Одиннадцать недель назад с удивлением узнала, что забеременела. С приятным, надо сказать, удивлением.

Ну да ладно. Значит, будем вынашивать и рожать. В недобрый час (из-за недостатка общения и общей засорённости мозга) отправилась я на тематические интернет-ресурсы в целях общения, получения специфической информации и прочего халявного развлечения в рабочее время.

Спустя недолгое время поняла, что сидеть на сайтах и форумах, в названии которых фигурируют слова «baby» и «мама», крайне вредно как для меня, так и для будущего потомства. Головной мозг размягчается от этого, судя по всему.

Оказалось, я не беременная, я беременюшечка. А до этого я была овуляшечкой. В удачное время мы с моим пусиком удачно так запузырились, и в положенное время монстрики не начались. Замочив тестик, я узнала, что заполосатилась. А это значит, что в моём пузике завелся пузожитель.

Ну как, страшно? Это еще не всё. Рано пока пугаться. Самое страшное будет, когда я этого пузожителя рожу (и во время этого процесса, возможно, стану кесарюшечкой). Оказывается, рождённое мною существо будет называться не ребёнок, а деть. Как вариант — масик.

Согласно рекомендациям тех же форумов, кушать он будет молочную сисю. Это же такая няшка. От съеденного у детя будут пропердольки. Что, опять теряетесь в догадках? Да это же покаки. Какульки то есть, для совсем уж непонятливых. А ещё детю очень полезно голопопить, от этого годовасики превращаются в здоровеньких таких шилопопов.

Впечатляет? Образ будущей матери, изъясняющейся с себе подобными на таком вот прелестном наречии, в вашем богатом воображении уже нарисовался. Вот и в моём тоже. Хочу остаться просто беременной.

Везу дедушку в поликлинику на метро. У турникетов дед достаёт пенсионный, прикладывает и машет мне: «Проходи, мол, проходи!» Я ему: «Дедуль, ты что, у меня же проездной». А дедушка: «Дурак ты, по моему бесплатно пройдёшь», — и подмигивает. Пока сидим в очереди к врачу, дед распекает ворюг-депутатов.

Тётя работает на колбасном заводе, поэтому мама очень любит ходить к ней в гости. Возвращается обычно с полной сумкой колбасных деликатесов. Спрашиваю, о чём с тётей Олей говорили. «Ой, да как всегда, правительство ругали! Коррупция кругом…»

Сестрёнка устроилась работать в свой же вуз, сидит на телефоне в деканате. А её рабочий стол дома постоянно пополняется канцтоварами. То ножницы из института принесёт («А что, хорошие же ножницы!»), то целую пачку бумаги для принтера («Ой, да её у нас там жопой жуй!»). А на вопрос, пойдёт ли голосовать, отвечает: «Пфи, зачем? Ничего не изменится, всю страну разворовали!» Интересно, кто же эти загадочные и таинственные ворюги?

Случалось ли вам, проходя мимо мен… э-э-э, нижайше прошу прощения, сотрудника полиции, нервно одёргиваться и как бы осматривать себя со стороны: с собой ли паспорт? не слишком ли я подозрительно выгляжу? не станет ли двухдневная небритость причиной в подозрении совершения особо тяжкого преступления?

О чём это я? Если этот вопрос у вас возник, искренне радуюсь: значит, что-то меняется в общественном сознании.

Я закоренелый уголовник. Именно это можно понять из моего личного дела. Да-да. Вор. Я бы даже сказал, ворюга. Ага, вам уже не хочется видеть меня в качестве соседа по даче или, скажем, коллеги по работе? Ну так вот, не судите однобоко. Наша Фемида может запросто сломать жизнь любого в угоду очередным «хорошим» отчётам и звездочкам на погонах.

Моя история глупа, смешна и трагична одновременно. Когда я рассказываю, за что отбывал наказание, многие думают, что это хохма, и так не бывает. Ан нет, ещё как бывает. Мало того, из-за судимости я не могу устроиться на нормальную работу и содержать семью. Работаю грузчиком, в свободное время бомблю.

