Огромный торговый центр. Целый этаж с кафе быстрого питания, самые большие очереди — в небезызвестный «Макдональдс». Вперёд меня, довольно щуплой, прёт здоровенный блондинистый крейсер лет сорока с шести-семилетним прицепом.

— Женщина, вы в курсе, что тут очередь?
— У меня ребёнок!
— Ваш ребёнок не грудной, он уже школьник. Вокруг вас ещё полно мам с детьми, но все они стоят спокойно. Сделайте то же самое.

В ответ — мат, крики. Кто-то, правда, вступается, но настроение всё равно испорчено.

* * *

Стою на эскалаторе. Сзади меня раздаются какие-то вопли, и вот на мою ступеньку с левой стороны плюхается ещё один такой довесок. Прыгает на ступеньке, раскачивается и колотит кулаком по поручню. Сзади ребёнка образовывается толпа из тех, кто спускался по левой стороне. Оборачиваюсь — мамашка стоит за моей спиной.

— Женщина, потрудитесь объяснить своему ребёнку правила поведения на эскалаторе.

В ответ снова крики и советы не лезть не в своё дело.

* * *

Иду по улице, навстречу несётся очередной малолетний идиот на самокате. Отхожу в сторону — едет на меня. Резко отпрыгиваю в другую — разворачивается и снова на меня выруливает. Въезжает со всей дури мне в живот и гогочет. То ли от злости за испачканные брюки, то ли от резкой боли в колене, травмированном в спортивном прошлом, которым я попыталась задержать самокат, я инстинктивно отвешиваю придурку такую оплеуху, что он заваливается на бок вместе с транспортным средством. Тут же вырисовывается невесть что делавшая до этого мамаша и грозит мне всем на свете, от полиции до расстрела.

— Где вы были, когда ваш ребёнок сознательно пёр на меня?
— Ах ты тварь, я на тебя в суд подам, мой малыш плачет!

А теперь запомните, тупорылые мамаши. Я ничуть не жалею, что ударила ребёнка на самокате. Я ничуть не жалею, что наорала на первых двух куриц, невзирая на то, что их дети стояли рядом. Я буду это делать и дальше. Ребёнок — это не универсальный билет в волшебную страну, где можно творить что угодно безнаказанно. Прожили вы порядочно, наклепали отпрысков — молодцы. А теперь повторите правила поведения в общественных местах и расскажите их заодно своим детям. Невыносимо задолбали.

Останавливаясь на чьих-то грамматических, синтаксических, пунктуационных и прочих ошибках, я уже не в первый раз слышу этот невыносимый бред:

«Это не сочинение по русскому языку!»
«Я не на экзамене русского!»
«Здесь не школа!»

Да что такая безграмотная мразь, как ты, может предложить в школе на экзамене? У тебя неожиданно проявляются скрытые способности, недоступные в обычной жизни? Не льсти себе. За этими беспомощными фразами ты пытаешься утаить собственную никчёмность, официально расписавшись в умственном бессилии.

Может быть, в своей обычной жизни ты только и делаешь, что произносишь себе под нос:

«Это не контрольная по математике!» — когда покупаешь 100 долларов за 300 рублей.
«Это не экзамен по физике!» — когда въезжаешь на папиной машине в столб.
«Это не экзамен по географии!» — когда едешь в Египет посмотреть на Эйфелеву башню.
«Это не урок физкультуры!» — когда неторопливым шагом удаляешься от банды гопников.
«Это не домашнее задание по геометрии!» — когда тянешь провод к розетке через соседей.
«Это не курсы информатики!» — когда подключаешь клавиатуру к модему.
«Это не урок истории!» — когда заявляешь родителям, что В. И. Ленин — твой дедушка.
«Это не экзамен в ГИБДД!» — когда на парковке царапаешь соседние машины.

Нет, этого всего не происходит, потому что жизнь беспощадна к таким дебилам, как ты, и за любой свой промах ты получишь ощутимый пинок под зад.

Всё, на что способен твой узкий умишко — трусливо плевать на родной русский язык, полагая, что максимальное наказание за это — двойка в дневнике, и оно давно уже позади.

Думаешь, что бросаешь достойный вызов тем, кто требует от тебя хоть ненадолго включить мозг и начать уважать свою культуру? Не удивляйся, когда окружающие люди начнут брезгливо переступать через тебя, как через вонючую тупую свинью.

Полагая, что скроешь своё неполное развитие за экраном монитора, ты решаешь идти поперёк правил, которые до тебя существовали десятилетиями. Приготовься к тому, что тебя раздавят и смешают с дерьмом, чего ты и заслуживаешь.

