Литература

Я писательница. Работаю в ныне популярном жанре фэнтези (и не только), имею определённый круг читателей, знакомых писателей.

Меня не бесят авторы-истерики, которые борются за свои права на второсортные каляки-маляки и считают каждую копейку. Не бесят читатели, которым лишь бы книжка была готова за неделю, а то, что это труд, им побоку вообще. Не бесят мужики, которые думают, что если ты пишешь романтические истории, то интеллекта в тебе ноль граммов (эти же мужики уползают, стыдлива пряча ушки, когда им начинаешь объяснять, что таки да, инженеры тоже бывают девочками).

Но вот слэш — это ахтунг. Это тонны историй, написанных девочками-малолетками, мозги которым выжгло аниме. Это тонны рассказиков и даже целых романов, в которых няшные мальчики пялят друг друга в попки. Какие чувства? Какая литература? Вы что! Это самое настоящее порно, которое даже ценности-то художественной не имеет.

Эти «писатели» мало что понимают в сексе (даже если им начать заниматься в 13 лет, всё равно сложно понять, в какие позы может загнуться человеческое тело, вестимо). Глупенькие молоденькие девочки боготворят эти работы, в которых идёт самая настоящая пропаганда гомосексуализма. Это считается нормальным.

Нет, ребята, это полнейшая деградация, это просто ниже плинтуса. Я нисколько не преувеличиваю — посмотрите сами. К счастью, это пока не издаётся, но популярность жанра, я думаю, одержит верх, и скоро мы увидим на полках магазинов истории о неземной любви двух одноклассников Миши и Серёжи, сборник рассказов о похождениях мальчика с ушками в Королевстве Педерастов или ещё что похуже.

И вы говорите, что детей не надо защищать от пропаганды гомосексуализма? Ой ли?

Задолбал Deus ex machina. По-русски его зовут «рояль в кустах». Можно подумать, что у сценаристов и писателей вообще не осталось свежих мыслей!

Вот, например, отдел убийств. Расследуют дело, заходят в тупик. Главный детектив в сердцах восклицает:

— Мы никогда не сможем найти концы! Рядом никого не было!

И сразу же заходит помощник:

— Сможем! Рядом вешали кондиционер, и мастера могли всё видеть, а потом убийца спустилась и купила мороженое по кредитке, так что у нас есть её номер!

Почему первый литературный детектив, мсье Огюст Дюпен, получал ту же информацию, что и читатель, но мог сказать ответ? Почему Ниро Вульф мог вообще не выходить из дома, а читатель шёл рядом с незадачливым Арчи Гудвином, не видя ответ прямо под своим носом лишь до самого конца произведения? Почему герой вполне современной нам прозы, капитан «Зеркала» Алекс Романов, видел улики в казавшихся нам самыми тривиальными действиях?

Люблю сложные детективы. А «детективщики», что вообще не способны решить дело без приходящей извне помощи героям, задолбали.

Казалось бы: век информации, постиндустриальное общество, все дела. Но нет, умудрилось это самое общество задолбать и меня.

Я очень люблю читать. Если увлекусь какой-то тематикой, тут же бегу в книжный и скупаю соответствующую литературу. Да, я принципиально не скачиваю книги в интернете. Ну, до недавнего времени не скачивал.

Итак, приспичило мне почитать про Гражданскую войну в США. Тема интересная, обширная, да и место в мировой истории занимает достаточно видное. Но, как оказалось, у отрасли другое мнение. Стеллажи забиты низкосортными «разоблачениями» чего угодно, «разоблачениями» предыдущих «разоблачителей» и прочей унылости. На сотню книг в военно-историческом отделе слово «Сталин» встречается на пятидесяти процентах обложек, тридцать процентов занимают мемуары советских солдат и офицеров вермахта. По мелочи про революцию, в основном те же «разоблачения». Если повезёт, можно найти очень неплохие биографии исторических личностей. Но такое бывает редко. Пройдясь по залу, я нашёл пару книжек про то, какая Америка плохая и как сильно хочет развалить Россию.

