Живу за границей. В кои-то веки приехали с мужем в гости к моей маме в Украину. Я собрала близкую родню на пикник с шашлыком. Решили пойти в место, которое недалеко от маминого дома, — красивая долина с озером, небольшим леском. Всё детство и юность я любила гулять там среди ароматных трав и полевых цветов, купаться в озере.

Пришли на место. Полевые травы превратились в жёсткий высокий бурьян, многие места выжжены или забросаны пластиковым мусором. Я была так разочарована! Мы едва нашли более-менее чистую полянку у озера, убрали мусор и окурки, чтоб можно было сесть, развели огонь в мангале. Шашлык получился вкусный, но вид моей любимой долины меня угнетал — всё такое грязное, жалкое… Озеро — и то помутнело и высохло. Зайти в него поплавать я не рискнула.

С самого начала я приказала родным не бросать мусор в траву и кусты, а собирать в специальный пакет. Сама проверила, чтоб после нас ничего не осталось. Уж очень жаль мне было полянки. И я громко возмущалась, как можно так засрать место, где сами же и отдыхают. На выходе из долины в ста метрах есть мусорные баки — неужели так трудно туда донести?

Когда мы уже собирались уходить, я обнаружила, что пакета с мусором ни у кого в руках нет. Я стала спрашивать, у кого он. И мама от меня отмахнулась — мол, мы уже выбросили… Я опешила: «Как выбросили, куда?» — «Туда, в камыши. А что, мы самые крайние? Все там бросают!» Я очень сильно сдерживалась, чтоб не материться. Достать мусор оттуда было уже невозможно — он застрял в камыше над обрывом.

Я осознала великую истину: они заслуживают того, как они живут. Они заслуживают потресканного асфальта, фонарей без ламп, грязных улиц, вонючих рек, преступного правительства, нищенских зарплат и пенсий. Им самим плевать на себя, так почему бы правительству не плевать на них? Они сами себя не уважают — кто будет их уважать в ответ?

Это не правительство мусорит на улицах и громит детские площадки. Это не президент ворует лампочки и провода. Я больше не верю вашим жалобам. Земляки, вы сами себе создали ад, и вам в нём жить.

Возвращаясь из магазина с продуктами, увидела идущую навстречу девушку. Впрочем, идущую — это громко сказано. Она описывала какие-то совершенно невообразимые кренделя и классические синусоиды, спотыкаясь перед переменой траектории. «Весну почуяла, нажралась, дура! — зло подумала я. — Надо бы постараться не столкнуться, а то ещё упадёт на меня или вдруг решит протошниться…»

Когда между нами остались считанные метры, меня обожгло мучительным стыдом. Девушка увлечённо пинала пластиковую пробку от колы и меняла направление ходьбы, идя за ней, чтобы снова отфутболить вперёд. Напевала, слушая что-то в наушниках. Мне стало так мерзко… Как мы привыкли ожидать худшего, мерзкого, отвратительного от людей!

Я тепло улыбнулась девушке, когда мы поравнялись. Её молодое лицо тоже расцвело счастливой детской улыбкой.

Может быть, нас так задалбывают окружающие потому, что мы так и ищем, чем бы они могли нам досадить?

Дорогая, мы знакомы уже пять лет. За эти годы мы вместе с тобой пережили очень многое, чего забыть уже не сможем. Например, как первый раз ездили отдыхать. Или когда ночевали на улице в неизвестном районе, потому что из гостей не успели на метро. Помнишь? Конечно помнишь, ведь это были самые незабываемые моменты в нашей жизни. Как жаль, что некоторые из них уже давно стёрлись из твоей памяти.

Помнишь, как мы занимались ночами сексом, а потом шли на работу, совершенно не выспавшись? Ты говорила, что секс со мной — это лучше, чем просто спать. Сейчас же секс стоит у тебя на последнем месте; я уже и не помню, когда ты предлагала мне его сама. А при любом удобном случае обвиняешь меня в измене. Мне кажется, что до этого недалеко.

Помнишь, как ты радовалась цветам, которые я тебе приносил без повода? Теперь ты упрекаешь меня в том, что я трачу деньги, которые ты могла бы откладывать. На что?