В далёкие нулевые, приехав с вахтовой работы, я прикупил по случаю дорогую кожаную куртку. Тем же вечером мы с друзьями решили немного расслабиться и отправились в бар, будь он неладен. К алкоголю, надо сказать, я непривычен, и меня разморило после третьей рюмки беленькой (это, кстати, был последний раз, когда я выпивал). Я поспешно засобирался домой. В тёмном гардеробе нащупал куртку и отправился восвояси. Лишь утром сообразил, что схватил вместо своего камзола какой-то обносок из кожи молодого дермантина. Пошарив по карманам, обнаружил удостоверение сотрудника милиции. Вот удача — ведь моя куртка наверняка у него!

Придя в отдел с широкой улыбкой и протягивая найденные корочки, я понял, какую глупость совершил. На меня завели уголовное дело. Я стащил куртку сотрудника МВД, имея тайный умысел использовать удостоверение в корыстных целях. По крайней мере, так декламировал обвинитель в суде.

Честно говоря, я сам до последнего не верил в то, что со мной происходит. Всё выглядело, как какой-то фарс. Поверил через три с половиной года, выйдя из мест не столь отдалённых. Поверил, потеряв там восемнадцать килограмм и восемь зубов. Поверил, оставив там надежду на справедливость.

Господа полицейские, будьте прежде всего товарищами простого народа, и тогда вы будете носить гордое звание «товарищ милиционер».

Засрали город, собачьи дети! Можно и с вами бороться. Это не призыв к действию, а всего лишь скромная история из жизни петербургских подворотен.

Трое знакомых грузчиков из супермаркета, здоровые, как лоси (размеры обуви 51, 47, 46; самый маленький — 188 см ростом), решили на выходных попить пивка. Гуляют по скверику, беседуют о Шиллере и Бетховене, никого не трогают. А скверик весь собачьими какашками разукрашен — наступить некуда. Решили ребята экспромтом организовать патруль народного гнева и стали присматривать за собаководами. Ребята интеллигентные — захватили рулон трофейных пакетиков в магазине и стали подходить к владельцам облегчившихся животин с предложением прибраться. Соглашались все. Брали пакетик и несли добро в урну. Но один гражданин в кепке (это важно!) отказался, мотивируя свои действия нецензурными междометиями. Да-да, один держал дяденьку, второй пёсика, а третий собрал кучку кепочкой и надел дяденьке на голову. Бить не стали, только придали направление.

Жёстко? Да. Неправильно? Наверное, неправильно. Хулиганство! Но до чего же задолбали собачьи какашки по всей поверхности моего любимого города!

Я затеял небольшой ремонт в своём доме. Электрику переделать, сантехнику заменить, кое-какую технику установить. Сделал всё сам — времени потратил не так много, зато теперь точно знаю, где, что и как у меня сделано. Кто я после этого? Правильно, нищеброд — пожалел денег таджиков нанять!

У меня вышел из строя мобильник. Гарантия уже закончилась, но поломка незначительная — разобрался и отремонтировал сам, мобильник опять как новенький. Кто я теперь? Правильно, лох — надо было выкинуть и новый купить!

Решил мебелью новой обзавестись — чтобы и красивая была, и удобная. Квартира маленькая, поэтому место надо использовать рационально. Поездил по магазинам, посмотрел — не получается рациональных решений с покупной или полузаказной мебелью, да и надёжностью она что-то не радует. Сел, сам начертил то, что хочу, нашёл фирму, которая делает мебельные панели по чертежам заказчика, заказал, привезли, собрал, все вещи удобно разложил, сижу радуюсь. Ну и кто я после этого? Правильно, совок — можно же было всё в «Икее» купить!