Только такое безголовое чмо, как ты, не в силах понять простую истину: чтобы нарушать правила, их нужно как следует знать.

Почему у нас так любят путать идиотизм с подвигом? Разумеется, в военное и послевоенное время работать не пойми где, не пойми на чём по 28 часов в сутки было подвигом. Герои труда — действительно герои. Но сейчас…

Я живу и учусь в Москве. В конце ноября в институте сдохло отопление. Группа окоченевших студентов в промороженной лаборатории просит перенести занятия, потому что холодно, а работать можно только в халатах. Преподаватель, ещё не очень старая женщина, в ответ фыркает: «Хилые нынче студенты пошли!» — и с гордостью рассказывает, что лет семь назад у них прорвало батарею, пол был покрыт коркой льда, но они работали. Вся кафедра ходила на работу с воспалением лёгких, студентов заставили купить халаты на три размера больше, чтоб на куртки надевались, но все работали. Зачем? Я потом спрашивала у других преподавателей — все считают тот случай трудовым подвигом. А мне это кажется идиотизмом.

И так везде. Люди работают на оборудовании бородатых годов, которое рассыпается на куски и состоит из изоленты уже почти наполовину, и считают это подвигом.

Люди сидят на работе ночами, потому что через два дня дедлайн, а ничего не готово, и считают это подвигом.

Люди живут и работают в помещениях, где идёт ремонт, без воды, без света, под грохот перфораторов и считают это подвигом.

Люди ходят на работу, в гости, в магазины больными и считают это подвигом.

Подобные «подвиги» — результат плохой организации труда и собственного идиотизма. Чем здесь гордиться?

Гастарбайтеры в моём понимании — люди, которые приехали работать из другой страны. Это и матерящиеся рабочие, и вызванный из Штатов исполнительный директор крупной компании.

У одних китайцев есть парикмахерская. Приезжать к ним приходится с самого утра, потому что желающих очень много. Эти люди хорошо работают. Ты говоришь, что и как тебе надо, и они делают именно так. Они не отрежут тебе чёлку без спроса, не перекрасят во внезапный зелёный. Они не лезут с глупыми разговорами, а экономику если и обсуждают, то только с коллегами и на своём родном. Всё, что они говорят по-русски, касается только обсуждения стрижки. Играет китайский дискотечный поп. Возможно, они поют о том, как карифана украл юань и сел в тюрьму, и судьба его печальна; возможно, о вечном «люблю-хочу-целую». Ты не понимаешь языка и плюёшь на музыку — эти слова тебя никак не цепляют. Никто из работников не читает лениво журналы — все при деле. Проблем со сдачей у них не бывает. Мытьё головы и сушка почему-то не стоят денег.

Это самый обычный бизнес, основанный на трудолюбии и обычной порядочности.

Кто задолбал? Люди, которые не умеют работать. Которые не умеют наладить рабочий процесс. Которых выбирают за красивые глаза в блузке, за родственные связи, а не за опыт и знания. Которые громче всех кричат: «Понаехали!»

Задолбала человеческая привычка считать чужие деньги. Особенно напрягает, что этим грешит моя мама, причём постоянно. Несмотря на то, что у нас с мужем отдельный бюджет, она считает своим долгом не только лезть в наши финансовые траты, но и устраивать на этой почве грандиозные скандалы.

Я покупаю себе платье за каких-то несчастных полторы тысячи рублей — не приведи боже, чтобы мама об этом узнала! Я тут же превращусь в «шмоточницу» и «транжиру»: деньги-то мне девать некуда, и в шкафах уже места нет из-за моей болезненной потребности в покупке тряпок. Позже мне будет прочитана целая лекция на повышенных тонах на тему моего неумения обращаться с «дорогими вещами». Мамуля, вот тебе не пофиг, что я надеваю это несчастное новое платье на работу на следующий же день? Почему я должна оставлять его нетронутым до ближайшего праздника, если я и купила-то его только потому, что поправилась, и мне стало не в чем ходить в офис?

Поставили счётчик на воду. Теперь ведётся строгий учёт: сколько раз в день я приняла душ, сколько минут проплескалась в ванне, какова толщина струи воды, которой я мою посуду. Всё это под неизменный дикий ор и попытки за шиворот оттащить меня от источника расхода. И всё это невзирая на то, что мы с мужем исправно платим и за воду, и за свет (с которым та же история). На все возмущения и протесты с нашей стороны следуют вопли: «Вы не умеете экономить! Деньги утекают, а вам плевать!» По-моему, «экономить» вовсе не значит сходить с ума и не мыться неделями, а также не мыть посуду, не делать влажную уборку и портить зрение, читая книги в темноте.