Помнишь, как ютились под одним одеялом и радовались, что одеяло одно? Теперь по ночам ты жалуешься, что тебе жарко из-за меня и что не хватает одеяла.

Помнишь, как я случайно наступил тебе на пятку, и у тебя оторвалась подошва? Мы выкинули эти сапоги и купили тебе новые. Вчера я случайно наступил тебе на ногу. Тебе было не так больно, как было мне, когда ты меня назвала «медведем сраным».

Помнишь, как ты любила мне готовить? Ты спрашивала, что бы я хотел на ужин. Теперь ты цокаешь языком и бросаешь: «Ну посмотри, что там в холодильнике», уходя к соседке.

Помнишь, как мы сидели на диване и, обнявшись, смотрели телевизор после тяжёлого рабочего дня? Теперь ты толкаешь меня и требуешь подвинуться, потому что хочешь лечь.

Помнишь, как я пытался тебе напомнить про такие моменты? Ты тогда решила, что я пьян.

Нет? Не помнишь? Да и я уже стал забывать. Я хожу к соседке, когда ты на работе в мой выходной. Потому что ты задолбала.

Начну, пожалуй, с того, что мой отец — замечательный человек. Не пьёт, не бьёт нас с мамой, относится ко всем проблемам философски. Курит, правда, но это ведь ерунда. Идеальный в какой-то степени муж, не правда ли?

Нет, не идеальный. Мы знаем, что отношения мужчин и женщин строятся не на любви или сексе, а на требованиях друг к другу. В наше время в моду вошли высокие планки: девушки требуют шикарные машины, норковые шубы, поездки за границу, дорогие украшения. В свою очередь, парни не желают смотреть на плохую фигуру, хотят мять в постели упругие попки, а не апельсиновую кожуру. Но избранница, помимо супермодели, должна быть другом, бесплатным поваром, уборщицей, домохозяйкой и заодно рабыней без прав и личного мнения. Стоит задуматься над тем, у кого ещё завышенные требования, ха!

Однако разговор даже не об этом. Моя мама у отца не попросила в жизни ничего абсолютно. Ей не надо было цацек и тачек, шмоток и путешествий. Это не значит, что она этого не хотела, просто ей было стыдно о чём-либо просить, хотя она и работает наравне с мужем, не желая быть дармоедкой. А отец даже и не собирался сделать что-то приятное матери. У него в голове не было ни единой мысли о том, что она хочет банального внимания, что ей осточертела вся эта бытовуха, не разбавленная моментами, которыми пестрит жизнь любой женщины. Чего уж там разговоры о машинах — банальные цветы отец не покупал матери, даже не мог догадаться подарить конфеты или дорогой горький шоколад, который она так любит.

Проблема бесчувственных и равнодушных мужчин очень известна большинству женщин. Ни ласковых слов, ни приятных мелочей не могут дождаться жёны, которые несут на своих плечах ответственность за всю семью — мало кто из мужиков, придя домой, ломает голову над тем, что бы приготовить покушать детям, жёнушке и себе самому. В один момент семейная жизнь превращается в постылое существование без любви, сюрпризов и родственного тепла. Мужчины жалуются: «Наша жизнь стала унылой, проще уйти к другой, но дети…» Значит, этой «другой» ты готов устроить счастливое будущее, готов завоевать её внимание подарками. А ту, которая родила твоих детей, решаешь забыть спустя десяток лет? Думаешь, она по своему желанию превратилась в равнодушную и циничную женщину, которая устраивает скандалы из-за ерунды?

Это, ребята, называется требованием внимания. Женщины сохраняют тепло и уют в том месте, которое вы называете домом, а вы что? «Я приношу зарплату, отдаю всю жене до копейки!» — а толку-то? У женщин есть свои деньги, которые они тоже несут в семью и зарабатывают. Внимание! Внимания нет.