Всё. Ближе к искомой тематике ничего не было.

И это, к слову, крупнейшие и уважаемые книжные магазины Москвы. Про мелкие полуларьки даже говорить смысла нет. Остаются букинистические. Но и там счастье мне не улыбнулось.

Я понимаю позицию издателей. Я понимаю, когда книгу малоизвестного автора не переводят и не издают в России: риск всё-таки. Но, ё-моё, это гражданская война в стране, которая стала сверхдержавой и диктует свою волю половине земного шара!

Боюсь представить, что будет, если правительство додумается до того, чтобы запретить свободное скачивание книг из интернета. Это маловероятно до невозможности, но представьте ситуацию: вам приходится читать только то, что продаётся сейчас в магазинах. Не страшно, нет?

Мне — да. Так что пока скачаю пару книг, которых на прилавках не найти. А издателям желаю удачи и высоких прибылей.

Тих книжный магазин посреди рабочего дня, все ботаники и книгочеи на своих рабочих местах зарабатывают денежных знаков поболее, чтоб после трудовых будней закупиться очередной стопкой любимого чтива.

Шуршит меж книжных рядов редкий покупатель. Шуршит молча. Сам книгу аккуратно достанет, сам посмотрит и на место поставит. Ни о чём не спрашивает, ведёт себя хорошо. Так что не он нынче задолбал продавцов книжного магазина.

Прислушаемся. Продавцам скучно, они беседуют между собой. И голоса их разносятся по всему магазину.

— Наш Масик такая умничка, ему уже три года, — хвалится первая. Она «начинающая» бабушка. Внук у неё первый, всё её в нём умиляет. — А недавно полюбил слушать сказки! Я ему перед сном теперь всегда читаю одну-две.

И тут вступает вторая. Она опытная бабушка и знает все подводные камни воспитания внуков:

— Даже не думай! Сейчас привыкнет к книжкам, потом не отвяжешься, только и будет требовать!

Правильно, книги же вызывают привыкание. Кому, как не продавцу в книжном, знать это лучше всех.

Я давно опытным путём определила, что независимо от того, что ты читаешь в метро и на каком языке твоё чтиво, обязательно найдётся человек, который с интересом засунет нос в твою книжку и начнёт читать (ну и что, что с середины) — настолько у нас в Питере народ тянется к культуре. Бывает, что спрашивают совета, что бы почитать на иностранном языке.

Однако ж сегодня случилось кое-что новенькое. Тётечка, сидевшая рядом, начала исподтишка интересоваться содержимым моей книги, но вскоре отвернулась и принялась копаться в своей сумке. Я обрадовалась было, что в моё личное пространство не направлен ничей взгляд, но тут обнаружила, что в сумку она руку запустила не просто так. Тётечка достала оттуда очки, надела их и теперь уже в них, совершенно перестав церемониться, склонилась к моей книжке. Видимо, остроты зрения всё же не хватило, так как последовал вопрос, не на немецком ли языке текст; получив ответ, что нет, доложила, что у соседки с другой стороны немецкий. Что ж, я рада, но можно было бы и по всему вагону статистику собрать, а не только по нашей лавочке!

Сегодня опять в метро два парня слагали из букв название моей книжки. Ну да, слово красивое и длинное, но зачитывали они его вслух!

Нет, меня такие случаи не раздражают. Зато меня очень забавляет мысль, что некоторые у нас воспринимают метро как мобильную библиотеку.

Достали меня по самое не могу нелюбители пиратов. Нет, не тех пиратов, которые сомалийские и танкеры захватывают. И даже не тех, которые бесплатно кино и программное обеспечение раздают. Меня заколебали нелюбители «литературных пиратов».

То и дело, в том числе на этом сайте, натыкаешься на очередной выплеск эмоций: вы, сволочи, предпочитаете читать книжки бесплатно, скачивая в электронном виде, а авторы из-за вас свою честно заработанную копеечку не получают! Впроголодь сидят! Литературные журналы умирают! Будьте вы прокляты, сволочи… Каждый такой выплеск вызывает ответную реакцию уже у меня. Хочется взять такого доброхота-защитничка голодных писателей и долго бить его головой об стену, чтобы вышибить дурь.