Поехали на рыбалку, поломалась машина. Поддомкратил, посмотрел, покумекал и починил подручными средствами. Половили рыбку в своё удовольствие и без проблем уехали домой своим ходом в запланированное время. Кто я теперь? Правильно, идиот — надо же было эвакуатор вызвать!

Задолбали вы, хомо потреблятусы. Подумайте о том, что всё, что вокруг вас, сделано такими, как вы считаете, нищебродами, лохами, совками и идиотами. Сами-то вы ничего, кроме фекалий, производить не умеете.

Дело было летом, когда я гостила у тётушки в Москве. «Гостила» — сильно сказано, так как в квартире я только ночевала, уходя на познавательные прогулки по городу с самого утра, как на работу, и возвращаясь вечером вместе с домочадцами, а то и позже них. Дополнительных ключей от квартиры у меня не было, но с моим режимом каникул они были и не нужны.

В один из солнечных дней я, проводив тётушку на автобус до работы, отправилась исследовать парки и скверы. И — вот незадача! — на одном из газонов потеряла набойку от босоножки. Ужасно неудобно: я стала цокать облысевшим каблуком, как лошадь по мостовой, вдобавок сам каблук жалко — сотрётся же до основания за целый день пеших прогулок. И переобуться не во что — ключей-то от дома нету. Я девушка городская, босиком ходить не приучена, но ради спасения обуви решила потерпеть — сложила злополучную обувь в пакет и отправилась на поиски срочного ремонта обуви.

В столь ранний час (было около девяти утра) ни одна мастерская подобной направленности не работала — все открывались в лучшем случае в одиннадцать-двенадцать. В конце концов набрела на рынок, вывеска на воротах которого сообщала, что вожделенная мастерская там есть. Какое удовольствие ходить босиком по грязным, заплёванным, тесным рыночным проходам, по которым то и дело провозят тяжелые тележки, говорить не буду. Но срочный ремонт обуви я нашла. Каюсь, отдавала обувь в починку впервые в жизни, поэтому представляла собой замечательный образец надоедливого клиента. Но и приёмщица была хороша.

— Вы уже работаете? (Мало ли, вдруг просто так окошко открыли?)
— Что, не видно?
— Мне нужно босоножки в ремонт отдать. У вас какие расценки?
— Давай обувь уже!
— Мне нужно узнать, сколько стоить будет…
— Откуда я знаю, что там тебе надо!
— Набойка отлетела. Сколько стоить будет?
— Когда сделают, тогда и скажут!
— А долго делать будут?
— Ты русский язык понимаешь? Давай уже обувь, говорю!

Протягиваю обувь в пакете, но слышу раздражённый окрик:

— Я сама их доставать буду, что ли?

Вытаскиваю пострадавшую босоножку, протягиваю. Приёмщица смотрит на меня до-о-олгим насмешливым взглядом. Молчит, обувь не берёт. Решаю намекнуть вербально:

— Вот.
— Вторая где?
— Ой, обе нужны, что ли? — мямлю я, спохватываясь и достаю вторую.
— Совсем как нерусские, — бурчит приёмщица, принимая, наконец, обувку, разворачивает подошвами к себе и тут же отшвыривает на прилавок: — Вы их когда-нибудь моете вообще?

Удивлённо смотрю на подошвы, слегка серые от летней пыли. Ну ведь не по паркету же я в них ходила! Приёмщица пыхтит от негодования. Начинаю объяснять ситуацию, показываю на свои босые ноги, уговариваю. Наконец, тётка сдаётся с таким видом, будто делает мне величайшее одолжение. Забирает с прилавка босоножки (двумя пальчиками за ремешки), заворачивает в бумагу, начинает заполнять бланк:

— Номер телефона?
— (Напрягаясь.) Зачем?
— Номер диктуй!

Делать нечего, диктую — мало ли, какие тут правила.

— А когда готово будет?
— Около четырёх часов. С вас сто тридцать рублей.