Всё идет с самого юношества. Совсем недавно рассталась с парнем, который в интернетах клялся и божился в вечной любви, а в реальности не в состоянии был взять меня за руку — ждал, что я сделаю первый шаг. Почему вам всегда нужно давать указания, а, мужчины? Отчего у вас нет никакого желания быть главным? Ваше пассивное состояние женщина вовсе не обязана компенсировать своей бодростью и энергичностью. Почитать в интернете — так вас до ужаса бесит, когда какая-нибудь строптивая кисуля строит из себя богиню, заставляя подчиняться мужчин. А сами-то вы в состоянии решать, а? Чтобы сохранить свои отношения с потенциальным парнем, я должна была сама купить роз, подарить ему их, затем взять за руку и сказать, что мы должны быть парой? Больше ничего не хочется?

Либо прекращайте орать, что вы сильный пол, либо ведите себя, как мужчины. Если не хотите, чтобы девушки становились главными в паре, будьте мужиками.

Мне всего лишь 17 лет, менее чем через месяц будет восемнадцать. Совсем зелёная сопля, жизни ещё не видала — это точно. Но всю свою жизнь перед моими глазами была модель, которая теперь будет преследовать меня до конца жизни, — модель типичной русской семьи, холодной и уставшей от забот. Я не хочу такого будущего, потому и пытаюсь достучаться хоть до кого-нибудь.

Я преподаю в вузе. Специфика профессии такова, что задалбывают все. И на всех пока хватает нервов — на завкафа, на прогульщиков, даже на «блатных» раздолбаев. Но есть категория студентов, которая задолбала уже конкретно и всерьёз. И я нигде не могу об этом заикнуться — боюсь прослыть чёрствым козлом.

Эта категория — льготники по «уважительным причинам»: сироты, инвалиды, дети из многодетных и малообеспеченных семей. Обычно их мало, максимум человека два на группу. Но в позапрошлом году случился у нас натуральный наплыв таких товарищей. Не знаю, в чём причина, но на втором курсе их очень много. Особенно на одном гуманитарном факультете, на котором я и преподаю. В одной группе их четверо, в другой — аж шестеро, итого десять человек. Из них девять искренне полагают, что им, бедным и несчастным, все должны.

Я веду далеко не последний предмет, который длится два семестра. Зимой зачёт, летом экзамен. На зачёте влетает девочка Катя. Катя ужасно спешит сдать зачёт самой первой, ведь он пришёлся на пятницу, и чем раньше Катя приедет домой в дальнее Подмосковье, тем больше времени у неё будет на помощь замотанной маме, у которой, кроме Кати, ещё четверо детей мал мала меньше. Ведусь, как идиот, и принимаю её первой. Отвечая, она говорит не столько о предмете, сколько о том, как любит братика и сестричек и хочет поскорей их увидеть. Улетая с моим автографом в зачётке, нежно мне улыбается.

На следующий день встретил её в ресторанном дворике в крупном ТЦ. Сделал вид, что не узнал, но на экзамене обязательно припомню.

Дальше идёт девочка Валя. Валя появлялась на парах два раза за семестр. Спрашиваю, в чём дело, и Валя трагическим шёпотом рассказывает мне свою горестную историю. Мама умерла, отца никогда не было, единственная родня — старенькая больная бабушка. Валя работает продавцом, чтобы прокормить себя и её. Вале не до пар. Но могла ж ты, блин, хоть лекции взять переписать! Хоть половину лекций! Или за неделю до зачёта попросить у меня тему для коротенького доклада. Я не зверь, я бы зачёл. Но Валя ничего не переписывала и тем не брала. И даже учебник, похоже, не открывала. Ещё и обиделась, когда я отправил её на пересдачу.

Перед самым концом зачёта, хромая и отдуваясь, вваливается в аудиторию мальчик Боря. У Бори ДЦП. Штука, бесспорно, страшная. Но я до сих пор не понял, почему Боря везде и всегда опаздывает — не только на зачёт, но и на все пары. Я понимаю, что по лестнице на второй этаж он поднимается гораздо дольше остальных одногруппников. Но не на сорок же минут!

И я уж молчу о том, что ни один из вышеперечисленных товарищей ни бельмеса не понимает в моём предмете. Я не знаю, что буду делать с этими людьми на экзамене.