Кто я? Думаете, тот самый пират, злостно грабящий бедных литераторов? Чёрта с два, как раз наоборот. Разрешите представиться: писатель. Ну, или если скромнее, то литератор. Тот самый, кого вы, типа, защищаете. Я пишу романы. Толстые. Фантастические. Я пишу их — и выкладываю в интернет совершенно бесплатно. Я трачу массу времени — по 10–15 часов в неделю, при том, что это хобби, и в будние дни стучать по клавишам приходится после девяти-десяти вечера. И — нет, меня ни разу в жизни не печатали ни на бумаге, ни в официально оформленных литературных журналах, и вряд ли когда-то напечатают.

Мне плевать, что именно востребовано широкой публикой. Я воспитан на романах позднего Хайнлайна, Ефремова и Стругацких и работаю в жанре социально-политической научной фантастики. Для восприятия моих текстов нужен определённый уровень IQ и знаний о современной физике, астрономии и медицине, и меня совершенно не колышет, что 99% потенциальных читателей ими не владеет. Для восприятия описываемых декораций необходима определённая широта взглядов и знание некоторых концепций классической философии и даже Библии, позволяющих выходить за рамки традиционного для России псевдохристианского морализаторства, и меня не волнуют эмоции псевдоправославных ханжей, которых в последнее время развелось как собак нерезаных. Наконец, я пишу фантастику не для подростков, а для взрослых людей, и меня не интересует, что для адекватного восприятия эмоций персонажей читатель тоже должен быть взрослым — если не физически, то умственно. Инфантилизм — не моя проблема.

Благодаря интернету и литературным сайтам я свободен от диктата издательств о том, на какую тему писать и что именно востребовано широкой публикой. У меня есть постоянные читатели, ожидающие продолжений. Я получаю удовольствие не только от процесса создания текста и конечного результата, но и от осознания своей необходимости другим людям. И я могу не задумываться, как сморщит нос очередной редактор, думающий только о прибыли издательства: дескать, публика такое покупать не станет. Граждане редакторы, я прекрасно понимаю, что книгоиздание — чистой воды бизнес, и не имею ничего против вас лично. Вы всего лишь следуете правилам игры, без которой издательства не могут существовать. Однако на ваших условиях я с вами сотрудничать не намерен. Я не считаю мизерный тираж на полутуалетной бумаге вершиной жизненных достижений, а деньги, которые вы можете заплатить мне за восемь-десять месяцев тяжёлого труда, я зарабатываю на основной работе за неделю. Извините, но наши корабли идут непересекающимися курсами.

При чём здесь нелюбители пиратов? Все очень просто: для неуважаемых законотворцев они сходят за возмущённую общественность, на деле не представляя собой ничьих интересов, кроме своих личных (и то сомнительно). С подачи «защитников» писателей принимаются дебильные законы о защите «интеллектуальной собственности», затрудняющие работу сетевых библиотек. Законотворцам вкупе с «защитниками» безразлично, что они живут концепциями прошлого века. Что бумага устарела и безнадёжно проигрывает электронным устройствам всех мастей, от коммуникаторов до специализированных ридеров. Что «традиционные» книжные издательства и литературные журналы агонизируют не только в России, но и на Западе.

Граждане «защитники», осознайте, что безвозвратно ушло в прошлое время, когда писателю требовались секретарша и машинистка, а заодно груды бумажных пачек и сторонняя контора (издательство или журнал), способная донести его опус до широкой публики. Сегодня процессы создания и публикации текста практически беззатратны, а читателю нет совершенно никакой разницы, просеивать опубликованные тексты наобум или под руководством редактора, определяющего политику издания или издательства. Вкусы редактора и ридеров издательства — это лишь их личные вкусы, а не критерий качества текста.