Радуюсь, так как планировала уже большие траты (повторяю: обувь отдаю в ремонт в первый раз в жизни), достаю тысячу. Приёмщица, не отрываясь от бланка:

— Куда ты мне тысячные суёшь, открылись же только что! Иди меняй.

Ладно, на рынке всё же находимся. Отправляюсь менять. Но вот только утренний час был не только в мастерской — торговцы только-только раскладывали товар и деньги менять отказывались. Обошла весь рынок, попросила всех, кого встретила, получила три неприличных предложения от торговцев нерусских национальностей, но так ничего и не добилась. Пришлось вернуться ни с чем.

— Мне тоже нечем разменять, — сделала сочувствующее лицо приёмщица. — Могу только заказ отдать обратно.

Что ж делать — забрала обувь, вышла с рынка. И смешно, и обидно: больше часа потратила, побегала, понервничала, поунижалась, а в итоге осталась как была, босиком и с испорченными босоножками.

Когда обходила рынок вдоль дороги, бездумно топая в сторону автобусной остановки, наткнулась на маленький светлый вагончик под вывеской «Ремонт обуви». Хоть и не «срочный», но да ладно — на безрыбье, как говорится, сойдёт что угодно. Всё равно босиком ходить весь день. В окошко высунулось «лицо неясной национальности»:

— Чэго нада, крысавыца?
— От босоножки набойка отвалилась.
— Дывай сюда оба.
— Ничего, что грязные?
— Пойдёт. Прыходы через полчаса.
— А сколько платить?
— Шыстдэсат рублэй.
— С тысячи сдача будет?
— Щас платыт не нада, через полчаса прыходы. Как раз и найдём тыбэ сдачу.

Полчаса я потратила, поднимая себе настроение мороженым в ближайшей кафешке — заодно и тысячу разменяла. А когда точно в срок вернулась к вагончику, получила чистенькие, красивые, с новыми обойками босоножки. Вот он какой, оказывается, зарубежный сервис.

В 17 лет у меня случились проблемы с желудочно-кишечной областью организма. Было решено пройти обследование в одном из санаториев Кавказских Минеральных Вод. Назначили мне там некое исследование кишечника, перед которым положено делать большую смачную клизму.

Процесс клизмования проходил на пятом этаже. После успешного вливания мне заявили, что в связи с ремонтом ближайший работающий туалет находится на третьем этаже. О-ля-ля! Я скорбно побрёл по лестнице: из-за ремонта лифт не работал.

На третьем этаже туалета не было. Там было-то всего дверей восемь, кабинеты с названиями, но туалета я не нашёл.

Аккуратно вернулся на пятый этаж. Спросил очень вежливо про туалет. «Туалет на третьем этаже — ищите, он там!»

Тихонько спустился на третий. Может, я и правда дебил? На третьем этаже туалетом даже не пахло.

Поднялся на четвёртый этаж, там была одна дверь — бухгалтерия. Я вошёл и, сдерживая подкатывавшие слёзы, сказал:

— Девушки, покажите мне, пожалуйста, где у вас в здании туалет! Я с пятого этажа, я сейчас прямо здесь туалет вам сделаю!

Девушки хором закричали, что туалет находится на третьем этаже. Я сказал, что там уже был. Одна из девушек подскочила и проводила меня на третий этаж.

Знаете, что было написано на двери туалета? «Кабинет главврача». И часы приёма.

По некоему непонятному закону подлости, очень редко встречаются по разные стороны баррикад люди с похожими взглядами на жизнь. Чайлдфри в соответствующих сообществах и на форумах плачутся, как на них давит общество, прямо-таки вымогая от них детей. Злобные гинекологи чинят препятствия к абортам и ведут пропаганду на темы «этожевредно» и «этожежалко». Эх, если бы мы с жалующимися обменялись врачами, все были бы довольны!

Первый положительный тест, визит к гинекологу. Её первый же вопрос:

— Ну что, на аборт?