Большое спасибо незрячей девочке Оле, которая, несмотря на свои проблемы, отличается редкой адекватностью. За весь учебный год она ещё ни разу не заикнулась, что ей нужны особые условия. А учится едва ли не лучше всех одногруппников. Даже здоровых. И не только по моему предмету.

Ей 16. Она не умеет ничего, кроме как тусить и трахаться. Её парню под 30, она хочет от него детей. Она собирается рожать через год, при этом регулярно отравляя свой организм табачным дымом и продуктами распада этанола. Она кладёт большой и толстый сами-знаете-что на учёбу и мнение окружающих. Она жалуется на то, что ей скучно на уроках литературы, и она не может понять правописание «-ться» и «-тся».

Ей искренне не нравится то, что я еду на районную, а затем и областную олимпиаду по русскому языку. Она не понимает, почему все меня любят и восхищаются багажом прочитанной мной литературы. Она не понимает, как я могу отличить Маяковского от Бродского, Минина от Пожарского, Меркель от Тэтчер. Ей непонятно, могу разбираться в политике и экономике одновременно.

Ей смешно, что я не знаю название ближайшего клуба или как на какой станции метро выходить, чтобы куда-то попасть. Ей смешно, когда я вместо сайтов с мемами и комиксов читаю Достоевского. Ей смешно, что я девственник. Ей смешно, что я ни разу не собирался ни с кем побухать.

Мне непонятно, что будет с ней дальше. Мне непонятно, что будет с Россией: количество таких, как она, неуклонно растёт. Но больше всего я не понимаю, куда смотрят её родители.

Я призываю вас, родители: воспитывайте своих детей хоть как-то! Не оставляйте их на произвол судьбы, ведь тем самым вы оставляете Россию погибать.

Две недели кряду у меня невыносимо болит голова, но поликлиника — это прочная крепость, которую так просто не возьмёшь.

Понедельник. Регистратура.

— Здравствуйте.
— Что?
— Будьте так добры, дайте мне карту, мне нужно к неврологу.
— Карты в руки не даём, и к неврологу без талона всё равно нельзя.
— Хорошо, дайте талон.
— Талонов на это неделю нет.
— Но я с острой болью!
— Я что, не по-русски говорю? Талонов нет! Приходите в четверг, будет запись на следующую неделю.

Четверг. Регистратура.

— Будьте добры талон к неврологу.
— Талонов нет.
— Но мне сказали приходить в четверг.
— Ну и что? Вы б ещё попозже пришли. Талонов уже нет.
— А заведующая у вас есть?
— Кабинет 666, но её сегодня уже нет.

Пятница. Заведующая.

— Здравствуйте, у меня очень болит голова. Анальгетики не помогают. Терапевт сказал обратиться к неврологу, но я не могу попасть на приём. Что мне делать?
— Сегодня невролог был в утреннюю смену, что же вы не пришли?
— Я пришла, но в регистратуре талон не дали, а вас не было.
— Да, я сегодня в вечер… Ну что я вам могу сказать? Приходите в понедельник.

Понедельник. Врач.

— Здравствуйте, у меня две недели болит голова и скачет давление.
— В вашем возрасте? Не смешите людей! Меньше надо употреблять.
— На что вы намекаете? Я веду здоровый образ жизни.
— Ну да, конечно. (Кривая усмешка.) Нервничали?
— Нет.
— Что, совсем?
— Ну, в общем, да.
— А что, у вас всё хорошо, что ли? Не из-за чего нервничать?
— Да.
— А что вы тогда пришли?
— Эм… Голова болит.
— И что вы от меня хотите?
— Я не знаю, вы же врач. Проведите обследования, найдите причину.
— Ладно, я напишу направления, но там везде очередь. Вы там сами разбирайтесь. Вот, на рентген дыни, дынеграфию и дынескопию. Но предупреждаю сразу: дынескопия у нас только платная.

Платную дынескопию сделали сразу, а вот на рентген дыни талон дали только через две недели. Дынеграфию назначили, но сделали только через месяц: сперва дынеграф сломался, потом дынеграфолог был в отпуске. Потом надо было снова брать штурмом регистратуру, чтобы попасть к неврологу.

После двух месяцев обивания порогов я снова у врача.