Граждане «защитники», вы заявляете, что если писателю не платить, то он, бедняга, умрёт от голода и больше ничего не напишет. Бред сивой кобылы. Подавляющее большинство писателей не способно прожить на выдаваемые издательствами копейки. В журналах не платят вообще ничего, плата за роман мизерна. Литераторством люди занимаются в свободное от работы время. Живут на гонорары единицы, причём практика показывает, что это гибельный путь: на слуху имена писателей, в начале карьеры создававших выдающиеся произведения, а к нынешнему времени попросту исписавшихся, но продолжающих гнать унылую пургу (или просто подписываясь под текстами криворукой молодёжи), лишь бы деньги платили. На фиг таких «профессионалов». От их ухода литература ничего не потеряет.

Если профи уйдут, то кто вместо них? Да кто угодно. Жизнь показывает, что писателей, готовых работать совершенно бесплатно, огромное количество. В основном — да, среди романтически настроенной молодёжи, не обладающей ни жизненным опытом, ни набитой рукой для создания нормальных текстов. Однако я не первое десятилетие слежу за сетевыми конкурсами и вижу, что из сотни новых авторов полусотня бросает очень быстро, после первых же ушатов холодной воды от критиков. Из оставшихся две трети какое-то время мучаются сами и мучают читателя, иногда бросая это занятие, иногда продолжая копаться в своей песочнице, имея, однако, небольшой круг почитателей. Из пятнадцати оставшихся десяток, наконец, поднимается до уровня добротного ремесленника, а несколько человек превращаются в прекрасных писателей, чьи книги читаешь с удовольствием. И книги эти публикуются по-прежнему совершенно бесплатно.

Граждане «защитники»! Перестаньте лезть не в своё дело. Заткнитесь в тряпочку и перестаньте защищать литераторов от «пиратов». Для подавляющего большинства авторов возможность донести текст до читателя гораздо более драгоценна, чем жалкие копейки, зарабатываемые в «классической» системе текстоиздательства. «Пираты» — вовсе не помеха процессу творчества, а необходимый ингредиент. Так что, будьте любезны, оставьте свои эмоции при себе. Лучше сходите на один из литературных сайтов и найдите себе тексты по вкусу. Уверяю вас, они там есть.

Я сам противник пиратства. Но, люди, умейте приспосабливаться к нынешним реалиям. Любой opensource-разработчик имеет пяток способов отправить ему деньги. С тех пор как у меня появилась международная кредитка, я не раз пользовался такой возможностью.

Есть англоязычная программа. И есть её русифицированная пиратская версия. Захожу на сайт производителя, а возможности пожертвовать нет. Только купить, хотя это полбеды — куплю. Но мне кажется, лучше будет, если я отправлю $1, чем если не отправлю ничего. Или в порыве чувств раскошелюсь на $30 за программу, которая продаётся за $5.

А вот то, что нельзя пожертвовать за книгу, которую я скачал в интернете, прочитал, и она мне понравилась, это ужасно. Потому что если не понравилась, я и не буду жертвовать.

Вот у Linux Format на их вики, где можно прочитать старые номера журналов, можно взять и подписаться на электронную версию журнала. И главное, страница так и называется: «Пожертвования». Они понимают: если мне будут нужны журналы, я их скачаю. Если захочу пожертвовать, я подпишусь. Конечно, жаль, что нельзя произвольную сумму…

Что мешало журналу фантастики поступить так же? Плюс нанять евангелиста, который провёл бы работу на форумах сканирования книг на предмет поддержки. Я думаю, многие любители фантастики, у кого есть деньги, выложили бы до $100. Многие из них не покупают журнал не потому, что халявщики, а потому, что читают с планшета.

Один разработчик игр провёл эксперимент: некоторое время можно было скачать пакет игр за пожертвование от одного цента. Игры можно было скачать для Windows и Linux. Среднее пожертвование пользователей Windows — $3. Среднее пожертвование пользователей Linux — $15. Спрашивается, кто халявщики? И это на западе, где весь софт покупается, а большинство о пиратстве даже не думает.