Половую тряпку непременно нужно соорудить из чьих-нибудь старых дырявых трусов. Купить тряпку в магазине за 30 рублей — «барская замашка» и преступление против человечества. Выбросить хрустальный бокал с «чуть-чуть отбитым краешком» и вместо него купить новый набор из шести штук равносильно самоубийству. И наплевать, что кто-нибудь из гостей мог бы порезаться битым хрусталём.

С продуктами питания вообще отдельная история. Сразу оговорюсь, что зарплаты у нас с мужем далеко не шестизначные, но и не настолько малы, чтобы сидеть на хлебе и воде. Так почему же, милая мама, ты начинаешь вопить, будто тебя режут, стоит нам только купить какой-нибудь продукт чуть подороже и повкуснее, чем ты привыкла покупать для себя? И ведь мы совсем не жадничаем, не запираем холодильник на замок: пожалуйста, угощайся, мы же одна семья! Нет, и здесь мы нарываемся на скандал: «Вы столько не зарабатываете, сколько тратите!» Интересное дело, мамуль: откуда ж мы тогда берём деньги, которых мы якобы не заработали? Ведь не у тебя же, право слово.

С моей беременностью финансовые скандалы приобрели новую окраску. Теперь каждый мамулин пассаж на тему наших с мужем трат снабжается логическим завершением: «Лучше б на ребёнка откладывали! Да вы хоть знаете, сколько детское питание стоит…» — и далее по тексту.

Сколько ж можно лезть не в своё дело и отравлять людям жизнь?

Остановка. День. Просят закурить. Знакомо? Отказываю. Пытаются вырвать сигарету из пальцев. Отталкиваю. Пытаются бросить бутылку. Бью по руке. Хватают за пальто, опрокидывают. Ногой в живот. Встаю, отскакиваю. Снова.

Четырнадцать человек наблюдают и что-то покрикивают с безопасного расстояния. Только одна девушка звонит в полицию. Я безмерно ей благодарна за это.

Я тоже девушка. Избить меня пытались двое мужиков, которым я не дала сигарету и не пустила под свой зонт. Убегать? Не буду. Я буду драться за своё право говорить «нет» пьяным ублюдкам.

Я желаю остальным четырнадцати, чтобы с кем-то из их близких произошла та же ситуация, чтобы вы поняли, что самый страшный грех — равнодушие. Поймите, товарищи со стручком между ног: если у вас есть х#й, это не значит, что вы мужчина. Возможно, вы обыкновенная х#$ня.

Я часто помогаю жене в воспитании наших полуторагодовалых близнецов. Каждый день я гуляю с детьми, давая возможность супруге заняться собой и своими делами. Я езжу на чоппере, у меня длинные волосы, татуировками покрыто практически всё тело. Как же задолбали молодые мамы-бабушки-тёти на детских площадках!

Да, это мои дети.

Да, я разрешаю им бегать по лужам. По возвращении домой они отмокают в горячей ванной, а для стирки одежды есть блага цивилизации.

Да, я разрешаю им ходить по улице в костюмах Человека-паука и Бэтмена. Это тот же хлопок, только разноцветный.

Да, им можно ломать игрушки. Игрушки покупаются для развлечения детей. Как хотят, так и развлекаются.

Да, им можно бегать и прыгать. От ободранных коленок ещё никто не умирал, а их штаны мне не жалко — куплю новые.

Апофеозом была фраза блондинисто-розовой мамаши с розово-кукольной дочкой под руку: «Как же его жена детей с таким отпустила?» Стоит ли говорить, что супруга отличается внешне от меня только отсутствием бороды и разницей сантиметров тридцать в росте?

Воспитывайте своих детей, а своих я воспитаю сам. Задолбали!

С тех пор, как жахнул кризис, я всё чаще слышу призывы рожать, не глядя на финансовую стабильность. Аргументы железные:

— В войну тоже рожали!
— Бог даст детку, даст и денег на неё заработать.
— Вот если б я был на месте ребёнка, я бы предпочёл жить бедно, но жить.

Этим мне промывали мозг СМИ, случайные знакомые, преподаватели в вузе. Вот спрашивается, почему я должна выключить даже не способность логически мыслить и просчитывать свои шаги хотя бы на шаг вперёд, а свой инстинкт самосохранения?