— Здравствуйте.
— Что у вас? А-а-а… Ну, как голова?
— Болит.
— Всё время?
— Нет, периодами.
— Сейчас болит?
— Сейчас не болит.
— Вот видите! А вы тут мне доказывали. Я же говорила, у вас всё в порядке. Всё, идите.
— А результаты обследований?
— Я же сказала, у вас всё в порядке.
— Дайте мне карту, я пойду к другому врачу.
— Карты на руки не даём.

У заведующей.

— Здравствуйте, я бы хотела сделать выписку из карты с результатами исследований.
— Вам зачем?
— Хочу пойти к другому врачу, госпожа С*** отказалась меня лечить.
— Ну так идите.
— Я хотела бы забрать результаты обследований.
— Вот пусть тот врач, к которому вы пойдёте, вам анализы и делает. А то ишь выдумали: у нас анализы сдавать на халяву, а лечиться у платников! Ничего я вам не дам. И в регистратуре не дадут — не надейтесь. А главврач у нас в отпуске. Так что идите, девушка, идите. У меня без вас куча работы.

Сижу на работе, пью третью таблетку Отголовыурофена. Пациенты у вас, значит, хамы, господа врачи? А вы их лечить не пробовали? Попробуйте — вдруг поможет.

Я работаю помощником руководителя. Начальница моя — дама отличная, скандалов не устраивает, задания формулирует чётко, посему проблем не возникает.

Обычно я успешно совмещаю выполнение её заданий с ведением своих заказов (за время работы у меня появилась пара десятков своих клиентов), к тому же успеваю что-то подсказать коллеге-новичку, помочь кому-то с фотоотчётом или сдачей заказа. Мне несложно по пути заскочить к чьему-нибудь клиенту передать документы или сделать пару фото. Во-первых, это неплохо сочетается с моими прямыми обязанностями, во-вторых, мне просто нравится помогать коллегам.

Но недавно в нашу славную фирму пришёл новый сотрудник — Константин Николаевич. Специалист он прекрасный, вопросов нет. Хороший менеджер, умеет найти подход к сложному клиенту, ориентируется в материалах и технологиях. Но с самого начала он, видимо, решил, что я тут секретарь, и моя жизнь стала адом. Я должна оформлять его договоры, содержать в порядке его документы, делать ему фотоотчёты, вместо него звонить бухгалтеру и юристу.

Думаете, он такой занятой, что у него на это не хватает времени? Как бы не так. Он может полдня просидеть в своём кабинете, листая журнал, при этом двадцатистраничные соглашения и договоры для него должна кропать Леночка, а потом подносить с земным поклоном.

Я несколько раз пыталась объяснить Константину Николаевичу, что я не секретарь, а если и помощник, то не его, а нашего директора. Что у меня есть своя работа, и я помогаю другим сотрудникам, если у меня есть такая возможность. Что всё-таки нелишне мне говорить «пожалуйста» и «спасибо» и хоть изредка помогать в ответ, а не одаривать меня в ответ на просьбу взглядом номиналом в один рубль.

Слова мои — как об стенку горох.

Как-то раз он ворвался ко мне с криком: «Срочно сделай этот договор, заказ горит, если не подпишем сегодня — считай, всё пропало!» Я поверила. Отодвинула свои заказы, сделала договор, в рекордные сроки выловила юриста, чтобы он всё вычитал, побежала к КН в кабинет…

И обнаружила, что он там сидит и точит лясы с нашим водителем. Увидев меня с договором, бесценный сотрудник сказал: «А, договорчик, чудненько!» — непринуждённо бросил документ в ящик стола (за каким чёртом надо было делать бумаги срочно, я не поняла), потянулся и промурлыкал:

— Леночка, а сварите-ка мне и Олегу кофе.

Офигев от такой наглости, я сказала, что у меня есть работа, которую мне надо как-то исхитриться успеть сделать до конца рабочего дня. Слегка повысив голос и подпустив ехидцы, КН осведомился:

— Леночка, какая работа? Вы же целый день х#рнёй маетесь.

Я развернулась на каблуках и вышла из кабинета. Доделала работу и ушла домой. В автобусе тихо плакала. Никогда не была стукачкой, но, честное слово, в понедельник пойду к директору.