Я заметил такое обстоятельство. Лучшие врачи, с которыми я сталкивался, ничего не просят за свою работу. И при этом у них всё есть: дом, машина, евроремонт… Были случаи, что я заносил «благодарность» через два-три месяца. Но у меня было $10–20, а были люди, которые заносили $2000–3000, в этом я точно уверен. А врачи, которые просто «занимают место», сразу говорят, сколько стоят их услуги. Потому что им никто ничего по своей инициативе не даст. К таким я хожу только на «медосмотр», который они должны, скрипя зубами, подписать.

Знаете, а меня задолбали товарищи, вопящие на всю Ивановскую, что современная литература — полный отстой и мерзость.

— Эта книга развращает детей! — брызжа слюной и выхватывая у меня из рук книгу, орёт библиотекарь. — Зачем тебе? Там убийства, насилие, смерть!

Я покорно кладу «Голодные игры» и прошу «Сияние» Стивена Кинга. Скандал повторяется и набирает обороты. Со скоростью олимпийца-бегуна вылетаю из библиотеки и несусь в книжный, где с лицом, полным отвращения, тётенька-кассир всё же пробивает мне книгу Коллинз.

— Ишь, нехристь! В церковь лучше сходи! — голосит старая учительница, увидев у меня в руках «Гарри Поттера».

— Язычница! — визжит подруга, пролистав «Перси Джексона», которого я с большим удовольствием читала лет в 10–12.

— Фу, скукота и бред! — это о «Золотом компасе», да-да.

— Это же зоофильство какое-то… — это уже о стареньких, зачитанных «Котах-воителях», предназначенных для младшего школьного возраста.

Если я читала или сейчас читаю что-то из вышеупомянутого, это не значит, что я ТП или, чего хуже, ленивая дегенератка. Да, мне жалко Мышкина, я ненавижу Печорина и могу высказать своё мнение о «Войне и мире», так как, в отличие от многих, осилила все тома. И нет ничего плохого в том, что я иногда хочу поплакать над трогательными подростковыми историями, рассказывающими о той же любви, дружбе, горе и предательстве, только на более понятном языке. И детям, кстати, стоит узнать об этом ещё до прочтения серьёзных произведений Пушкина и Достоевского. И да, лучше, если источники будут актуальными.

Жил-был мальчик. Как обычный мальчик, он много бегал, много шумел. А потом, когда он был в младшей школе, ему в ручки попала книжка. Скромная такая, в мягкой обложке, а на ней большими буквами: «Айзек Азимов», а чуть пониже — «Основание». Это была его первая настоящая книга. До того он если и читал, то комиксы, да и то через силу. А тут, неожиданно для себя самого, он взял и прочитал. Удивительно быстро, учитывая, что только пошёл в школу. В первый раз оставался за девять часов. Ему не мешали: родители тоже любили книги.

После прочтения герои стали для него родными. Он жил по принципам Хардина, веря, что насилие — последнее убежище беспомощного. Он любил наглых и хитрых торговцев. Он восхищался Мулом и его противниками.

Потом было многое. Был Шекли и его «Похмелье», был О. Генри. Пришла Ле Гуин и надолго завладела его миром. Принцы Амбера сменялись дрконами Маккефри, крыса из нержавеющей стали грабила банки и путешествовала во времени, Бендер не делился ключами от квартиры, а учёные в Баку разрабатывали беструбный трубопровод. Была Ахматова и Лермонтов. Был Пратчетт и Стругацкие. Но всегда и во все времена под рукой лежала та, первая книга. Вот Толстого и Пушкина не было — не любил он их.

Мальчик рос и перечитывал книгу. Он видел, как бьют собак беспомощные владельцы, тщетно добиваясь послушания. Как выглядит общество потребления, построенное на ломающихся вещах.

Сдавая экзамен в аспирантуру, он выслушивал речь экзаменатора — доктора наук и едва ли не плакал. Она почти дословно перечисляла аргументы Ансельма и страшно гордилась своей работой, суть которой была в собрании цитат её бывшего руководителя, которая в свою очередь цитировала других учёных.