Во-первых, 8 из 10 папочек быстро линяют в неизвестную даль, стоит им сообщить, что теперь деньги пойдут не на кино и пиво, а центром вселенной отныне является крошечное существо. Оно плачет, капризничает, действует на нервы, ломает вещи, отбирает время и силы, болеет. Список продолжать?

Во-вторых, я не понимаю, почему мой ребёнок должен жить в нищете. Я хочу обеспечить ребёнка на мой взгляд необходимым: полезной едой, качественными игрушками и одеждой, крышей над головой, достойным образованием и возможностью увидеть хоть что-то, кроме пыльного города. Что в этом такого? Но нет: почему-то большинство советчиков уверены, что это роскошь. Незачем детей так баловать. Пусть ест «мивину», играет с одноразовым китайским ширпотребом, ходит в обычную школу и ютится с папой и мамой в однокомнатной съёмной гостинке. Никаких кружков и курортов. И пусть не болеет — это дорого.

В-третьих: возможно, для кого-то это открытием будет, но я отношусь к той группе людей, которые предпочли бы жизни впроголодь вовсе не рождаться. Может, советчики не понимают, но если ребёнок заболел, его нужно лечить. Здесь и сейчас. В случае со мной очень часто речь шла о минутах, и некогда было ждать, когда ж тот Бог подаст. И медицина у нас очень даже платная. Меня лечила, кормила, одевала и всячески возилась со мной мама. Папа исчез. Я уже маленькой девочкой видела, что мама не покупает себе ни косметики, ни красивых платьев, не может себе позволить отдохнуть, а разрывается между тремя работами, забыв про себя и личную жизнь.

Так вот: я бы спокойно отдала жизнь в обмен на счастливую маму.

Сейчас моей маме пятьдесят. Десять лет назад она родила второго ребёнка. У неё уже есть квартира, машина, жизненный опыт. Она уже ничем не напоминает ту издёрганную плачущую девушку 23 лет с больным ребёнком на руках. В моём детстве с трудом хватало на лекарства и врачей. Детство моей сестры такое, какое должно быть у любого ребёнка: лицей, уроки верховой езды, музыкальная школа, несколько кружков по рукоделию и рисованию, активные занятия спортом, танцами, регулярный отдых, экскурсии по всей стране. Но главное то, что у неё есть возможность реализоваться, она может спокойно учиться, она может развиваться в любую интересующую её сторону. Главное, что её жизнь богата впечатлениями. Именно это важно дать ребёнку.

Знаете, почему современные мужчины всё чаще падки на так называемых «малолеток»? Отчего всё больше и больше «тех, кому за 30», сходится с 16–20-летними барышнями, а потом ещё и семьи создают весьма счастливые? Далее — исключительно личный опыт.

23 года, красавица, почти высшее образование. Стиль поведения — «динамо». Любое действие — блажь с небес. Поджарила яичницу раз в неделю — как минимум букет роз ей за это. Испробовали новую позу — срочно в ювелирный! Господи, да дешевле проститутку с домработницей снять. При этом самомнение, как у звезды.

21 год. Умна, симпатична. Готовить — ни-ни: маникюр. По форс-мажору попросил мне рубашку погладить — от истерики чуть не вылетели стекла. За пятничные посиделки в баре на мои деньги следует вынос мозга про экономию, а втрое большая сумма еженедельно на коррекцию ногтей — это же нормально, да? В сексе один большой сборник табу и маминых убеждений: «Ты же женщина, у тебя есть эта, как её… Пиз… А, не — гордость!»

25 лет, высшее образование, работа, машина. При этом проста, как валенок. Интересы сводятся к шопингу и личным проблемам бесчисленных подружек. Политика, психология, её профессия, искусство, компьютеры, дом, быт — всё это ей не интересно. Любой диалог заканчивается восклицанием: «Ой, я та-а-акое видела в магазине!» Вне постели от неё зевать хочется. На кухне — как в анекдоте про детектив и грибы: если не отравился, считай, выиграл.

И так ещё раз пять с разными вариациями.

В итоге в свои 27 я живу уже год с 17-летней студенткой. Нам не скучно: она разделяет мои интересы, а я её. В постели всё устраивает. Нет, она не шлюха, а просто быстро учится и любит новое. Готовить любит, в доме чистота. Иногда помогаю ей в учёбе, но в детский сад не вожу. Да, люблю. Не любил бы — нашёл бы «умную ровесницу», ага?

