузе позавидовать я не могу, то вы можете позавидовать мне.

И напоследок — моё любимое:

— Чё, русский язык, что ли, знаешь? Да кому он нужен, ща все английский учат, а ещё китайский и испанский.

На твоём лице написано, что ни одним из этих языков в совершенстве ты не владеешь. В диктанте ты налепишь кучу орфографических и пунктуационных ошибок, а в сочинении на банальную тему любви в «Евгении Онегине» ты несвязно и невнятно сформулируешь свои мысли, сдобренные прорвой фактических, грамматических и прочих ошибок. Так что неплохо бы знать хотя бы родной язык. Грамотность ещё никому не мешала.

Да здравствуют русский язык и литература, а также учителя, честно и искренне пытающиеся внедрить знания этих предметов в светлые и не очень головы школьников!

Пол Стюарт, Крис Риддел, «Воздушные пираты». Серия хоть и детская, но я в неё просто влюбился — интересный сюжет, яркие, живые персонажи, да и издание не подкачало: приличная бумага, шикарнейшие авторские иллюстрации, отличный перевод… Словом, читать — одно удовольствие. В основной серии девять книг и сборник рассказов. Догадайтесь, сколько книг переведено и выпущено в России? Правильно, восемь. Зачем выпускать последнюю книгу? Кому она вообще нужна? Её же никто не купит!

Клайв Баркер, «Абарат». Из трёх книг нашла только первую. Окей, захожу в интернет в надежде заказать себе долгожданный томик — а продолжения на русском нет. Можно было бы сослаться на неокупаемость, но всё же как-то верится с трудом.

Не отрицаю — я не знаю всю эту кухню изнутри, но, как показывает суровая реальность, подобные проблемы возникают или из-за отказа автора сотрудничать, или из-за невозможности выкупить права. На первое не сошлёшься — другие книги тех же авторов благополучно появляются на прилавках. Второе упирается исключительно в деньги. Что, денег нет? Так выпустите на несколько тысяч экземпляров меньше нового хита Дарьи Донцовой или исповедей очередных рублёвских страдалиц!

Недавно моё знание языка наконец-то позволило читать многие вещи в оригинале, но не может же человек знать все языки мира! Так что, пока я буду приходить в магазин и видеть на полке очередную «Страстную любовь Мистера Похренева и Донны Жужу», я не перестану тихо злобно шипеть, обходя прилавки: «Задолбали!»

Мне всего 18, и когда я вижу за прилавком книжного магазина девушек моего возраста, в голове возникает мысль: ещё не всё потеряно, есть молодые, которые читают не только Дарью Донцову и прочее «лёгкое чтиво». Когда же обслуживают люди в возрасте, подхожу без сомнения и задаю интересующие меня вопросы. Но, как правило, первое впечатление оказывается о-очень ошибочным, и вне зависимости от возраста я получаю просто потрясающие ответы.

— Здравствуйте, скажите, где я могу найти произведения Говарда Лавкрафта?
— (Презрительная ухмылка.) Любовные романы в другом отделе.

— Здравствуйте, что-то я не могу найти на прежнем месте Фрейда.
— А, ну, это, мы сюда других книг вставили, а Фрейда к историкам перенесли.

— Здравствуйте, не подскажете, а «Старик и море» в твёрдом переплёте есть?
— В чём? А, Пушкин у нас вон там, в сказках, вроде был.

Я, конечно, понимаю, что продавец — не такая уж и престижная профессия, но вы же продаёте книги. Книги, а не колбасу с сыром…