Он видел все перечисленные Сэлдоном признаки распада, застоя и упадка и грустил по поводу судьбы своей родины.

Но недавно у него… хотя уже у меня распалась эта книга. Настолько, что её уже не собрать, не склеить. Эта книга воспитала меня. На ней я вырос. Не на ней одной, конечно, но она заложила тот фундамент, на котором возникла моя личность.

Разумеется, я пошёл в магазин за новой, красиво напечатанной книгой в твёрдом переплете, на хорошей бумаге, без опечаток и следов буйного детства. Но что это? Где моё любимое «Основание»? Есть только «Академия». Неужели… И правда. Имена те же. Но перевод…

Боже, за что, за что вы, неуважаемая переводчик, так перевели эту книгу? Да, близко к тексту. Да, в том переводе были вольности. Но так книга была на русском, не то что ваша переведённая поделка.

Почти все переводы классики настолько механичны, что бросает в оторопь. Я сам переводчик, я читал в оригинале, я знаю, что всё это допустимо и даже точно. Но если вы не готовы вложить в перевод душу, как и я, то занимайтесь техническим.

Псевдопереводчики, вы задолбали. Недаром в древнем мире переводом занимались два человека — один знал языки, а другой был писателем. Задумайтесь. Возможно, тогда эти ваши серии классиков кого-то, кроме лингвистов-исследователей, и заинтересуют.

А меня спас букинистический. Спасибо тому, кто сохранил воспитавшую меня книгу.

Знаете, читатели, книга — это исповедь автора. Он пишет то, что пишет. Вы же оживляете эту книгу в своём воображении тоже уникально. Одно и то же произведение можно прочитать абсолютно по-разному. Одну и ту же сюжетную линию можно раскрыть сотней способов. И если вам не нравится конкретный автор, если вы прочитали две-три книги и поняли, что для вас это — полнейший шлак, не стоит орать об этом. Свобода слова подразумевает уважение к чести и достоинству других. Вдруг кому-то то литературное произведение, которые вы поливаете грязью, изменило жизнь?

Я помню себя. Читал и перечитывал «Голубятню на жёлтой поляне», а потом вдруг сказали, что это произведение, полное бессмысленного бреда. «Иди лучше Пулмана почитай». Почитал. Для меня этот фэнтезийный мир (до этого читал и Толкина, и Ле Гуин, и Желязны) не подходит абсолютно. Съел кактус, дочитал серию.

Потом были «Хищные вещи века». И вновь говорят о поверхностности произведения. «И это об одном из кульминационных произведений Стругацких!» — возопил тогда я. Меня не поняли. Отправили учиться и читать Конан Дойля. Вот, мол, где глубина человеческих взаимоотношений. Начал перечитывать. Вновь утвердился в мысли, что детективы — это не моё. Снова съел кактус.

Затем была «Стальная крыса». Вновь произведение развлекательного характера. Направили на «Академию». Увлёкся, прочитал всего Азимова. Съел булочку. С цукатами.

Так вот, ни разу я не критиковал ни одно произведение ни одного автора. Когда меня спрашивали про какую-нибудь незнакомую мне литературу, я просто отвечал: «Не знаю, не интересуюсь». Когда у меня спрашивали, что прочесть, я уточнял жанр и ожидания от книги. Не знаю, кто как, но я до сих пор под впечатлением от той самой «Голубятни», Стругацких и «Империи» Саймака. Но теперь я понял, что вкусы у всех разные. Я, например, не принимаю детективы и обожаю научную фантастику. Я не ем кактусы и не даю их есть другим, рекомендую только понравившиеся мне произведения: «Тебе, наверное, должно понравиться».

И знаете что? Мне верят. Я тоже ошибаюсь, но один раз такая ошибка открыла для человека новый жанр литературы. Хорошо это или плохо — оценивать ему. Хороша или плоха книга — читателю или критику. Но только хорошей или плохой она будет лишь для одного человека. Для того, кто её прочёл.