Что? Я не могу заинтересовать «состоявшуюся женщину»? Это с её-то десятисантиметровым маникюром, горелой картошкой с «Дошираком», пассивностью в постели, свинством на кухне и в доме, а также жуткими комплексами по поводу первых трещин внешности? Идите на фиг, спасибо.

На этом сайте есть очень много жалоб на врачей и на пациентов. Правы все. И никто не виноват.

Роддом, в котором я родилась, славился невыводимым золотистым стафилококком. Конечно же, я им заболела. Пока лечили, напрочь убили микрофлору кишечника, а заодно и простудили — отит. Но вроде всё обошлось.

У мамы защемление нерва. Наши доблестные терапевты и невропатологи лечили-лечили — и долечили до медикаментозной аллергии. На большинство лекарств теперь наложено табу. Болеть, соответственно, нельзя.

У дедушки, ветерана ВОВ, прободение язвы. Приезжает «скорая». Врач — двухметровый амбал, стоя в дверях, в двух метраж от деда, говорит бабушке: «Вы его на бок переверните, а то захлебнётся». Дедушку рвёт полупереваренной кровью, он уже без сознания. Дед — ростом 190, кило 85–90 весит. Худенькая бабушка всё-таки смогла его перевернуть. Врач ушёл ждать в машину, пока деда выносили на одеяле соседи-мужчины. На операции хирург «просмотрел» язву. Не увидел. Бывает. Два месяца в больнице и повторная операция привели не к счастливому выздоровлению, а к похоронам.

У бабушки сердечный приступ. Приезжает «скорая». Врач упорно не хочет оторваться от телефона. Массаж сердца тоже делается с перерывами — что-то в телефоне очень важное. Когда набирают SMS и приходит отчёт о доставке, это заметно. Мальчику-стажёру на его попытки открыть ампулу с адреналином говорят: «Подожди». Я понимаю, что эта ампула может спасти жизнь молодой матери или просто хорошего человека. Но я знаю, что моя бабушка не увидела мой выпускной, не была на свадьбе своей любимой внучки, моей сестры, и не возьмёт на руки правнука.

Мой хороший друг попал в аварию. Перелом ноги. Открытый, страшный — нога вывернута в другую сторону. Ему отказываются делать операцию. Почему? У него гемофилия. Так вот же и препараты для свёртывания, и на операции будет специалист… Не хотят. То ли боятся, то ли статистику жалко. Даже за деньги не хотят. Официально не отказываются — так им нельзя, но в лицо говорят: оперировать у нас не будем. Друг пролежал в этой больнице две недели, пока все дружно искали связи и деньги. Операцию сделали в другой больнице; аппарат Илизарова друг проносил полгода. Спасибо тем врачам и дай Бог им здоровья — теперь друг даже не хромает.

Маме пришлось идти на прием к терапевту. Что обязательно нужно для приема? Правильно, флюорография! Результаты не радуют — на снимке нечто, похожее на опухоль. Мама с философским спокойствием ждёт результаты анализов, я в тихой панике ищу онколога и думаю, что продавать — квартиру или почку, чтобы оплатить лечение. Анализы опухоли не показали. Просто плёнка с браком оказалась, понимаете. Таких с «опухолями» шестеро в тот день оказалось. Даже «извините» никто не сказал.

У знакомой пожилой женщины инфаркт. «Скорая» привозит её в ту же больницу. Пока дети и внуки едут с работ и учёб, пока разбираются, что к чему и кому тут платить, женщина три часа лежит в коридоре. Само собой, к ней никто не соизволил даже подойти.

На моей памяти лишь один врач, пришедший к нам домой по вызову, снял обувь и помыл руки (это с учётом практически стерильной чистоты в квартире). Вернее, одна — необыкновенно милая девушка, видно, недавно закончившая учебу и не успевшая стать циником и пофигистом.

Я понимаю, есть пациенты, которые достают до синих ёжиков. Да, мне стыдно, когда ко мне, 25-летней девушке, в плохую погоду приходит врач предпенсионного возраста. Но мне правда плохо, у меня температура 39, я физически не могу дойти до больницы, да и тамошним бабушкам и беременным будущим мамочкам не нужна моя инфекция.

Врачи, вы должны понимать: когда мы заболели, вы — наша надежда. Нам ведь страшно. Если бы мы знали, что конкретно у нас болит и как это лечить, мы бы к вам не обращались, честное слово.

Меня не задолбали. Мне грустно и страшно. Если сейчас такие врачи и такие больницы, то что будет дальше?