— Это почему? — опешиваю я. — Желанный ребёнок, состояние здоровья вроде позволяет, наследственных заболеваний нет…

— Да куда же так рано? (Смотрит в карточку.) 21 год, не замужем, студентка. Надо сначала встать на ноги, зарабатывать нормально, да и мужика ребёнком не привяжешь!

Пожала плечами, не стала вдаваться в дебри объяснений о совместно принятом решении и об обоснованном доверии отцу ребёнка, с которым четыре года прожили вместе на тот момент. Нашла другого гинеколога, не столь «заботливого», спокойно выносила и родила дочку.

Второй ребёнок — всё окей, без вопросов.

Третий:

— Ну что, аборт?

Дежавю. Вспоминаю первый раз, интересуюсь:

— Да с чего же? Двое здоровых детей, стабильное семейное и материальное положение, вполне детородный возраст… Сейчас-то что?

— Третий же ребёнок, за него материнского капитала не дают, только за второго полагается! Ну и куда вам столько детей? — поясняет врач, как маленькой.

Опять пожала плечами и пошла вставать на учёт у другого специалиста. Обхохочешься. Получается, что желанным ребёнком может быть только второй, потому что за него материнский капитал дают?

Заказала я как-то раз суши. Курьер опоздал на 25 минут. На е поздоровался и не извинился за опоздание, а презрительно фыркнул, смотря на меня, как на какое-то дитё. Ладно, думаю, задолбали человека. Протягиваю деньги, развёрнутые веером, озвучиваю их количество: заказ 315 рублей, даю 400. Мужик вырывает деньги из рук, пихает их в карман, говорит, что я ему ещё должна 15 рублей. Повторяю, что дала 400. Курьер начинает ругаться матом, требуя с меня деньги, говорит, что иначе заказ не отдаст. Пожимаю плечами, говорю, чтобы катился вместе с деньгами и заказом, а я позвоню в его администрацию, дабы рассказать, какой сервис они предоставляют и какие у них «вежливые» курьеры. Мужик, бурча себе что-то под нос, отдал сдачу, заказ и удалился, не переставая бурчать. Только я закрыла за ним дверь, раздалось громогласное: «Вот сука!» Ну и фиг с этим — не греть же голову каждый раз, когда тебе нахамят.

Сегодня опять заказали суши. Заказ привезли вовремя, а тот самый курьер, который на меня кричал матом неделю назад, был сама вежливость. Особенно красноречиво говорил о причинах вежливости здоровенный фингал на морде его лица.

Год назад я познакомилась с парнем, который оказался пределом всех моих мечтаний не только по характеру, но и внешне. Практически сразу наше знакомство переросло в роман — чуткий, нежный, страстный. Мы понимали друг друга без слов, не могли и дня прожить без встречи.

Прошло четыре месяца. Краснея и бледнея, теребя в руках какие-то бумаги, тогда ещё непонятные, мой избранник поведал мне, что в прошлом он был девушкой, но решил признаться, потому что я имею право знать, «с кем связалась». Естественно, я была в лёгком шоке, но на моё отношение к нему этот факт не повлиял.

Мы начали жить вместе и решили узаконить наши отношения. Чёрт знает каким образом мои родители узнали об этом. Естественно, устроили жуткий скандал, разнесли новость по всему городу. Сразу стало ясно, кто мне друг, кто мне враг, а кто — так… Жизнь превратилась в какой-то кошмар. На нашу свадьбу пришло всего несколько человек — остальные заявили, что не хотят смотреть на эту мерзость.

Потом всё изменилось: моему супругу предложили работу в Германии. Мы ухватились за эту возможность и, преодолев бюрократическую волокиту, переехали. Сейчас у нас всё хорошо, и события недавних дней постепенно уходят в прошлое и начинают казаться полузабытым страшным сном.

Люди, как же вы задолбали! Какое вам дело, кто с кем спит и у кого что в штанах?