Задолбало хамство! И задолбали ноги в дорогих ботинках, свешивающиеся с моих хрупких плеч.

Люто, бешено, до умопомрачения задолбали авторы историй на «Задолба!ли». До такой степени, что я решил к ним присоединиться.

Давайте проведём сравнительный анализ «задолбашек»: те, что присылали на заре появления этого сайта, сравним с их современными товарками. Не секрет, что большинство из них описывается магической формулой «все пи$@расы, а я д’Артаньян». Вполне логично, ведь «Задолба!ли» — это когда нехорошие люди мешают жить хорошему (или, по крайней мере, не обладающему их недостатками) человеку. Но если раньше основным содержанием истории было то, какие все нехорошие пи$@расы, то теперь большая часть историй строится на том, какой замечательный д’Артаньян их автор.

Как бы невзначай (но всегда не к месту) автор упоминает свою умопомрачительную зарплату, три высших образования, рост под два метра, неимоверную крутизну в рукопашном бою и тому подобное. Странно, что никто ещё не указывал длину пениса (не менее 30 см, разумеется). Люди! Это вообще никому не интересно. Оставьте свои реальные или выдуманные достоинства при себе и сосредоточьтесь на том, что именно вас задолбало.

Ещё меня убивают люди с каким-то загадочным представлением о мире и о том, что этот мир им должен. «Я бегаю по улице голым, привязав к гениталиям ватную бороду деда Мороза. У меня такое хобби. Люди смеются и тыкают пальцами. Быдло!» Господа, без обид, но если вы страдаете какой-то, с точки зрения обывателя, х#рнёй, реакция будет соответствующей. Если вы, скажем, коллекционируете использованные презервативы, вас обязательно спросят, зачем вы это делаете, осведомятся о состоянии вашего психического здоровья, поинтересуются, насколько часто вы употребляете тяжёлые наркотики. Жаловаться на это — всё равно что обижаться на второй закон термодинамики.

Отдельный разговор — «яга» и «пивас». Человек, употребляющий то или другое, традиционно противопоставляется герою истории, делая последнего д’Артаньяном. «Да, я насилую гусей и другую домашнюю птицу, но это лучше, чем сидеть с пивасом перед телевизором (с „ягой“ на лавочке)», — так обычно строится аргументация. Чёрт побери, я больше не могу это читать! Человек, пьющий «ягу», это просто человек, пьющий «ягу». Вероятно, ему насрать на своё здоровье, но этим список его заведомых недостатков исчерпывается. Он может быть (и бывает, я гарантирую это) одарённым музыкантом, тонким знатоком поэзии, талантливым программистом или даже гениальным математиком. Обычно «ягу» пьют по молодости; большинство тех, кто баловался этим напитком несколько лет назад, сейчас уже совсем другие, зачастую весьма уважаемые, люди. А вы так и остались грязным гуселюбом.

Задолбали советские люди. Нет, правда: раньше и жить было хорошо, и ГМО не было, и химия сейчас одна, и государство им всё должно. Бреда очень много несут. Но ещё больше задолбали противники советских людей. По их заявлениям выходит, что никто никому ничего не должен.

Государство не обязан предоставлять качественную медицинскую помощь. Ну вот да. Недоволен — сам себя лечи.

Государство не должно защищать. Пошёл в подворотню — сам виноват, что айфоном светил. Либо сам защищайся, либо сам ищи тех, кто это сделал, и накажи.

Недоволен детскими садами — воспитай сам.

Недоволен ценами на продукты — заработай больше.

Недоволен мигалками — а их не существует, это выдумки.

Не нравится общественный транспорт — купи машину. Не нравится цена на бензин — езди на общественном транспорте. Если вообще ничего не нравится, пешком ходи.

Не нравится, как убирают, — убери сам.

Не нравится, как асфальтируют дороги — заасфальтируй сам за свой счёт.

Правда, ни одна личность до сих пор не смогла ответить: а чем же должно заниматься государство и какова обязанность всех этих бюджетных дармоедов — неужели просто получать зарплату и хамить?